Наши уже не придут 4

- Автор: RedDetonator
- Жанр: Альтернативная история / Боевик / Попаданцы / Самиздат, сетевая литература
Читать книгу "Наши уже не придут 4"
Не очень Ближний Восток
*13 июня 1927 года*
— А почему я? — спросил Аркадий.
— Потому что таково требование Совета рабочих и дехканских депутатов Иранской ССР, — ответил Ленин.
— Это отвлечёт меня от важнейшей работы, — вздохнул Немиров.
— Уж таковы обстоятельства, — улыбнулся Владимир Ильич. — Товарищ Жуков отлично справляется, но, увы, его подвиги в Синьцзяне малоизвестны в Иране.
— То есть, мне надо будет куковать в Тебризе минимум пару лет? — уточнил Аркадий.
— Почему это пару лет? — слегка удивился Ленин. — Год — это максимум.
— Что-то сомневаюсь, что удастся справиться так быстро… — скептически покачал головой Аркадий.
Сталин, сидящий на диване и покуривающий свою трубку, из-за которой в кабинете Ленина настежь открыто окно, лишь улыбался своей снисходительной и понимающей улыбкой.
— Иосиф Виссарионович не возражает, — произнёс Ленин.
— Да уже понятно, что вопрос решённый, — вздохнул Немиров. — Что ж, тогда переселюсь в Тебриз, раз уж Родина зовёт…
— Хм… — хмыкнул Ленин. — Родина зовёт…
В Иране, согласно докладам Ближневосточного кабинета Иностранного отдела ОГПУ, началась очень нездоровая активность британской агентуры.
Активность эта началась в ответ на действия Совета, управляющего Северным Ираном, как называется в Британии Иранская ССР. А Совет принял решение о частичной эмансипации женщин, то есть, теперь женщинам разрешено учиться в школах и институтах, а также работать в профессиях, утверждённых новым декретом.
Население Иранской ССР приняло это практически равнодушно — шиитские муллы сидят на зарплате у государства, а самых влиятельных из них держит на крючке местное ОГПУ, поэтому народ никто не возбуждал.
Более того, внезапно оказалось, что так, вообще-то, можно, потому что прямых запретов на женское образование в Коране нет, наоборот, в одном из аятов было сказано, что «Аллах возвышает по степеням тех из вас, кто уверовал, и тех, кому даровано знание». А ещё «обнаружился» хадис, гласящий, что «стремление к знаниям является обязанностью каждого мусульманина и каждой мусульманки».
Один из имамов Тебриза, лояльный власти Советов, Ахмад ибн Мухаммад Шарифзаде, пошёл дальше — он заявил в ходе одной из молитв, что всеобщее образование — это прямое требование Корана, а кто не подчиняется ему, того он объявил заблудшим.
По мнению Аркадия, Ахмад Шарифзаде погорячился и поторопился, ведь надо работать тоньше, но сделаного уже не воротить — его слова, со скоростью пожара в летней степи, разлетелись сначала по Иранской ССР, а затем и по шахиншахскому Ирану.
Советские муллы и имамы восприняли их относительно спокойно, лишь побурчали для приличия о том, что кто-то очень хочет выделиться на фоне остальных, а вот в Тегеране началось шествие ко дворцу шахиншаха.
Резу Пехлеви и без того не особо любят в народе, по причине того, что его реформаторские замашки сильно не нравятся имамам и муллам. А тут ещё и оказалось, что он британская подстилка, спокойно терпящая нахождение части суверенной территории Страны ариев в руках безбожников, которые мало того, что замахнулись на святое — запретили женщинам носить чадру, так теперь ещё и разрешают им учиться в школах и институтах.
На самом деле, Реза Пехлеви, пусть и британский ставленник, с их подачи и одобрения свергший Султана Ахмад-шаха, который из династии Каджаров, правившей аж с 1789 года, артачился и воинственно дышал носом. Реза-шах раздувает в военных кругах чувство реваншизма, несмотря на то, что британские представители требуют, чтобы он не нагнетал обстановку и спокойно занимался своими делами. Нефть у них под контролем, а это значит, что с Ираном всё в порядке и ничего менять не надо.
Всё это вызывает обоснованное беспокойство Совета рабочих и дехканских депутатов Иранской ССР. Иранские товарищи хотят, чтобы Большой Брат пришёл и обозначил зарвавшемуся шаху его место — пока что, в виде черты на земле.
Реза-шах не понимает, а может и понимает, но игнорирует этот факт, что война с Иранской ССР будет значить войну с СССР, то есть, войну сразу на два фронта. И никакие британцы не помогут, когда в его страну с двух сторон ворвутся очень злые красноармейцы. А британцы будут очень сильно стараться помочь, потому что в Иране очень много нефти, которую очень важно сохранить под контролем.
— Родина-то зовёт, — улыбнулся Владимир Ильич. — Но дела передавай аккуратно — у тебя есть на это минимум две недели.
— Да какие у меня дела? — улыбнулся Аркадий в ответ. — Я же зам — принеси, подай…
— Ха-ха-ха… — хохотнул Иосиф Сталин.
— Знаю я эти ваши «принеси и подай», — произнёс Ленин. — Что ж, более не задерживаю. А теперь к твоим вопросам, Иосиф…
Работа ему назначена особая — подготовить страну к обороне с двух направлений. Все понимают, что будущая война может сложиться по-всякому, поэтому нужно готовиться ко всему. Например, к обороне территорий Иранской ССР от турецких и англо-французских сил.
Совет иранцев очень хочет, чтобы повышением обороноспособности республики занимался именно Аркадий и их не смущает, что он вообще никак и ни на что в этом вопросе не повлияет — оборонительная линия вдоль южной и западной границы Иранской ССР заложена в план первой Пятилетки.
Впрочем, есть запрос, а Ленин старается поддерживать хорошие отношения с братскими народами, поэтому Аркадий выезжает, чтобы помочь иранцам работать быстрее.
Он покинул кабинет председателя СНК и направился к себе.
— Митрофан! — обратился он к своему секретарю. — Спешу обрадовать — мы едем в Иран!
*1 августа 1927 года*
— Ну, зато ты не сможешь больше говорить мне, что мы никуда не ездим, — улыбнулся Аркадий, вытирая платочком пот со лба.
— Уж лучше бы дома сидели… — вздохнула Людмила, которая тоже уже основательно пропотела.
Здесь почти всегда жарко, особенно в конце лета.
Иран встретил их адской жарой, но Аркадию было не привыкать, поэтому он чувствовал себя неплохо. А вот Людмила с детьми начали страдать ещё на Кавказе.
Для проживания чете Немировых выделяется трёхкомнатная квартира недалеко от Муниципалитета, где заседает Совет и функционирует ЦИК.
— Обещали починить кондиционер к завтрашнему утру, — сказал Аркадий. — Так что терпите — всё наладится.
Кондиционер американский, от фирмы Курчевского, с аммиачной охлаждающей системой, поэтому двухблочный — днём сломалось что-то в наружном блоке, но утечки аммиака не произошло. Очень вероятно, что из-за скачка напряжения перегорели лампы.
Аркадий быстро переоделся в свою повседневную форму одежды, после чего покинул квартиру и своим ходом пошёл в Муниципалитет.
Этот дворец, по-видимому, является частью Валиахд-нишина[19], где обычно заседал наследный принц, управлявший Азербайджаном из Тебриза от имени шаха. А вот муниципальный аппарат заседал в другом здании, которое, насколько известно Аркадию, уже перестроили под новую школу для девочек.
Теперь, когда в городе больше нет наследного принца и губернаторства, муниципалитет переехал в восточное крыло, а Совет и ЦИК Иранской ССР заехал в центр и правое крыло дворца.
Аркадия пропустили в центр, где его уже ждали люди товарища Искандери.
Сулейман Искандери, добровольно отказавшийся от приставки «мирза» к имени, стал председателем Совета, то есть, возглавил эту бочку с подсыревшим порохом…
Тут уже давно орудует шапочный знакомый Аркадия — Хайдар-хан Аму оглы, член РСДРП аж с 1898 года. Это очень старый большевик, несмотря на то, что ему лишь сорок семь лет. Но Хайдар-хан председателем не стал, потому что не совсем из местных, так как хоть и родился в остане Западный Азербайджан, но учился в Тифлисском политехническом училище и часть жизни прожил в Тифлисе и Баку. А Искандери почти безвылазно в Иране и знает гораздо больше людей, а самое главное — его знает гораздо больше людей. Впрочем, Хайдар-хан председательствует в ЦИК, что тоже немаловажный пост.
Также не последнюю роль в политической жизни Ирана имеет Сейед Джафар Пишевари, в центральном исполнительном комитете отвечающий за финансы.
Это три человека, с которыми Немирову велено работать. По сути, задача его — сделать так, чтобы Пятилетка проходила в точном соответствии с планом. Ну и генерал-полковник Алексеев сказал, что размещённые здесь войска было бы неплохо погонять, чтобы не расслаблялись…
— Мир тебе, товарищ Немиров, — заулыбался Сулейман Искандери. — Проходи, садись!
Он выглядит лет на пятьдесят, под носом у него густые чёрные усы, а на голове короткие волосы, сокрытые под красной феской. Одет он в строгую чёрную одежду, фасоном напоминающую традиционную, но, в то же время, с сильным европейским влиянием.
В целом, лицо его выдаёт породу — Искандери родом из одной из ветвей Каджаров. Впрочем, его нельзя обвинить в хоть какой-нибудь лояльности павшему царскому режиму — ещё в конце XIX века он чем-то сильно не нравился шахиншаху, из-за чего страдал. Искандери открывал газету — шах закрывал её. Искандери открывал частную школу — шах закрывал и её.
Собственно, неприязнь у них была взаимная, поэтому Сулейман всё начало XX века метался между левыми националистами и местным аналогом кадетов, предлагавшими своё решение «шахской проблемы».
Но всё изменил в его голове именно сентябрь 1917 года — в начале 1918 года Сулейман Искандери основал Коммунистическую партию Ирана, в которой собрал всех местных коммунистов и им сочувствующих. Во многом именно поэтому, когда британцы предложили Ленину кусочек Ирана вместо куска Турции, он легко согласился. В Турции коммунистическое подполье слабое и неорганизованное, благодаря действиям Мустафы Кемаля, а вот на севере Ирана всё было совсем иначе.
— И тебе мир, товарищ Искандери, — пожал ему руку Аркадий.
Кабинет председателя Совета отличался особой аскетичностью — это высшая форма почтения московской власти, то есть, подражание. Кабинеты наркомов, с подачи Сталина, намеренно простые, без каких-либо предметов роскоши, что подчёркивает близость наркомов к народу.
В союзных республиках стараются соответствовать тенденции, потому что как живут и работают наркомы видели все — в газетах очень часто публикуют фотографии рабочих мест функционеров СНК СССР и ЦИК РСФСР.
— Как доехали? — спросил Сулейман. — Не было трудностей?
— Нет, всё было отлично, — покачал головой Аркадий. — А у вас тут как? Мне сообщили, что есть какая-то непонятная активность в пограничье…
— Это мягко сказано! — воскликнул Искандери, всплеснув руками. — Пока вы ехали, случился пограничный конфликт с войсками шахского режима — есть жертвы. В Совете набирает популярность идея вооружённого ответа, но я сдерживаю «сапсанов», всеми силами.
— Если мои данные верны, то полномасштабная война закончится катастрофой, — вздохнул Аркадий.
— И я говорю об этом! — закивал Сулейман. — Нам необходимо отдалить войну на как можно больший срок — она не нужна сейчас никому!
— Вы верно мыслите, товарищ Искандери, — улыбнулся Немиров. — План Пятилетки не должен срываться.