Статский советник (Горчаков-5)

Глава 13

– Черт бы их…

Усатый генерал произнес что-то еще – и явно совсем непечатное. Но так тихо, что я не расслышал. Впрочем, с ним наверняка бы сейчас согласился бы любой из собравшихся в рубке, которая вдруг стала невообразимо тесной и душной: от волнения высшие чины пыхтели так, что здесь понемногу станвилось жарко. Какое-то подобие хладнокровия сохранил только капитан – да и тот явно не готовился к чему-то подобному.

Чего уж там – я и сам охотно предпочел бы оказаться подальше отсюда.

– Поднимайтесь выше, ваше высокородие. – Я коснулся штурвала кончиками пальцев. – Уйдем обратно в облака. Возможно, нас еще не успели заметить с земли… Вы ведь сможете проложить курс на запад?

– Смогу… Только вряд ли нам стоит сейчас туда направляться, ваше сиятельство, – хмуро отозвался капитан, вытягивая руку куда-то в сторону чуть левее носа дирижабля. – Посмотрите сами.

Четыре головы повернулись синхронно, а через несколько мгновений молчаливый придворный и вовсе метнулся к окну и разве что не прижался к стеклу лицом. Но все равно не разглядел то, на что указывал капитан. Я и сам чуть ли не полминуты пялился в мутную дымку над Кельном, и только потом увидел показавшиеся вдали плоские силуэты.

Больше всего они напоминали стаю птиц, парящих вдалеке над громадиной собора. Темные тени будто зависли в небе, раскинув могучие крылья, и казались неподвижными – и все же с каждым мгновение становились все больше и больше. Я насчитал около дюжины, и каждая размером была куда крупнее самой упитанной чайки или альбатроса… раз этак в двадцать, если глазомер не подвел меня окончательно.

И летели они прямо на нас.

– Аэропланы, – тихо простонал усатый генерал. – Немецкие – другим-то тут откуда взяться?

– Уходим в облака. – Я осторожно взял капитана за плечо. – Не думаю, что нам стоит попадаться им на глаза.

– Уже попались. Идут прямо с востока… Наверное, их подняли, когда нас заметили.

– Как?! – Молчаливый придворный впервые подал голос. – Как, скажите, пожалуйста, нас могли заметить на такой высоте, милостивые судари?

– Да какая, черт возьми, разница? Поворачивайте немедленно! – Покровский вдруг шагнул вперед и схватил капитана за грудки. – И поднимайтесь, Бога ради, поднимайтесь, ваше высокородие!

На мгновение показалось, что в рубке “Петра Великого” сейчас начнется самая обычная потасовка, но высшие чины все-таки взяли себя в руки: Покровский выдохнул, отпустил капитана и отступил, бормоча извинения, а тот тут же принялся выкручивать штурвал. С таким остервенением, что дирижабль задрожал, будто попытавшись чуть изогнуться в нужную сторону.

Рули высоты тоже работали – нос “Петра Великого” понемногу задирался, и на этот раз так спешно, что пол под ногами заметно давал угла. Наверняка кто-нибудь из господ в кают-компании проливали себе на пиджак или брюки напитки, но капитана это явно сейчас волновало меньше всего на свете. Он изо всех сил старался увести дирижабль с курса немецкий аэропланов и нырнуть обратно в облака.

И как будто старался успешно: уже через несколько мгновений вокруг снова замелькали мокрые грязно-серые хлопья, а потом из виду исчезли сначала аэропланы вдалеке, а за ними и город. Черные башни собора продержались чуть дольше – но и они растворились в дымке облаков. Земля исчезла, и “Петр Великий” снова шел сквозь мутную хмарь.

Только теперь она казалась не просто тоскливой и недоброй, а скорее опасной.

– Как думаете, они успели нас заметить? – тоскливо поинтересовался придворный.

– А на что вы, собственно, надеетесь? Не разглядеть махину длиной в четверть километра не мог разве что слепой. – В голосе усатого генерала прорезалась неприкрытая издевка. – Вроде нашего капитана…

На мгновение я ощутил острое желание вышвырнуть его превосходительство из рубки. Или вообще из гондолы – и желательно так, чтобы тот напоролся брюхом прямо на одну из острых башен собора. И капита, похоже, чувствовал примерно то же самое, хоть и держал себя в руках. Не знаю, где и зачем Павел выкопал для делегации в Париж такого склочного старикашку, но без него на борту “Петра Великого определенно дышалось бы легче.

Впрочем, Одаренный четвертого магического класс едва ли мог быть сейчас лишним. В одном генерал уж точно был прав: вряд ли пилоты в аэропланах не разглядели в облаках громадину дирижабля. И уж тем более вряд ли целая дюжина военных машин оказалась здесь, над Кельном, чуть ли не в тысяче километров от линии фронта, случайно.

– Вы уже можете проложить нужный курс? – Я для пущей убедительности поднял повыше все еще включенную “глушилкой”. – Не думаю, что нам стоит надолго оставаться без магии.

– Сейчас мы летим… можно сказать, строго на юг. – Капитан наклонился к компасу. – Аэропланы отрезают нам путь, но если подняться выше, я, пожалуй, смогу повернуть…

– Так поворачивайте, ваше высокородие, – кивнул я. – Если потолок полета у дирижабля выше – этим определенно стоит воспользоваться.

– Не все так просто. – Капитан хмуро скосился в сторону усатого генерала. – Если набирать высоту, нам станет тяжело дышать. И люди в кают-компании…

– В таком случае, людей в кают-компании следует предупредить. – Я повернулся к Покровскому. – Думаю, вашему сиятельству стоит немедленно сообщить о произошедшем всей делегации. Среди нас достаточно сильных Одаренных, чтобы…

– Тихо! – вдруг зашипел капитан. – Вы слышите?!

Все разом смолкли. Раньше я слышал лишь гудение ветра за стенами гондолы и мерное рокотание машин дирижабля… но теперь к примешивалось кое-что еще. Жужжание, понемногу переходящее в нестройный разноголосый гул. Будто на “Петра Великого” из облаков надвигался целый рой огромных металлических шершней.

– Приготовтесь к бою, милостивые судари. – Я убрал “глушилку” в карман. – И скажите, наконец, остальным.

– Стоит ли? – Капитан покачал головой. – Неужели ваше сиятельство думает, что…

– Да, черт возьми, именно так я и думаю! – рявкнул я, разворачиваясь к генералу и Покровскому. – Или кто-то из вас, милостивые судари, считает, что немцы здесь для того, чтобы пригласить нас отужинать вместе? Прикажите команде занять места у пулеметов и…

Договорить я не успел. Туман по правую сторону от гондолы вдруг взорвался грохотом и огнем. Я едва успел поднять Щит перед тем, как окна рубки брызнули стеклянным крошевом, и обшивка снаружи застонала от пуль. Аэроплан – неожиданно громозкая машина с двумя рядами крыльев, расположенными друг на другом – вынырнул из облаков, напоследок ударил по гондоле чуть ли не в упор – и тут же ушел куда-то вниз. Но за ним следовали еще несколько – два или три разом, строча из пулеметов. Свинцовый дождь прошелся по рубке, с одинаковой легкостью кроша и приборы, и стекла, и человеческую плоть – и все мои надежды на удачный исход рухнули окончательно.

Вместе с усатым генералом.

То ли из самонадеянности, то ли от самого обычного недомыслия, его превосходительство не успел закрыться Щитом или Латами и теперь лежал на полу, уставившись куда-то в сторону двери остекленевшим взглядом. Судя по стремительно расползающейся по полу луже крови, в него угодило не меньше десятка пуль – и исход был, в общем, очевиден: даже трети подобных ран вполне достаточно, чтобы убить человека. Окончательно и бесповоротно.

Даже Одаренного четвертого магического класса.

Немногословному придворому и графу Покровскому повезло больше: похоже, ни одного из них даже не задело. А вот капитану явно досталось. Он каким-то чудом удержался на ногах, но скорее цеплялся за штурвал, чем управлял дирижаблем. “Петр Великий” стонал, то и дело вздрагивая – но пока еще сохранял курс и как будто даже понемногу набирал высоту. Когда гул аэропланов чуть стих, я все-таки рискнул скинуть Щит и набросил на себя самую простенькую магическую броню – чтобы подойти поближе к приборам.

– Ваше высокородие…

В ответ капитан пробормотал что-то нечленораздельное и вдруг принялся медленно заваливаться набок. Не падал, а именно оседал, до последнего цепляясь за штурвал окровавленными пальцами. Я успел лишь кое-как подхватить беднягу и кое-как опустил на пол, повернув лицом к себе.

– Не надо… я в порядке, ваше сиятельство, – простонал он, вытягивая дрожащую руку к рукояткам сбоку. – Держите курс… вот рули высоты… остальное вам едва ли поможет.

Я молча кивнул и взялся за штурвал. Не знаю, куда подевалась вся команда, но почему-то никто не спешил сменить меня за управлением сложной и безумной дорогой воздушной машины. То ли все офицеры были заняты в машинном отделении или еще где-нибудь, то ли немецкие пулеметы прошлись по всей гондоле. Из кают-компании слышались ругань и крики – кажется, я даже разобрал голос Гижицкой среди прочих – но мне пока что хватало дел и здесь.

Придворный с Покровским были уже совсем плохи. Похоже, ни одному из них еще не приходилось участвовать в настоящем бою: реакция у обоих оказалась неплохая, так что Щиты они подняли вовремя – но теперь, похоже, понятния не имели, что делать. И поэтому просто бестолково топтались по рубке, глазея то на меня, то на покойного генерала, то друг на друга.

– Ну же, не стойте столбами, милостивые судари! Вы – пройдите в кают-компанию и постарайтесь успокоить людей… и потом отправьте сюда хоть кого-то из офицеров. А вы, – Я кое-как вывернул шею, пытаясь зацепить взглядом придворного, – помогите, наконец, капитану. Нужели не видите, что он истекает кровью?

Как ни странно, моя гневная и не слишком-то учтивая речь подействовала: Покровский тут же бросился к двери и через мгновение скрылся за ней. Я сильно сомневался в его способности прекратить панику вместо того, чтобы навести ее еще больше, но теперь его сиятельство хотя бы был при деле.

Придворный, как ни странно, держался лучше: опустился на пол рядом с подстреленным капитаном и принялся накладывать плетения. Медленно, неторопливо – но как-то надежно и, пожалуй, даже уверенно. Опыта в подобных делах ему явно не хватало, зато сил оказалось предостаточно: формально по магическому классу придворный мне ничуть не уступал, а талантов и исцелении, похоже, имел даже побольше. Не то, чтобы я тут же перестал беспокоиться за жизнь командующего “Петра Великого” – но и умирать тот все-таки пока не собирался.

Впрочем, и помогать мне – тоже. Капитан неровно сидел, закрыв глаза и упершись лопатками в изрешеченную немецкими стволами стену рубки, и лишь едва слышно постанывал и хрипел – похоже, одна из пуль пробила легкое. Не самая страшная рана для сильно Одаренного – и все же его высокородие выбыл из игры.

И явно надолго – а никто из офицеров что-то не спешил занять его место и принять, наконец, командование дирижаблем.

– Ваша сиятельство… теперь все в порядке? – жалобно поинтересовался придворный, на мгновение отрываясь от ран капитана. – Вы ведь умеете упавлять этой штуковиной?

На мгновение мне захотелось сказать правду – но это явно было бы не лучшим вариантом. Особенно сейчас.

– Разумеется. Тут все почти как в машине. Вот штурвал, здесь приборы… – Я взялся за рукоятку руля высоты. – В общем – ничего сложного.