АНАФЕМА: Свобода Воли. ТОМ 1 и ТОМ 2. (ЧАСТИ VIII и IX)

Наверное заметили, что система безопасности после моего вмешательства лежит в коме. Эх, как же мне не хватает Гильгамеша! Он бы весь город под себя за сутки подмял и никто бы этого даже не заметил!

— Пора уходить, — сам себе скомандовал я, начав тотчас действовать.

Так как эти любители истории всё ещё были в образе сенаторов Древнего Рима, я решил подыграть им и казнить таким же символическим с исторической точки зрения способом. Понятно, что на воинов они не тянули и не были достойны столь возвышенной казни, но разве это могло меня остановить? Пф-ф-ф! Конечно же нет!

Первым делом я вывел их из бессознательного состояния, заблокировав двигательные и речевые центры мозга всем троим. Все трое мгновенно оживились, начав вращать ошалевшими глазами, видимо в бессильной ярости осознав, что не могут не то что встать, но даже говорить или пошевелить языком.

Я мог бы задвинуть им какую-нибудь высокопарную речь о том, какие они отбросы общества и просто больные на голову ублюдки, нагнать ужаса, обвинить во всех смертных грехах… Но зачем? Терять время на тех, кто не проживёт и пары минут в моей ситуации — это несусветная глупость.

Так что я просто приступил к основному процессу прямо под звук несмолкающего зуммера, минуя всю эту мишуру.

— Орёл Кровавый! Как много в этом звуке для сердца викинга сплелось, как много в нём отозвалось! — продекларировал я всё же переделанные строчки бессмертного поэта, устав молчать. Аж язык неметь начал.

Казнь, какой были достойны только самые храбрые воины древности, представляла собой вскрытие грудной клетки по центру, и выворачивание рёбер наружу, отчего их окровавленные части становились похожими на крылья орла. Потому и называлась она «Кровавый орёл». Делалось это, как правило, топором или секирой, но мне эти костыли были без надобности.

Подчиняясь моей воле по грудным клеткам всех троих пробежал жуткий хруст, заставивший нелюдей затрястись мелкой дрожью несмотря на их обездвиженное состояние. При этом по белым тогам в области груди начали набухать ярко красные линии, расползаясь по всему телу широкими кляксами!

Ещё один хруст, треск ткани, и грудные клетки всех троих выворачивает в стороны, обнажая внутреннее содержимое их тел. Бьющиеся сердца, судорожно работающие лёгкие и прочие красоты их внутреннего мира. Наблюдая за проходящим процессом, я не испытывал вообще никаких эмоций. Ни брезгливости, ни удовлетворения, — словно рыбу разделывал перед приготовлением. Хотя даже там эмоций получалось бы куда больше — её хоть можно вкусно приготовить и ты обычно ждёшь скорой трапезы. А здесь? А здесь просто три куска мяса пришлось порезать да оставить медленно подыхать.

Хотя нет, ждать не вариант — «время — деньги!». Проследив, чтобы все трое пережили самые яркие части аттракциона исторической реконструкции, я наконец прекратил их бессмысленные мучения, поглотив высвободившуюся из душ энергию. После чего направился к первому сейфу, что располагался в этом же кабинете.

Скоро охрана начнёт действовать, а значит пора было валить отсюда!

Стоило мне только пожелать, как кусок фальш панели, замаскированной под стену, бесшумно отъехал в сторону, а бронированная дверь сейфа, что прятался за ним, щёлкнула, открывшись без всяких ключей.

— Привет-привет, красавицы!

Из недр стального хранилища на меня глядели пачки купюр, слитки палладия, платины и иридия. Сорок шесть миллионов одной только наличности и девятнадцать килограмм ценнейших металлов! Львиная доля сбережения Дария Тросмана.

Сдёрнув с какой-то статуи кожаный чехол, я начал сгребать в него всё, что было внутри.

Справился я быстро, всего за минуту. После чего сразу отправился вниз.

На втором этаже заскочил ещё в одну спальню и другой маленький кабинет, видимо принадлежавший кому-то из членов этой семейки пониже статусом. Где также выгреб немного наличности, и несколько накопителей информации, о чьём содержимом я знал только примерно по памяти жертвы.

Естественно, все следы своего пребывания вслед за собой я уничтожал, сейфы запирал обратно, оставляя их без следов взлома, а датчики и маячки, что попадались в куклах, замаскированных под пачки наличных и самих флешках, нещадно курочил, делая их не опаснее кусочков бесполезного пластика. Лишь один маячок, созданный на основе какого-то радиоактивного изотопа, пришлось оставить в сейфе, чтобы не мудохаться с его обезвреживанием.

В остальном ничего сложного.

Так что уже через десять минут я был рядом с Альбиной и Зуриэль. Мешок мой был набит под завязку и весил теперь почти сорок килограмм! Так что пришло время нам отсюда валить и как можно незаметнее.

— Хватай сперва маму. За мной!

— Господин, может вам всё же сперва одеться?

Точно! Я ведь так и щеголял голой жопой, напрочь позабыв о своём внешнем облике.

— Наплевать — пока вообще не до этого. Сюда! В подвале как раз есть машина с глухой тонировкой.

Выбирая только мне известный путь, я очень скоро оказался с Зуриэль на первом подвальном этаже, обставленном ничуть не хуже остальных помещений особняка. А миновав несколько поворотов коридора, мы вышли в то помещение, что на первых порах меня совершенно не заинтересовало. Просто потому, что искал я вполне конкретные вещи: живых людей, полости внутри стен в форме сейфов, и дорогу к подземному эвакуационному тоннелю, замеченному мной в первую очередь. Вот почему огромная обеденная зала с накрытым столом, где не было ничего из всего перечисленного, мной была просмотрена мельком.

Но теперь, проходя по ней лично, я имел совсем иное впечатление от увиденного…

Нет, стол, стулья и приборы были вполне обычными, неинтересные мне даже своей вычурной позолотой. А вот несколько больших тарелок из костяного фарфора, где явно лежало главное блюдо банкета, заставили меня сбиться с шага и даже медленно подойти к самому столу, чтобы убедиться в увиденном.

— Жуть какая… — раздался за спиной голос моей Зуриэль. От басовитого рыка этой двухметровой демоницы, способной порвать танк голыми руками, впервые за годы нашего знакомства веяло лёгким ужасом, — Господин, вы ведь убьёте их всех?… Скажите, что вы убьёте всех этих тварей!

— Мы всех убьём, Зуриэль. Мы вместе сотрём их с лица планеты, — обернувшись, я взглянул в глаза без сомнения рассерженной женщины, пусть и очень рогатой.

— Я верю в вас, господин. Эти существа не должны ходить среди живых!

По центру огромного стола, на больших вытянутых блюдах лежали запечённые в духовках младенцы… Маленькие, сильно изменившиеся внешне из-за специй и гарнира, уже частично объеденные, но прекрасно узнаваемые своей геометрией!…

Вот я и узнал, зачем нужна была тайная контрабанда детей из пригородов. И как я и думал, мне это знание совсем не понравилось!

Как мы дошли до кухни я запомнил плохо — все силы пришлось пустить на борьбу с разгоравшейся в груди ненавистью, замешанной с омерзением. И даже так сориентировался я на кухне без всяких проблем, словно на автопилоте, попав в итоге на склад. Завернув за одним из штабелей с коробками, нащупал нужную плитку на стене, отжал её особым образом и наконец-то смог активировать тайный ход из под купола — система здесь была весьма хитрая, так что даже мне «костыли» пригодились. Часть кафельных плиток почти бесшумно утонула в стене, отъехав в сторону, и нас встретил небольшой лифт, тускло освещённый светодиодами.

— Неси остальных, — перехватив Альбину с рук фамильяра, я привалил её к мешку с деньгами, стараясь выкроить место и для двух певичек тоже. Может я зря их вообще спасал?… Нет, нельзя их бросать здесь! Если я могу спасти жизни тех, кто этого хоть немного достоин, я должен это сделать, иначе из человека окончательно превращусь в непонятное нечто! В безвольную функцию! А я этого совсем не хотел.

— Хорошо, что мама была без сознания… — порадовался я своей предусмотрительности, присев рядом с мешком. Было сложно представить, что бы было с этой бедной женщиной, увидь она то же, что мы с Зуриэль…

— Я здесь! — очень скоро снова появился мой фамильяр, нёсшая на себе обеих девушек-певичек. Вот тоже проблема на мою голову! Ещё и с ними что-то делать придётся, как-то устраивая спасённые жизни этих двух девушек.

Ну да ладно, я ведь знал, что добрые дела не остаются без наказания, так что хватит уже нытьём себя изводить.

— Господин… — снова заговорила со мной Зуриэль, но уже изнутри моей головы, когда я в компании трёх женщин уже спускался на лифте. Стена при этом за нами закрылась также, как была раньше, что позволяло немного расслабиться — охрана особняка и купола не знала об этом тоннеле! Тем более, что все следы нашего пребывания в этом доме я зачистил со всем своим старанием.

— Что случилось?

— Кто готовил тот кошмарный ужин? Мы ведь не встретили здесь ни одного повара. Да и кухня, что мы проходили, не выглядела полностью автоматической.

— Имеешь в виду, что поваров тоже стоит найти и посадить на кол?

— Насчёт способа казни я пока не уверена, но да. Нам нужно найти их всех!

— Согласен, — двери передо мной открылись, и по ту сторону створок тотчас материализовалась Зуриэль, подхватывая на руки спасённых девиц одну за другой. Я же сперва выставил мешок с деньгами наружу, после чего поднял на руки бессознательное тело Альбины.

Пройдя чуть дальше, мы остановились уже перед замершим в ожидании своих первых и единственных пассажиров неприметном пикапе синего цвета. Стёкла его были полностью чёрными, а интеграция в цифровую среду отсутствовала как явление, чтобы машину было невозможно отследить штатными методами, и даже управление предполагалось только ручками. Но зато ни одной записи об этом старом говне в корпорации Лазарь не было! Это я знал наверняка из головы Дария Тросмана. Что теоретически позволяло без всяких опасений присвоить машину себе.

Хотя я этого, разумеется, делать не стал бы ни под каким соусом — палевно слишком.

— Поваров мы найдём, обещаю, — сразу начал сажать маму в машину на одно из задних сидений, — А после ты убьёшь их самым унизительным и жутким способом, на какой будешь способна! Считай это моим подарком тебе.

— Благодарю вас, господин!… Вы не думайте, я не кровожадное чудовище, просто ни одна самка из наших не вынесет вида поедаемых детёнышей, даже если они совсем из другого разумного вида. И я просто обязана убить кого-то из причастных к подобному зверству, чтобы утолить свою ненависть! Как ваши сородичи вообще дошли до такой мерзости, в моей рогатой голове до сих пор не укладывается.

— В моей тоже, Зуриэль… в моей тоже.

Загрузив в машину всех пассажиров и денежный груз, я тотчас прыгнул за руль. Завёл транспорт нажатием кнопки, и, переключив автоматическую коробку в режим движения, начал выруливать к воротам, ведущим в самый дальний транспортный тоннель Лазбурга.

Как всегда все запоры открывались и закрывались моей волей без всяких условий, так что исчезли мы без шума и пыли!