Застенец

Суть в том, что смотрелась эта полая золоченая рука очень круто. Будто часть от разрушенного голема. Я ей даже название придумал – Рука Всевластия. Ведь главное в торговле бесполезными вещами это что? Внушить покупателю, что именно этот предмет ему очень сильно нужен. Кто-то же приобретает участки на Луне. Чем я хуже?

Горчаков-старший не подвел. В назначенный день прибыл проверяющий из Государственного управления физического воспитания и спорта. Высокий и худой старик с такими огромным глазами, что казалось, они вот-вот выпадут. Он осмотрел построенную площадку, а после поговорил с приглашенной по этому поводу Варварой Кузьминичной. Тут все прошло лучше всяких ожиданий. Оказалось, что старик знает лекаря, тут я сделал правильную ставку, поэтому мы миновали даже уточнение ранга девушки.

И вот, спустя некоторое время, я уже стоял с официальным разрешением на проведение спортивных состязаний. Подумать только, на все ушло всего несколько дней. С другой стороны, надо понимать, каких денег мне это стоило. Но все же, глядя на творение рук своих (и не только своих), в душе родилось какое-то чувство глубокого удовлетворения.

– Что дальше? – спросил Протопопов.

– Самое сложное. Маркетинг, чтоб его, – ответил я.

– А-а-а, – протянул Макар, для которого подобное слово было таким же загадочным, как хорошие отметки по предметам.

Но я уже все рассчитал. Нашел крохотную типографию (а больших здесь попросту не существовало) и пришел к ним с вполне конкретным заказом. И вот спустя полдня в моих руках уже была стопка аккуратных листовок с довольно загадочным описанием.

«Впервые в Петербурге, самые громкие состязания из мира Застенье. Соберите команды из четырех человек и проверьте свои силы в ловкости, силе и магии. Сделайте решающий шаг перед поединками на Ристалище. Внимание! Только в эту субботу участие и посещение в качестве зрителей совершенно бесплатно. Список претендентов ограничен».

Далее шел адрес моего завода и время проведения состязаний.

Распространяли листовки мы в лицее. Прицепили несколько на стенд с объявлениями, оставили пару стопок в столовой и библиотеке. Грубо говоря, подкормили рыбку и теперь сели на берегу в ожидании поклевки.

Признаться, так сильно я не дергался даже перед самыми ответственными матчами. Что, если я ошибся и моя задумка с треском провалится? Жалко было не столько деньги, а потраченные силы. Ну, и деньги, конечно, тоже. Хотелось доказать не только Горчакову-старшему, но в первую очередь самому себе, что я чего-то стою.

– А почему бесплатно-то? – не унимался Протопопов. – Ты денег потратил уйму. Надо наоборот запросить, скажем… – он на мгновение замер, а потом выпалил, даже сам испугавшись своей наглости. – Рублей по двадцать с команды. И со зрителей тоже. По рубля два.

– Не торопись, – ответил я. – Первых клиентов всегда привлекают низким ценами. В нашем случае отсутствием таковых. Сначала необходимо сделать себе имя. А вот потом будут уже и деньги. Надо только подождать.

Мы и ждали. В нетерпении прошел первый урок, потом второй. А я даже сосредоточиться на занятиях толком не мог. Как тут слушать о загадочных тварях из иного мира, когда голова забита совершенно другим.

В столовой мы ели молча, даже обычно болтливый Макар излишне внимательно разглядывал дно тарелкки. Все все понимали. Я рассчитывал на свою относительную известность, но пока она не работала. Поэтому и ковырял без особого аппетита рубленую куриную котлету. Когда меня неожиданно привел в чувство низкий басовитый голос.

– Прошу прощения, что отвлекаю, господа… и дамы – сказал подошедший здоровяк из высокоранговых участников. Вроде даже будущий выпускник. – Я по поводу объявления.

– Слушаю, – заколотилось у меня бешено сердце.

– Мы бы хотели принять участие в состязаниях.

– Минуту, нужно записать фамилии, – достал я листок и механический карандаш.

– Господа Извольский, Аввакумов, Ольхин, Греев, – ответил тот.

– Извольский? Прошу за излишнюю дерзость, не родственник ли вы Его Превосходительства Алексея Симеоновича?

Я как-то сразу вспомнил министра иностранных дел. Еще бы, он вообще-то спас мне жизнь Зеркалом.

– Он мой дед, – не без гордости ответил здоровяк.

– Передавайте ему мой глубокий поклон, – сказал я. – Как записать вашу команду?

– Люди чести, – не задумываясь, сказал Извольский, даже не смутившись.

– Хорошо, вам присваивается номер четыре. Перед состязаниями состоится жеребьевка и вам подберут противника.

– Благодарю, – кивнул здоровяк и удалился к своим, в нетерпении ожидавшим неподалеку.

– А почему четвертые? – прошептал Горчаков. – Никого же больше не было.

– Именно поэтому. Чтобы не решили, что мы еще никого не набрали.

Однако Извольский выступил в качестве катализатора. Вслед за ним к нашему столу бросилась целая толпа, перебивая и выкрикивая имена и названия команд. Вот тебе и дворянское воспитание.

Я записывал с легкой улыбкой. Тревога сменилась сладостным предвкушением от предстоящих состязаний. Рано судить, конечно, получилось все или нет. Но решающий шаг был сделан. Поклевка удалась, рыба на крючке, теперь лишь стоит ее вытащить на берег.

Вишенкой на торте, самым сладостным украшением праздника, стало появление уже знакомого мне лица.

– Господин Ирмер-Куликов, запишите и нас, – сказал Бабичев, глядя на меня сердитым взором. Будто сам себя корил за то, что пришлось обращаться ко мне.

– Конечно, – кивнул я, делая вид, что мы старые добрые знакомые. – Поздравляю, господин Бабичев, ваша команда будет последней из шестнадцати.