Поступь Империи

Глава 3

1716, май, 19. Сальвадор — Париж

К столице португальской Бразилии — городу Сальвадор подошел конвой из пяти больших русских галеонов.

Вальяжно так.

Неспешно.

Ветер был слабым, поэтому, даже пожелай, они не смогли бы добрым образом разогнаться. Вошли в бухту. Встали на рейде, в указанное им место. Все, кроме одного — его группой шлюпок стали оттаскивать к причалу. Часа два корячились, ворочая эту махину. Но справились.

Причал пока был один. Просто не успели построить. И поэтому свободных мест у него имелось мало. Вон — даже для галеона пришлось один корабль застоявшийся выгонять.

Наконец, вся эта возня закончилась. С корабля спустили трап и командир конвоя в сопровождении ряда слуг и бойцов охраны, направился к своему старому знакомому — в управление порта — докладываться. Ну и так — парой слов перекинуться…

— Слушайте, а зачем вам столько каучука? — спросил его начальник порта на русском, который уже неплохо знал из-за бурно развивающихся торговых связей с Россией. — Вы ведь от года к году только увеличиваете его закупку.

— Мы много чего из него делаем, — пожал плечами начальник конвоя.

— Например? Признаться я давно ломаю голову над вопросом: куда вам его столько?

— В России проституция вне домов терпимости строго-настрого запрещена с серьезными наказаниями, если поймали. А в таких домах ежедневно не только идет осмотр сотрудниц, но и всех поголовно клиентов, которые жаждут плотских радостей. С отказом тем, кто имеет внешние признаки каких-то дурных болезней.

— Это я знаю, — кивнул португалец.

— Такой подход позволил серьезно снизить случаи заражения всякими срамными болезнями. Но не полностью. И тогда мы начали изготавливать из каучука кондомы, запретив близость без них в домах терпимости.

— И что, этим правилом не пренебрегают?

— Если выявляется заражение, то проводят тщательное расследование. В случае пренебрежения им и проститутке, и тому, кто стал шалить без кондома, отрывают голову, образно говоря. То есть, очень серьезно наказывают.

— Разве это не их личное дело?

— Это дело общественное. Нам эпидемии сифилиса и прочей заразы без надобности. Все об этом знают. А если не знают, то при посещении такого дома им рассказывают. — пожал плечами глава конвоя. — После того, как наш государь сурово покарал пару очень высокопоставленных персон, заставивших проституток пренебречь этим правилом — его соблюдают почти все. Как ты понимаешь — простым солдатам и матросам головенки отрывают за такое даже не сильно разбираясь. Выдавая из казны кондомы по установленным нормам, сверх которых самые любвеобильные покупают их сами. Например, моряки моего конвоя, уходящие в увольнительную на берег, получат свою порцию кондомом. В основном — по два на брата. И не дай бог кто-то из них притащит сифилис или еще какую заразу на корабль.

— А хорошо помогает?

— Не абсолютная защита, конечно. Поэтому с морячками во время плавания проводят разъяснения, объясняя, как выглядят самые ходовые срамные болезни. После чего настоятельно рекомендуем смотреть куда и что они суют, рассказывая всякие страшилки. В комплексе это снизило количество заболевших до очень небольшого числа. В год на весь наш торговый флот — десятка два, редко больше.

— Ого!

— Да, нам тоже нравится. Прямо вздохнули с облегчением. Кстати, заболевшие изолируются от общества в специальных монастырях, где проходят лечение. Это, само по себе, тоже серьезное наказание. Как ты понимаешь, они там не плюшками балуются.

— И кого-то удается вылечить?

— Когда как, — пожал плечами командир конвоя. — Тут я мало что знаю. Но иногда заболевшие возвращаются, хотя и далеко не все. У меня на пяти галеонах с десяток излечившихся. Если очень интересно — могу прислать — расскажут.

— Да, я был бы тебе очень признателен. Сам понимаешь — портовый город. У нас тут с этим делом все очень плохо. Местные селяне очень бедные, поэтому женщины охотно идут так подрабатывать. Да и отношение к плотским радостям у них совсем другие. Вроде и христиане, а с какими-то своими поверьями.

— Я знаю, — кивнул командир конвоя. — Мы пока шли, у бойцов моего охранения глаза сверкали, как начищенные золотые. Девицы очень уж бесстыдно с ними заигрывали.

— Ну это не только проститутки.

— Серьезно?

— Морячков еще ладно, а охранников многие местные уважают. Знают — крепкие ребята и на хорошем жаловании. Вот юные смазливые девицы и пытаются привлечь их внимание к себе.

— Замуж хотят?

— Конечно. Нищета же. Для многих из них — твои ребята — единственный шанс вырваться из нее. Ради чего они готовы на многое, если не на все. Ты ведь пойми — местные крестьяне живут очень бедно. И так выскочить замуж для них не только дорога в лучшую жизнь, но и возможность помогать родичам.

— И губернатор не против?

— А почему он будет против? Еще одна нищая шлюха ему тут не нужна. И так их слишком много. А так, ежели такой боец после службы решит поселиться у нас — было бы славно. Места тут хорошие, а крепких ребят, которым можно доверять остро не хватает.

— Понимаю… понимаю…

— Слушай, а неужели весь каучук у вас уходит на эти плотские утехи?

— Нет, конечно. Мы много что из него делаем. Я слышал, что даже идут какие-то изыскания по созданию искусственного каучука. Но может это и слухи.

— Но зачем?

— Нам его постоянно не хватает. Резиновые сапоги и плащи, калоши, покрышки для колес повозок и многое другое.

— И сильно не хватает?

— В десять раз сейчас дай — все уйдет. У нас ведь сыро и холодно. Поэтому спрос на резиновые сапоги, калоши и плащи чрезвычайный. И не только у нас.

— Интересно…

— Очень. Вы бы плантации завели у себя, что ли? Конечно, использовать туземцев для сбора каучука в джунглях дешево и просто, но… слишком мало каучука.

— Я сегодня же поговорю с губернатором, — кивнул начальник порта. — Он же мой тесть. Уверен — выслушает. И про дома терпимости поговорим. Для нас эта беда тоже серьезная. Слишком много людей болеет.

— Я слышал, что у вас около трети гарнизона срамными болезнями хворает.

— Так и есть, так и есть, — покивал собеседник. — Спасает только то, что никакой серьезной войны нет. Иначе тяжко пришлось бы. Гарнизон-то не такой чтобы сильно большой. Каждый человек на счету.

— Знаешь… — чуть подумав и помолчав, произнес командир конвоя, — я ведь могу взять кредит под очень выгодные проценты на создание всех этих плантаций. И каучука, и сахарного тростника, и прочего.

— И сколько?

— Все зависит от того, что МЫ предложим банкам. И какую я с этого долю буду иметь, — улыбнулся командир конвоя.

Начальник порт скосился на его правую руку, где на безымянном пальце не обнаружилось кольцо. После чего спросил:

— А ты женат?

— Бог миловал.

— У нашего губернатора есть дочь на выданье. — И, видя скепсис на лице командира конвоя, добавил. — Красивая и весьма покладистая. Да и ты вряд ли всю жизнь ходить на кораблях будешь. Когда-то и остепениться придется. Почему не здесь и не с приятной во всех отношениях супругой?

— Зачем неволить бедную девушку?

— Уверен, если банки смогут выделить крупную сумму, она будет счастлива.

— Даже так? А она о своем счастье уже знает?

— Пока нет. Но можешь мне поверить — это не будет проблемой. Под какой процент они, кстати, дают?

— Если я возьму, то под один-полтора годовых. Только чтобы покрыть обслуживание. Но им потребуется долевое участие. Они очень любят так поступать. Царевич считает такую стратегию выгодной в долгосрочной перспективе.

— Какой интересный подход.

— Он привел к тому, что у нас, в России, новые предприятия растут как грибы после дождя. А те, что вылупились, крепнут и усиливаются.

— А мануфактуру по выпуску кондомов тут получится поставить?

— Почему нет? — пожал плечами командир конвоя. — Повторюсь — все зависит от того, что и как МЫ предложим банкам.

— Ты в городе будешь неделю?

— Да. Вряд ли дольше. Сам знаешь, за пустой простой меня по голове не погладят.

— Я сегодня же поговорю с тестем. А завтра, если ничего страшного не случится — представлю тебя. Вот все и обсудим. Ты не против?

— Я всегда готов поговорить о делах.

— Заодно и супругой будущей познакомишься.

— Не спеши, — улыбнулся командир конвоя. — К тому же я православный, а она католичка. Сам понимаешь — сложность. И выйти из своей веры я не могу — сразу ко мне повысится интерес службы безопасности.

— Понимаю, — покивал начальник порта. — Кто без греха?

— Человек слаб…

— Думаю, мы решим этот вопрос. Тем более, что строительство православного храма давно уже обсуждается. Для ваших моряков.

— А девица?

— Что не сделаешь ради любви? — развел он руками.

— Вот так все просто?

— В данном случае мы договоримся.

Командир конвоя молча кивнул, а начальник порта подавшись вперед спросил:

— А эти крепкие ребята, что охрану конвоя осуществляют. Они кто?

— Казаки и черкесы в основном. Но есть и иные. А что?

— Ты сможешь сюда переманить их сотню-другую? А лучше сотен пять. Жен мы им найдем. На любой вкус. И с оплатой решим.

— Смотря для чего.

— У нас бывают сложности с местным населением. А корона очень неохотно ввязывается в такие конфликты и вообще плохо смотрит на то, что мы привлекаем солдат для таких дел. Так что нам нужны свои люди, надежные, но не из местных.

— Так вы же хотите подыскать им местных жен. Это не опасно? Ведь втянет их в местные игры.

— Женщин найти проще, — тяжело вздохнув, произнес начальник порта. — Есть семьи, которые толком не вовлечены в эти дела, особенно если из детей одни девки. А вот крепкие боевитые ребята все при деле. Их по юности еще втягивают. Поэтому, когда ты их нанимаешь, приходится иметь дело с тем или иным кланом. Нам же хотелось бы иметь своих бойцов.

— Допустим. А какого рода сложности с местным населением?

— Скажем так — христианство в этих землях распространено далеко не так широко, как хотелось бы. В городах еще куда ни шло. В сельской местности же оно до крайности слабо. Это, как ты понимаешь, порождает регулярно всякие сложности.

— Только из-за веры?

— Не только… нет… но местные вожди часто используют вопрос веры для… хм… предлогов и поводов. Прямо сейчас нам известно о двадцати семи отрядах повстанцев. Небольших, но некоторые из них контролируют сбор того же каучука и диктуют нам свои условия. Вот мы и подумали… может быть…

— Очень даже может быть, — согласился командир конвоя. — Но тут ничего обещать не могу. Мне нужно поговорить со своими людьми. А тем — съездить домой и пообщаться со старейшинами. Воинская служба, пусть и такая, у них уважаемое ремесло. Если будет достойное предложение, то, я мыслю, желающие найдутся.

— А оружие?

— И оружие найдется. С этим у нас проблем нет…