131.1: Обреченные выжить

Джером решил промолчать. Люди умирают, даже самые хорошие. Джонс видел смерть и сам её нёс. Он не видел в ней ничего сверхъестественного, поэтому не считал необходимым уделять этому время. Его больше интересовал огонь, что пожирая деревяшки, ютился среди отряда Стражей. Медленно, но уверенно, он поглощал своим касанием всё то что ему отдали на съедение, в обмен на тепло и уют долгих путешествий. Между тем, Шватс и Хартли ещё немного выпили, после чего напиток скрылся среди снаряжения Тимура:

— Хороший напиток, правда? — начал он хвастливо

— Непохоже на ту муть что гонят сталкеры — отозвалась Шватс, разворачивая хлебный кусок

— Обижаешь, сей напиток есть вино

— Вино, откуда у тебя такие деньги на это?

— Да задачки всякие, опасные выполнял, сама понимаешь

— Да, смотрю денег тебе не жалко

— А чего жалеть то. Смысл в деньгах если ты не можешь взять кого хочешь и что хочешь, ха. А чем опаснее задача, тем больше деньжат, особенно если приходишь один из группы, там двойной оклад, кайф — проговорил Тимур, ненароком заглядевшись на свой обрез

— Что ж, у нас такое тоже не исключение — после этих слов, Шватс поднялась на ноги, отряхнувшись — спасибо за выпивку, пойду пройдусь, что-ли…

Джером не стал обращать на это внимание, ему было куда интереснее согреваться у огня, попутно завершая трапезу. Но, Вильгельм думал иначе. Тяжело вздохнув, он начал рыться своей огромной рукой в рюкзаке:

— Когда в отряде есть разлад, ни к чему хорошему это привести не сможет… — Хартли стал доставать еду, попутно напевая какую-то мелодию, так что это выражение услышал лишь Джонс

— Ты же понимаешь, что я не мог поступить иначе? — обратив свой взор в сторону Лоуренса сказал Джером

— Я то понимаю, но вот ей было тяжело это понять. Она хорошо сдружилась с Аней, Джером

— Такие эмоции могут привести к краху не только операции, но и в целом Стражей

— Не все такие способные как ты, каждый из нас наделён пороками. Ты способен быть бесчувственным и спокойным в любой ситуации, но, подумай и о других. Мне хочется верить, что когда на месте Лефлейн буду я, для тебя это решение будет тяжёлым

— В современном мире, такая эмоциональность чревата, не тебе ли об этом знать

— Считай меня старомодным, но уж лучше я проживу меньше, но проживу как настоящий человек… — Лоуренс помолчал, затем протянул Джонсу бинты и перекись со словами — Нам нужно единство, иначе мы обречены

— Это приказ, Паладин? — со вздохом спросил Джером

— Верно, Триарий. Помоги члену отряда как подобает Стражу — чётко ответил Вильгельм

"Приказ есть приказ" — подумал про себя Джонс и двинулся за Аделаидой, которая, при всём своём желании, далеко уйти не смогла бы. Пока юноша топтал землю своими ботинками, в поисках Триария, в голове назревал очевидный вопрос: "Почему именно эти люди?". Ответ был очень прост — амбициозные люди достигают вершин. Как бы Джером не хотел признавать, но Шватс, Хартли, Уикерс, Лефлейн, Лоуренс и даже он сам достигли того что у них есть именно благодаря своему желанию выделиться из массы. Джонс смутно помнит как проходило его становления Триарием. Благодаря выдержки и тренировкам Феникса, из юного новобранца, быстро вырос Велит. Хоть желания достигать высот у Джерома не было, но стремление оправдать труды наставника выделяло его на фоне остального пушечного мяса. Быстро, как и подобает Велиту, его повысили до Принципа. Такое звание, да и ещё в такой краткий срок, позволили юноше в кратчайшие сроки прославиться, а Фениксу — гордиться за ещё одного выдающегося ученика. "Принципы побеждают или умирают. Третьего не дано" — так говорил Центурион, под командованием которого, на момент службы Принципом находился Джером. Несмотря на то что ему прострелили голову, на глазах у всех его подчинённых, в той адской бойне, юноша смог заслужить уважение не только товарищей по рангу, но и вышестоящего руководства, пораженного невероятным выживанием этого Принципа. И в отличие от других, кому удалось выжить в тот день, Джонс был частью тех немногих кто вместо того чтобы рыдать и мочиться в окопах, отбивались как и чем могли. В итоге, за выдающуюся отвагу и упорство, Джерома повысили до Триария — элитного воина Помнящих. Но кроме звания, именно с того момента Джонса больше не могла удивить ни одна кровавая баня, что окружала его в последующих сражениях и кошмарах, которые преследовали юношу по ночам ещё пару лет. Со временем, даже почётное звание не принесло хоть кого-то удовлетворения, ведь на деле, Джонс превратился в игрушечного солдатика, которого жалко разменивать на очередную огневую точку, но смело можно бросить в особо изощренные места, где обычных смертных разорвут за минуты. "Настанет время и ты пополнишь ряды моего отряда" — так говорил Феникс, каждый раз когда отправлялся на очередное задание, на несколько месяцев покидая Цитадель. Прошло столько времени, а Джером до сих пор греет свою пустую душу мыслями об этом событии. Кажется это единственное что не позволяет ему всё бросить.

Как оказалось, Шватс ушла не так далеко. У самой стены, она стояла посреди небольшого пустыря, вглядываясь в тусклое, ночное небо. Может быть Джером нашёл бы её и раньше, но нежелание в совокупности с размышлениями, позволили ему отложить этот разговор настолько, насколько было возможно. И всё же Джонс уважал Вильгельма за его ум, характер и цели, зачастую, он видел то, что не смог разглядеть Триарий. К тому же, Джером был просто обязан примириться, иначе в экстренной ситуации это может оказаться провалом, что, разумеется, ему не нравилось. Юноша не был мастером вести диалог, однако, психология людей ему была знакома, поэтому он решил проявить себя на полную, начав издалека:

— Красивое небо. Когда облака так сгущаются, оно выглядит очень интересно

— Тебя Рыцарь заставил сюда прийти, верно? — задала вопрос Шватс, не оставив коммуникативным навыкам Джерома ни одного шанса

— Я хочу помочь тебе с ранением, ты плохо обработала рану, может пойти заражение

— А тебе ли не наплевать, Джонс?

— Послушай, я понимаю, что ты злишься на меня, но я просто не мог поступить иначе, в такой ситуации…

— Нет, как раз ты здесь ничего не понимаешь… — Перебила юношу Шватс, устремив свой презрительный взор прямо на него — Для тебя это просто задание, просто отряд, просто гребанные потери. Да вот только это жизнь, Джонс. Эта жизнь, Джером, она не держится на операциях и их выполнении. Твой отряд не просто серая масса, а люди, со своими чувствами и амбициями. Если для тебя понятие эмоции это что-то непонятное, то это дело в тебе и только в тебе. Я знаю как ты смотрел тогда на Аню. Тебе было плевать, ты просто хотел поскорее убраться. Ты думал о чём угодно, но не о той боли, что она тогда испытывала

— Я избавил её от мучений

— Ты убил её! — крикнула Шватс, глаза которой стали блестеть — Ты даже не попытался спасти, помочь, успокоить…Ты просто смотрел, а потом прострелил ей голову…Она была такой позитивной, заботливой и талантливой, хотела помогать людям, быть успешным врачом…А что в итоге получила…Что мы ей дали? Чем ты ей помог? Избавил от мучений? От боли? Нет, ты избавился от балласта, с которым пришлось бы возиться…У нее была мечта, стать выдающимся врачом, чтобы родители гордились её достижениями…А теперь им придется читать бумажку о том, что их дочь мертва…А у тебя есть мечта Джонс, что ты хочешь, кем дорожишь?.. Верно, нечем… — после этих слов девушка уже не могла сдерживать слёзы, но это ей ничуть не мешало сокращать расстояние до Джерома — Тебе плевать на всё и на всех, ты просто безвольный кусок мяса, что тащиться куда-то потому что ему сказали. Какого дьявола ты решаешь за других жить или умереть, если ты сам ни черта не живёшь!

— Мне жаль Аню и Оливера… — солгал Джером — Но сейчас уже ничего не изменить, нужно принять то что случилось и жить дальше. Я уверен…

— Да ты только послушай себя Джонс, Какое право у тебя было отнимать жизнь невинной девушки? Да она в сто раз лучше тебя была!

— Это была её воля, а тебе стоит прийти уже в себя — терпение Джерома подходило к концу

— Не надо мне указывать что делать, Джонс. Твоё звание ровно такое же как и моё, к тому же для меня ты пустое место — она ткнула Триария в грудь пальцем, после чего продолжила — Ты убил дорогого мне человека…Да мы практически не контактировали, но только потому что я сама её об этом попросила, твою мать…Хотела показаться грозной воительницей, а в итоге слёзы лью перед таким как ты! — она еще раз ткнула пальцем, после чего утерла слезы и принялась успокаиваться, но её дыхание говорило об обратном — Ты жестокий человек, Везунчик…Да и если тебе так повезло не сдохнуть там, в лапах этих тварей, то с сердцем тебе явно не повезло…Отдай лекарства, я сама справлюсь — Добавила Аделаида, протянув здоровую руку

— Исключено, у тебя опять не получится, ненужный перевод средств, к тому же у меня обширный опыт в оказании первой медицинской помощи — пропуская оскорбления мимо ушей, заговорил Джером

— Аня надо было помогать, а мне твоя помощь не нужна

— Мне дали четкий приказ, Шватс…

— Понимаю, Паладин не хочет чтобы половина его отряда загнулась раньше времени, да? Да вот только именно ему придется ходить по семьям и рассказывать что их дети или отцы мертвы. Но не тебе, ты будешь спать спокойно

Девушка резко прервалась, после чего попыталась схватить лекарства, но попытка провалилась, а терпение Джерома иссякло. Легко, но уверенно он дал пощечину Шватс. Только она хотела замахнуться целой рукой, как и это движение было остановлено. Джонс грубо схватил её за кисть, а затем приблизился настолько что его шлем был практически рядом со злобным лицом Шватс. После этого он стал чётко проговаривать свой монолог, плотно сжимая руку девушки:

— А теперь заткнись и слушай сюда. Я не обязан терпеть оскорбления, отчитываться и оправдываться перед тобой. Для меня ты никто, как и Аня. Но в отличие от тебя, она хотя бы относилась к другим как к себе. Я знаю таких как ты. Пытаешься показаться крутой и самодостаточной, а на деле плаксивая истеричка. Если ты так дорожила Лефлейн, почему не уберегла? Почему всю дорогу делала вид что её не знаешь? Боялась что она испортит твои никчемные попытки выделиться, показаться волком — одиночкой? Так что прежде чем осуждать меня, сделай одолжение — посмотри на себя со стороны. Плевать я хотел на твое "я". У меня есть приказ, а приказы надо выполнять

Ещё мгновение и Шватс оставила попытки сопротивления, а её лицо, переполненное злобой, обидой и горечью, наконец превратилось в гримасу стыда и отчаяния. Джером успешно надавил на самые больные места и тем самым полностью подавил волю Триария, что сейчас ему было только наруку. И действительно, словно безвольную куклу, он усадил Шватс на траву и начал машинально обрабатывать рану. Ранение было не глубокое, но если бы всё оставить как есть, без заражения тут бы не обошлось. Недопауки жрут всё подряд и уж точно не моют лапы, отчего даже легкая царапина может привнести в тело целую кучу разных вирусов и паразитов. Полностью осмотрев рану, Джером снял небрежно обмотанный бинт. Начать стоило с промывания водой. Пока проходило лечение, тонкая рука девушки то и дело вздрагивала, а лицо морщилось, но самое болезненное было ещё впереди. Откупорив перекись и пропитав им вату, Джером крепко взялся за руку девушки, после чего принялся обрабатывать рану. От боли девушка резко дернулась, после чего быстро отвернулась, скрывая эмоции. В конце концов, белоснежная ткань, в несколько слоёв окутала кожу Триария, после чего юноша надежно закрепил бинт специальным фиксатором. Дело было сделано и Джонс не намеревался задерживаться ни на минуту, ведь он итак потратил на это плевое дело гораздо больше чем стоило бы. Возвращаясь к отряду, Джонс краем глаза наблюдал как Аделаида осматривает свою забинтованную рану, проверяя, не слишком ли сильно затянут бинт. После этого она посмотрела в сторону уходящего Джерома, а затем куда-то в землю, притупив взгляд. Юноша не чувствовал ни угрызений совести, ни сострадания. Его задача была оказать помощь члену отряду и как бы то ни было он её успешно оказал. Это значит что приказ выполнен и можно было спокойно возвращаться к костру, предоставив свой разум размышлениям.