Незаконный наследник: Вспомнить, кем был. Стать собой. Остаться собой

Я долго смотрел на него и покачал головой.

– Мне достаточно того, что ты готов пойти на эту, прямо скажу, не самую приятную процедуру. – В этот момент ворота открылись, и мне разрешили въезд. – Дальше куда?

– Прямо, до первой развилки, потом направо и до купола. Дальше придется пешком.

Подоров прикрыл глаза. У него посерела кожа, а под глазами залегли круги. Видно было, что начальник Службы безопасности устал, как собака.

– Тебе бы выспаться, – я ехал медленно, разглядывая огромный парк, представляющий собой произведение искусства, даже сейчас, зимой. Потом перевел взгляд на возвышающуюся громаду дворцового комплекса. Вот где можно было заблудиться и бродить до старости, пока на тебя кто-то не наткнется и не выведет наружу.

– Отосплюсь. Вот с этой веткой покончу и отосплюсь. Да, я все доказательство передал куда надо. Так что тебе разрешили встретиться с дедом, скорее всего, из-за того, что его скоро выпустят, – не открывая глаз проговорил Подоров.

– Какие доказательства?

– Доказательства непричастности Кернов ни к одному эпизоду этого чрезвычайно запутанного дела. Я даже написал, что в некоторых аспектах вы выступаете в качестве жертвы. Только я никак не могу понять, зачем кому-то понадобилось уничтожать ваш клан? – Подоров приоткрыл один глаз и посмотрел на меня.

– Понятия не имею, для меня это такая же загадка. – Я пожал плечами и припарковал машину на стоянке, возле едва видимого щита, накрывающего довольно приличную территорию. – Куда дальше?

– А дальше ножками, сдав вон тому типу все оружие, если оно имеется в наличии, – и он указал на подтянутого охранника, который уже открыл небольшой проем в щите и теперь терпеливо ждал нас возле него.

– Нет уж, я лучше его здесь оставлю. – Отцепив нож вместе с ножнами от ремня, я вышел из машины. Подоров последовал за мной.

– Вам необходимо пройти идентификацию, – скучающим голосом объявил охранник и протянул мне прибор этой самой идентификации. Когда мои параметры совпали с теми, которые были необходимы, и прибор мигнул зеленым, охранник повернулся к Подорову.

– Вам тоже необходимо пройти идентификацию. – Подоров пожал плечами и повторил процедуру.

– Оружие?

Я покачал головой, но мне на слово, естественно, не поверили и заставили пройти под специальной аркой. С Подоровым проделали то же самое.

– Разрешен допуск к свиданию с заключенным на втором этаже камера номер двести четырнадцать. У вас час, – и он отошел в сторону, давая нам пройти.

Особая императорская тюрьма таковой мне не показалась. Вот совсем не так я представлял себе муки заключенных в нее пленников. Решеток на окнах нет, кое-где окна вообще открыты и оттуда доносится музыка. А когда мы поднялись на второй этаж, минуя три поста охраны, то я подошел к стене и потрогал пальцами лепнину с позолотой. После чего решительно пошел по коридору, пол которого был застлан ковром, чтобы найти камеру под номером тринадцать.

Дверь у пресловутой камеры была открыта. Я, сжав кулаки, шагнул внутрь и попал в небольшую прихожую, из которой был виден угол комнаты, точнее, самой камеры, я так полагаю. На люкс в «Зимней розе» камера не тянула, а вот на полулюкс вполне. Бедные заключенные, как же они здесь мучатся, бедняги. Я уже хотел пройти в гостиную, но тут услышал знакомый голос и остановился.

– Пойми, Виталий, взять тебя под стражу было единственным выходом, чтобы сохранить тебе жизнь. – Император говорил громко, совершенно не заморачиваясь на тему, что его может кто-то услышать. – Подоров ночами не спал, пытался найти доказательства твоей невиновности и непричастности к нападению на поезд. Кланы, чьи сыновья погибли, требуют крови, и, похоже, что именно тебя кто-то очень умный и хитрый выбрал на заклание. Сейчас же твоя невиновность полностью доказана, и Совет кланов полчаса назад принял представленные доказательства.

– А то, что клан остался на столь долгое время без главы – это, по-твоему, нормально? – А ничего так дед может себе позволить разговаривать с императором. Прямо с соблюдением всех правил этикета. – Вот ты уверен, что я не вернусь домой к полному краху?

– Брось, я следил за кланом. Твой внук отлично справился. Кстати, это пошло ему в зачет, так что проект он может на утверждение не представлять…

– И внук справился бы еще лучше, если бы кто-то не додумался замкнуть все счета на себя, – я не выдержал и шагнул в гостиную.

Говорил я тихо, но в моем голосе отчетливо прослеживалось легкое рычание. Император вздрогнул, услышав мой раздраженный голос, и пристально посмотрел на меня. он смотрел так пристально, что мне стало не по себе настолько, что я сразу же сбавил обороты.

– Простите, ваше величество, я не сдержался. Вы специально разрешили свидание в этот час, когда сами планировали навестить Виталия Павловича.

– Какой вежливый парень, даже не знаю, посоветовать тебе им гордиться или сбегать в туалет и поблевать на дорожку.

Я с удивлением посмотрел на раздраженного императора.

– Нет, я не собирался приглашать тебя, чтобы вместе в картишки перекинуться. Втроем-то оно интереснее, сам понимаешь. Вот приказ об освобождении главы клана Керн и снятие с него всех обвинений. Подоров!

Глава Службы Безопасности, который в это время подпирал косяк и, похоже, задремал, открыл глаза и посмотрел на императора.

– Проводи Кернов, а то еще потеряются по дороге.

В чем была причина столь резкой смены настроения у императора, сказать было сложно, но мы с дедом не стали испытывать судьбу и быстро вышли из камеры средней комфортности в коридор. Подоров снова шел первым, зажав в руке бумаги об освобождении.

На выходе никаких препятствий не возникло. Мы попрощались с Подоровым, который объявил, что едет домой отсыпаться, и нырнул в свою машину, мы же с дедом сели в мою.

– Да, плохо получилось со счетами. Надо тебе доступ сделать, на всякий случай, – он вздохнул, а потом повернулся ко мне. – Ну что, давай рассказывай, что вы тут без меня натворили.

Я на секунду замер, а потом осторожно проговорил:

– Ты только не сердись, но пришлось кое-кого поставить на начальственные должности, после того как непосредственно начальники того… один погиб смертью идиотов, а второй застрелился. Еще мы приобрели сеть отелей, но это только на мои деньги, не переживай. Ну и так, по мелочи.

Дед долго смотрел на меня.

– Рассказывай, начиная с того дня, как меня арестовали, – наконец, проговорил он.

– Хорошо, слушай, – я вывернул на улицу.

Разговор предстоял долгий, к тому же меня не покидало ощущение, что, несмотря на оправдание деда, ничего еще не закончилось. Более того, все только начинается.