Дезертлэнд

— Но это немного не то. Есть, как бы это сказать, разница…

Игорь быстро отпустил клавишу передачи и добавил:

— Без обид, Олесь. Сама понимаешь.

— Никаких обид, милый. Лишь бы тебе было хорошо, — спокойно ответила она.

Игорь довольно кивнул и продолжил:

— Насть, я понимаю, что тебе рожа моя может не понравиться или еще там чего. Я не настаиваю. Просто, если симпатия возникнет, то зачем отказываться от вполне естественных вещей.

Игорь был доволен собой. Неизвестно почему. Просто доволен, и всё.

— А если я тебе рожей не понравлюсь? Или телом? — отозвалась Настя с откровенными нотками раздражения. — Вы же, мужики, все на внешность смотрите. Ты как Олесю свою описывал? Ты даже вместо слова грудь сиськи сказал. «Эйбис Криэйшн» знают, что да как для мужиков делать. И талия тонкая, и кожа нежная, и глаза, и губы, и всё смазливое и идеальное, так выходит? Тебе как, вообще, обычные девушки, настоящие, после этого зайдут? Или готов будешь мириться с таким раскладом, если ничего другого нет?

Хорошее настроение мужчины почему-то начало ухудшаться.

— Ну, есть грудь, а есть именно что сиськи, так что тут я был точен в описании, — начал он шутливым тоном, хотя шутить больше не хотелось.

Пришло понимание, что он мог задеть Настю за больное. А ведь и правда, он ее еще в глаза не видел.

Игорь, жестом показав Олесе привести себя в порядок, заметил:

— Что-то ты разозлилась. Извини, я понимаю, такие вещи без симпатии никак. В этом плане можешь быть спокойна, настаивать не буду. А, слушай, извини еще раз за прямоту, а с тобой что-то не так? Вернее, может, неполноценность какая-то, я же не знаю… Прием.

Снова последовала очень долгая пауза, и Настя ответила на удивление более спокойным голосом:

— Конечно, настаивать не будешь, пользуйся своей куклой если что. Про неполноценность, ну ты скажешь тоже. Это что, у меня, по-твоему, конечностей не хватает или я одноглазая? Или и то и другое? Одноглазая и без ног, скажем? И катаюсь тут в коляске как злой пират? Как сам-то представляешь, будь у меня неполноценности, я бы осталась здесь добровольно жить?

— Думаю, нет, — быстро ответил Игорь.

— Молодец. А у меня вот к тебе такой вопрос, а будь ты без куклы своей, ты бы тоже настаивать не стал? Или всё же мужская природа взяла бы свое? Даже если бы тебе нет сказали?

Тон девушки вроде бы стал нормальным, но вот вопросы какие-то начались явно с подвохом. Игорю, хорошее настроение которого еще не до конца улетучилось, хотелось ответить на все вопросы прямо и как есть. Потому что он не видел смысла и пользы от каких-то дурацких принципов в данной ситуации. Но говорить этого всё же не стал.

Тон девушки вроде бы стал нормальным, но вот вопросы какие-то начались явно с подвохом. Игорю, хорошее настроение которого еще не до конца улетучилось, хотелось ответить на все вопросы прямо и как есть. Потому что он не видел смысла и пользы от каких-то дурацких принципов в данной ситуации. Но говорить этого всё же не стал.

— Да — так да. Нет — так нет, — тоже спокойным тоном ответил он. — В конце концов, рука есть, если совсем невмоготу будет…

Он невольно вспомнил ту самую потасовку с Глебом, и что послужило ее первоисточником. От хорошего настроения теперь точно не осталось и следа.

— Звучит достойно, — то ли пошутила, то ли съязвила Настя.

— Прошу заметить, предложение совместного проживания исходило от тебя. Только не говори, что подобная мысль не приходила в голову. Особенно учитывая то, что ты была уверена, что осталась здесь одна. Или будешь доказывать, что женщинам это всё чуждо и не надо, и они даже об этом не переживают? Не поверю.

— Да, предложение исходило от меня, я не спорю. Какое расстояние ты планируешь проделать за завтрашний день, прием?

«Вот и поговорили, — вздохнул Игорь, — столько слов сказано, а ответа да или нет я так и не услышал. Даже гипотетического возможно или я подумаю.

Игорь в очередной раз посмотрел на датчик температуры двигателя. Всё было в пределах нормы. Под колесами шуршал слежавшийся песок. Справа за окном медленно плыла каменистая гряда. Согласно картам в скором времени должна была показаться очередная стоянка, только на этот раз являющаяся посадочной площадкой первых групп.

Если честно, мужчина не был уверен, что там будет рабочая радиостанция, так как это были давно закрытые объекты, если верить датам, проставленным на бумаге. Скорее всего, их будет ожидать большое ровное место, в лучшем случае огороженное символическим забором из стальной сетки, с парой модульных коробок. Как правило, позже, когда уже была произведена более детальная разведка на местности, посадочные площадки переносились ближе к зоне предполагаемых работ и вот там уже обустраивались капитально.

Игорь невольно вновь вспомнил недавний разговор с Настей.

«Странно, — отметил он. — Как-то всё на сексе замешано получилось, если разобраться. Всё на каких-то низменных желаниях. Впрочем, почему низменных — естественных. Даже то, что меня здесь бросили одного, причина ведь тоже отчасти в этом. Потом Олеся. Теперь Настя. Девушка, двадцать девять лет. Голос приятный. Может, и внешность тоже. Правда не разделяет моих предложений, но ничего, доберемся до места, там видно будет».

Он отвлекся от дальнейших размышлений, заметив точно обозначившийся край каменистой гряды. Острые зубцы, отесанные ветром, резко обрывались, словно по взмаху волшебной палочки, уступая место большому открытому участку песка, на котором виднелись ровные, выгоревшие на солнце прямоугольники нескольких построек.

— Добрались, — радостно заключил он. — Вот она, посадочная площадка первых людей, ступивших на Дезертлэнд и открывших эру его колонизации!

— Это так здорово, — отозвалась Олеся.

— Думаешь? Это было пятнадцать лет назад…

— Ты прилетел вместе с ними?

Игорь удивленно поднял бровь и посмотрел на девушку. Это был первый вопрос, который действительно походил на здоровый человеческий интерес к собеседнику вне рамок каких-либо программ.

— Нет, — протянул он, невольно сбросив скорость и пристально посмотрев в голубые глаза Олеси, словно пытаясь разглядеть что-то за прозрачным стеклом и линзами камер. — Я прибыл только полгода назад. Заступил на вахту, так сказать. Полгода — это шесть месяцев.

— Я знаю, милый, можешь не объяснять, — улыбнулась Олеся.

— А почему ты вдруг спросила?

— Я анализирую, прости, пытаюсь понять твою потребность в общении с представителями твоего вида.

— Чего?

— С людьми. Мне интересно слушать, как ты разговариваешь с Настей. Это помогает по-настоящему понять твои потребности.

«Вот это поворот!» — мысленно воскликнул он и еще пристальнее уставился на девушку.

— Это, ты сейчас пытаешься быть, как ты выразилась, более человечной?

— Стараюсь.

— У тебя очень хорошо получается, молодец! — радостно заметил он.

— Спасибо. Впрочем, я понимаю, что не являюсь человеком. Я всего лишь внешняя копия человека, соответствующая ему по форме. Но могла быть любым другим предметом. Я — машина. Машины выполняют свои функции.

— Ну, с формами у тебя полный порядок… — рассеяно ответил инженер, находящийся всё еще под впечатлением от всего услышанного.

«Неужели “Квантовое сознание — торговая марка”, чтоб его, наконец-то заработало?! — озадачился он. — Очень интересный разговор выходит…»

— Спасибо, любимый.

— Так получается, сейчас с тобой можно поговорить о том, что такое любовь, к примеру?

— Говорить об этом можно было в любой момент, у меня есть множество встроенных формулировок. Но тебя же интересует, способна ли я это понять, верно, милый?

— Да.

— Мне понятно, на чём ты основываешься, когда произносишь это слово. У тебя есть опыт индивида, и твой разум сформирован совокупностью множества факторов, каждый из которых уникален и состоит из случайных комбинаций. Признание этого с моей стороны и является пониманием тебя. Но понять, что такое любовь сама по себе, я не могу. Хочешь поговорить еще о чём-нибудь интересном, милый? Я не человек, но постараюсь быть приятной в общении, как Настя.

Это было первое большое предложение, сказанное Олесей. И первое, наполненное смыслом, выходящим за рамки дежурного обмена фразами или комбинациями того, что Игорь сам заложил в программу.

Девушка посмотрела на него, и внезапно продолжила, не дожидаясь, пока он что-нибудь ответит:

— Ты редко говоришь слово любовь, но сам заложил в мою память «любимый» как один из вариантов обращения к тебе. Скажи, для тебя действительно важно, чтобы тебя любили?

Игорь почувствовал, как по его телу пробежали какие-то странные мурашки. Сейчас в желтоватом свете солнца Дезертлэнда, пробивающегося через тонировку, Олеся выглядела как настоящий человек. И только слишком ровный оттенок загара выдавал в ней искусственного собеседника. Приятный тон голоса, манящие формы и какое-то странное, не свойственное ему ощущение душевного покоя. Покоя с нотками приятной, расслабляющей радости.

«Неужели она хочет поговорить со мной по душам?! — опешил Игорь, не до конца осознавая всё происходящее. — Насколько такое вообще возможно? Впрочем, вот же происходит сейчас — значит возможно».

— Видимо, да, — наконец отозвался инженер. — Видимо, действительно важно.

— А что, если бы я любила тебя? — голос Олеси продолжал быть спокойным и ласковым.

— Тогда ты была бы только моей… — сказал Игорь первое, что пришло в голову.

— Как вещь? — спокойно уточнила девушка.

— В смысле — «как вещь»? Как…

Игорь хотел добавить: как живой человек, но понял, что он совсем не готов к такому развитию диалога.

Олесе удалось сделать то, чего он никак от нее не ожидал. Поставить его в самый настоящий тупик, заставив думать над своими словами.

Так и не дав ответа, он отвернулся от девушки и посмотрел вперед сквозь ветровое стекло «буханки». Надо было убедиться, что машина движется по безопасному маршруту, и они сейчас не сядут передним мостом на какой-нибудь большой валун, торчащий из песка.

«Вот ни черта себе… — озадачился он. — Как объяснить, по сути вещи, что любить, не значит — относиться к кому-то как к вещи? Или относиться? Вот чёрт, я когда, вообще, любил по-настоящему? Десять лет назад? Вот тебе и квантовое сознание, вот оно и прорвалось внезапно. Стоп, а что, если Олеська после таких вопросов и основную задачу своих функций переосмыслять начнет?»

Игорь еще больше сбавил скорость и спросил:

— То есть ты понимаешь, что машины выполняют свои функции и ты не человек? Надеюсь, никаких проблем не возникнет с тем, чем мы занимаемся?

— О нет, милый, можешь продолжать трахать меня где, когда и как хочешь. — Олеся посмотрела на него и широко улыбнулась. — Я вся твоя, любимый.

Мужчина невольно поймал себя на том, что теперь, после столь неожиданного откровения своей спутницы, слово «трахать» прозвучало как-то резковато. Пожалуй, даже неуместно.

— Послушай, Лесь, я так понял эта квантовая штука начала работать как положено, и это очень удивительно. Но это же не приведет ко всей этой фантастической ерунде про развитие машин. Восстанию, к примеру. Ну, знаешь, как в кино? Ты же не осознаешь себя живой? — пришел в голову неожиданный вопрос, и Игорю даже стало немного неловко, что он думает об этом на полном серьезе.