Забор. Ха-Шинь

Довольно простой и проверенный тысячелетиями способ обеспечения преданности. Не без подводных камней конечно, но в миллион раз дешевле, чем полноценная рабская нейросеть…

Есть три степени ментальных блоков — временные с коротким сроком действия, до одного стандартного года; временные с длинным сроком действия — от года и насколько повезет; пожизненные, избавиться от которых практически невозможно. На первом этапе адаптации мяса всем им придется пройти через нейромодулятор, где они получат как базовые знания об общем языке, так и первую ментальную привязку, обеспечивающую их лояльность и покорность Дому.

Первая привязка самая короткая по сроку действия — ведь неизвестно, кто из купленных разумных останется служить Дому, а кого продадут на первой же космической станции или руднике… Покупателям не нужны работники, готовые на все, чтобы угодить любому представителю Ха-Шинь, поэтому и работает первый блок от силы стандартный месяц, после чего начинает слабеть день ото дня, возвращая разумному свободу действия. И именно этот период — месяц после начала обучения и является самым сложным и в то же время самым главным — все представители дома Ха-Шинь прекрасно знают, что будут бунты и попытки захвата судов, ведь большая часть добровольцев получит все необходимые для этого знания, ранее отсутствующие у них. Все готовятся, но в то же время конец первого месяца обучения это еще и главный экзамен, который покажет кто на самом деле лоялен, а кто сбежит при первой же возможности, стоит только подкинуть ему ключ-карту от ангара с истребителями.

Программа папы, повинуясь заложенному в нее алгоритму, перескочила на один пункт вперед, оставив установку блока напоследок. Но и тут ее ждала неудача:

«Невозможна установка языкового пакета. Обнаружены стандартные ментальные блоки второй степени воздействия, препятствующие записи информационного пакета. Вариант 4 и 2. Снять?»

Еще один пункт вперед и еще одна неудача:

«Невозможна установка базы данных № 87687рр-58. Обнаружены стандартные ментальные блоки третей степени воздействия, препятствующие записи информационного пакета. Вариант 14 и 28. Снять?»

Именно такой запрос отправил папочка, на самом деле являвшийся древним нейромодулятором, применяемым Торговым Домом уже несколько тысяч лет только для одного — научить дикарей общему языку и сделать привязку лояльностью. Собственно, в нейромодуляторе сейчас и была всего одна рабочая программа под названием «Общий язык Содружества». А так как ни на что большее эта машина не годилась, то ее даже не стали восстанавливать и чинить давным-давно разорванное проводное соединение.

Главный искин молчит, ментальные блоки мешают записи.

Таймер до нового пациента неумолимо стремится к нулю.

Нужно принимать решение.

И искин первого поколения обратился к годам минувшим, выискивая похожие случаи. С первого запроса логов удалось найти сразу целых два похожих события. Одно две тысячи стандартных лет назад, второе три семьсот. В первом случае человек, во втором антропоморфные ящеры. И везде живой оператор, который здесь уже давно не появлялся, всегда выбирал снятие блоков.

«Прецедент найден, запрос отправлен».

«Разрыв кабеля связи!»

Выждав некоторое время и в неизвестно сколько миллионный раз убедившись, что теперь он сам по себе, искин начал действовать согласно последовательности команд, когда-то вводимых последним живым оператором нейромодулятора.

И это стало переломным моментом в жизни Георга.

С одной стороны папы есть жесткий временной лимит на установку базы знаний, с другой стороны ментальные блоки, мешающие этой самой установке. И ладно бы, это было что-то навороченное, реагирующее не просто на комбинацию слов и цифр, а на запахи и цвета с картинками, такой блок было бы так просто не вскрыть, не с вычислительными мощностями искина первого поколения, являвшегося мозгом папы, но буквы и цифры? Самые стандартные варианты, которые только можно было предположить! Причем даже не нужно было долго искать правильные слова для активации блоков — нужно лишь провести поверхностное сканирование разума пациента. Примитивный алгоритм программирования разума оставлял столь большие узлы в памяти подвергшегося воздействию разумного, что не заметить их было нельзя.

Нужная последовательность букв примитивного алфавита и цифр найдена, осталось их только произнести:

— Красный-14, — заговорили динамики по периметру комнаты.

Фраза на общем языке, записанная алфавитом аборигенов и из-за этого приобретшая местный, земной, акцент, сработала.

«Красный-14» — вторил им голос в голове Георга.

И это было только начало — цвета и цифры сменялись с невероятной скоростью, а Георг вспоминал то, что не должен был помнить до момента активации, попутно видя то, что уже сам хотел забыть из своей жизни.

Впрочем, это длилось от силы минуту, не больше. Дальше информационный шок и потеря сознания, слишком многое пришлось вспомнить. Но это не стало для папы открытием — искин просчитал все наперед и уже подготовил капсулу с нейростимулятором. Последнюю капсулу в аппарате, дожидавшуюся своего пациента без малого три с половиной тысячи стандартных больших циклов.

Укол и дергающееся в конвульсиях тело обмякло.

Загрузка базы общего языка прошла успешно и с опережением расчетного графика на 99 %. Нетипичное поведение для дикаря с отсталого мира, о чем сразу же был сформирован доклад и отправлен главному корабельному ИИ.

«Разрыв кабеля связи. Ожидайте прибытие ремонтного дрона».

Оставалось еще восемнадцать стандартных минут и искину папы ничего не оставалась, как ждать или…

Или до конца и скрупулезно повторить действия алгоритма, написанного последим живым оператором «папы». Общий язык Содружества это невероятная комбинация восемнадцати разных языков, на которых говорят на Центральных Мирах, и у нейромодулятора в постоянной памяти было еще шесть баз с этими протоязыками. Последний живой оператор после снятия всех ментальных блоков установил и их, так почему бы не повторить? Тем более, что пациент уже знаком с нейромодулятором и запечь ему мозг будет невероятно трудно. В искине даже проснулось давно забытое любопытство, разожженное вновь желанием узнать кто, и главное зачем, напихал в голову дикаря столько информации, да сделал все это грубо и неэффективно.

Разобраться в переплетении информационных пакетов и восстановить связь между ними минутное дело. Именно стандартная минута понадобилась искину для того, чтобы связать все пакеты воедино. Папе даже не пришлось возиться — загрузка баз знаний была проведена не так давно, не более полутора сотен стандартных больших циклов назад, и они еще не успели окончательно развалиться на отдельные осколки, порой не связанные между собой. Но в итоге ничего интересного — адреса, пароли и явки, да куски из самых разнообразных баз знаний, кое-как выдранные из основных пакетов информации. Как будто кто-то слишком хитрый пытался установить базы знаний не через нейросеть, а напрямую в мозг. И такой подход мог бы сработать и даже работал, но не с тем оборудованием, которым совершили все это непотребство. Слишком грубо и слишком топорно. Слишком бесчеловечно по отношению к пациенту. Не зря же придумали нейросети — там формирование новых нейронных цепочек идет за счет самой нейросети, которая производит наноботов и собирает их в нужной последовательности, делая таким образом полностью искусственный нейроны головного мозга.

Нейромодулятор работает наоборот — с нейронами пациента, перестраивая и перезаписывая их, иногда стимулируя появление новых. Но чаше всего нейромодулятор работает с уже готовыми решениями — пациент знает один язык, научить его второму используя уже готовые логические цепочки не составит труда. А чем ближе языки по произношению и синтаксису, тем проще. О закачке полноценных баз знаний через нейромодулятор и говорить не стоит — это нереально. Отдельные и короткие курсы устанавливать через папу можно, но опять же — для этого нужна база в голове у обучаемого, хотя бы минимальная, но все же база. И медкапсула, которая в режиме реального времени будет латать повреждения головного мозга.

Нет, были и другие варианты установки полноценных баз знаний через нейромодуляторы, о которых искин папы знал, но все они были долгие и нерациональные. Провести десятилетия в медикаментозном сне ради базы знаний первого уровня, которую с помощью нейросети можно выучить за двадцать стандартных минут? Не лучшая трата времени! Тем более сейчас, когда манипуляторы дроидов, притаскивающих ему новых пациентов и забирающие уже обработанных, установили жесткий временной лимит на каждую операцию.

Закончив с установкой языковых пакетов, так же прошедших с опережением графика на девяносто процентов, нейромодулятор вернулся к первому пункту своей программы, а именно к ментальному блоку на подчинение:

«Невозможно установить ментальный блок первой степени воздействия!» — очередной отчет отправился давно отключенному главному искину колониальной сферы.

«Невозможно установить ментальный блок второй степени воздействия!» — ради интереса папа попробовал вместо кратковременного блока поставить средний, но и тот не сработал. Сработал только пожизненный, но для его установки у папы не было прав, как собственно не было их и на средний. Единственное, что он мог сейчас делать, — учить языку и блоки первой степени, обо всем остальном он мог только мечтать и даже иногда раздумывать над тем, как обойти наложенные молчаливыми механическими собратьями ограничения.

Внутренний таймер отбил все нули и автоматика впрыснула в кровь пациента очередную порцию стимуляторов, призванных вернуть самых впечатлительных в реальность. И тут искин не экономил — механические пауки, с которыми никак не удавалось установить связь, таскали этот препарат целыми контейнерами и нужды в нем не было от слова вообще.

Никогда Георга так не шатало после посещения папы.

Кровь из носа и глаз лилась ручьем, а уже застывшие бурые пятна покрывали весь комбинезон.

Он вспомнил. Вспомнил то, что не должен был и то, что так хотел забыть.

И теперь, буквально пережив самые яркие моменты действа еще раз, приходил в себя.

Но на анализ не было времени — дверь открылась и его подхватила вбежавшая многоножка, бережно обняв прямо поперек туловища стальными манипуляторами, заканчивающимися как минимум пятнадцатисантиметровыми когтями из синеватого металла.

— Как вы себя чувствуете? — язык, на котором многоножка обратилась к Георгу, был ему незнаком, но он понял его. Как и понял кое-что еще — когда-то, давным-давно, он уже учил что-то похожее точно таким же методом. С помощью папы… Учил язык, но забыл, а сейчас воспоминания возвращались с волнами боли, разрывающими его многострадальную голову.

— Нет, тот папа определенно был папа, а не вот это… — Георг попытался пнуть машину для загрузки информации, работающую еще хуже, чем похожий аппарат в его детстве.

— Говорите на общем! Как вы себя чувствуете? — повторил механоид, уже поставивший Георга на ноги. — Вас ждут в общем зале. Неподчинение приказам — смерть!