Чёрный меч

После этого меня ударили по голове, свет стал меркнуть, но я успел воткнуть нож в бок придавившей меня твари. Сверху слышались голоса, человеческие и звериные, но мне было уже всё равно…

Когда с меня стащили тушу убитого чудовища, я смог, наконец, сделать вдох. В глаза бил тусклый свет закрытого тучами солнца. Рядом кто-то был, но различить его я не мог, в глазах всё плыло.

— Что случилось? — спросил я едва слышно, видимо, сорвал голос.

— Нам дали мзды, — бодро поведал мутный силуэт голосом фармацевта. — Но поле боя за нами.

— Кто это был? — я привстал и помотал головой, в голове постепенно прояснялось, уже начал различать цвета и запахи, воняло сильно.

— Я посмотрел в учебнике, — сказал фармацевт, теперь я видел, что шея у него перевязана куском ткани, — это лесной злобноглаз, твари стайные, хищные, ненавидят людей, не любят солнечный свет и обладают грязными когтями, раны от которых часто воспаляются.

Я осмотрел себя со всех сторон, помяло меня сильно, но, если не считать лица, ран именно от когтей не было, больше от зубов. Кроме головы сильно болело плечо, кольчуга оказалась чудовищу не по зубам, но на теле остались синяки. Зато досталось Морду, Женя сейчас промывал его раны спиртом.

— Сейчас и тебе физиономию промою, — сказал он, — раз уж я тут единственный доктор.

Достав зеркало, я осмотрел себя. Нет, лицо пострадало не так сильно, думаю, человек ногтями вполне мог оставить такие же царапины. Как бы то ни было, а сотрясение мозга никуда не делось, идти куда-либо дальше отхожего места я вряд ли смогу. Придётся снова сидеть на месте, а следующей ночью снова кто-то придёт, и не факт, что это будут такие милые создания, как воняющие мазутом злобноглазы. Странное название, кстати, глаза у чудовищ были обычные, черные, без белков и радужки.

— Если интересно, глаза их стоят немало, — заметил Женя, поливая мне лицо спиртом. — Только хранятся недолго, а алхимиков поблизости нет.

— Да наплевать, — отмахнулся я, стиснув зубы от боли. — Обойдёмся без трофеев, деньги у нас есть.

Впрочем, совсем без трофеев мы не остались. Морд, которому требовалось свидетельство его заслуг, немедленно выломал клыки вожака, каждый из которых был больше моего пальца, завернул их в тряпочку и положил в мешок. Это ему пригодится, ведь вживую его подвиги никто не видел.

Отлежаться получилось часов шесть, потом мне полегчало, стало возможным выступить в поход. Уж лучше потерпеть сейчас, а потом спокойно отлёживаться в доме с крепкими стенами. Солнце этого мира сделало нам подарок, просто отказывалось заходить в течение двадцати часов. Да и ветер слегка поутих. Солнце выделывало на небе странные кульбиты, то опускалось вниз, к горизонту, то поднималось наверх, тучи на небе появлялись и исчезали, временами сверкали молнии и начинался мелкий дождь.

Наконец, спустя двенадцать часов ходьбы и два больших привала, дорога пошла вниз, а на нашем пути показался небольшой город.

— Немец про это что-нибудь говорил? — спросил Женя.

— Нет, — я покачал головой.

— Идём?

— Идём, — согласился я, усталость навалилась с такой силой, что я едва переставлял ноги, нужно было срочно отдохнуть.