Повелитель теней #6

* * *

Прошло около суток. Мы с Афоней сидели в кабинете Авыдова. Перед нами стоял лейтенант Куралесов — тот, кто отыгрывал доброго полицейского. Он скрестил руки на груди и смотрел на нас отеческим снисходительным взглядом. Словно обеспокоенный папаша — на непослушных детей. Его взгляд так и говорил: «Ну давайте. последний шанс. Признавайтесь, и я не буду вас наказывать». Я молчал. Афоня время от времени начинал оправдываться, но тут же давился воздухом. Время тянулось очень медленно. Особенно для меня — я-то знал, что где-то на западе Краснодара происходят едва ли не судьбоносные события. Вторая встреча человечества и Ядозубов — и, возможно, она закончится войной. Я предлагал внести залог и повесить на меня ограничительный браслет, говорил про экзамены, даже пригрозил, что Виктор Викторович от участка камня на камне не оставит за то, что с его студентом несправедливо обошлись. Но всё было бесполезно. Авыдов повторял как заведённый: «Пока не найдём мусор и манекен, вы — подозреваемый в убийстве».

Дверь открылась, в кабинет влетел взволнованный Авыдов.

— Нашли! — радостно провозгласил он. — Теперь уж точно он!

— Собираемся, — буркнул Куралесов, жестом велел нам с Афоней подняться и повёл нас на улицу, к коричневой потрёпанной буханке. В машине сидело шесть человек. Я позабавленно хмыкнул: они что, ещё каких-то помойных преступников решили прихватить? И, кажется, удивился не только я. Куралесов оглянулся на Авыдова и сердито спросил: — Перевозить свидетелей вместе с подозреваемыми?

— Прокатит, — отмахнулся тот. — Все машины заняты. Уж простите, сегодня без бизнес-класса. Покатаются на экономе.

Куралесов с осуждением покачал головой, но подтолкнул меня в спину и приказал:

— Залезай.

Поездка по пробкам растянулась на полтора часа. Как назло, сегодня выдался очень тёплый денёк. Удивительно тёплый для зимы, отчего все пассажиры запарились в тёплых куртках, раскраснелись и постоянно вытирали испарину со лбов. Наконец, буханка резко затормозила. От неожиданности несколько пассажиров не удержались на сиденьях и полетели вперёд. Невысокий мужичок с лохматыми седыми волосами даже грохнулся на колени водителю, неловко перевалившись между спинками кресел. Стоило выйти наружу, как в нос ударил неприятный запах: гниль, что-то плесневелое и затхлое. Вокруг возвышались столбы, построенные из спрессованных мусорных кубов. Гм, а так-то помойка выглядит аккуратно.

К нам вышел работник помойки и проводил к большой широкой площадке, на которой стоял куб — на первый взгляд, такой же как тысячи других. Однако Авыдов приблизился к нему с затаённым дыханием — в какой-то момент мне почудилось, что он сейчас преклонит колени перед кубом и примется ему молиться, с таким трепетом он к нему относился. А вот остальные были не в таком восторге. Свидетели явно чувствовали себя неловко и хотели побыстрее отсюда свалить. Спустя пару минут к нам присоединился два парня, один из них нёс болгарку. Они начали разрезать спрессованный куб и раскладывать мусор ровными рядками. Авыдов нетерпеливо повернулся к свидетелям и поинтересовался:

— Ну, что-нибудь узнаёте?

— Вроде бы, — промямлил лохматый мужичок. — Я вчера кружку выкинул с надписью «Грустной жопой весело не пукнешь». Вот от неё половина уцелела, — он ткнул пальцем в крупный осколок от керамической кружки. — А вон там труселя жены валяются. Мы просто позавчера гардероб обновляли…

— Ага, все соседи слышали, — ехидно усмехнулась рыжая дамочка с бровями-ниточками. — Она все твои рубашки в окно вышвырнула, а ты, значит, втихаря её нижнее бельё на помойку вынес? Отомстил типа?

— Ничего я не мстил, — обиделся мужичок и тут же негромко добавил: — Просто преподал ей урок.

— Так в протокол и запишем, — влез в их увлекательную беседу Авыдов.

— Не надо ничего про мою жену в протокол писать! — всполошился мужичок.

— Да не про жену, а про чашку, — отмахнулся Авыдов и обратился к другим свидетелям: — Что-нибудь узнаёте?

В течение следующего часа они опознавали мусор. Видимо, Авыдов решил подстраховаться. Ну, справедливо. Я ведь мог бы сказать, что труп привезли вообще из другого района Краснодара. Разумеется, если бы труп в принципе был. Парень с болгаркой усердно работал, а выставка хлама перед нами стремительно увеличивалась, пока… Пока, к счастью Авыдова, из глубины спрессованного куба не показалась нога в ботинке. Он едва в ладоши не захлопал. А вот его напарник, Куролесов, был настроен более скептически. Парень с болгаркой осторожно выпилил «труп» из недр сжатого мусора и положил его перед Авыдовым. Улыбка с лица лейтенанта медленно сползла. Он побелел как смерть и гулко сглотнул. Казалось, он вот-вот схватится за сердце и потеряет сознание. Причина была проста — с первого взгляда было понятно, что перед ним лежит пластиковый манекен.

— Пилите дальше! — нервно рявкнул Авыдов и с надеждой уточнил у свидетелей: — Никто не выбрасывал манекен?

— Нет, — дружно ответили те.

— Да, — закивал Афоня.

— А тебя не спрашивали, — огрызнулся Авыдов.

— Хватит, — вдруг подал голос Куралесов. Он подошёл к манекену, опустился перед ним на корточки и внимательно осмотрел. — Всё сходится. Странные знаки, повреждения, иголки. Уверен, если мы снимем отпечатки, они совпадут с отпечатками подозреваемых, — он посмотрел на Авыдова и убеждённо произнёс: — Не стоит увеличивать расходы.

— Они сделали это специально! — внезапно вспылил Авыдов и набросился на Афоню с кулаками, но Куралесов успел его перехватить и оттащить подальше. — Они выставили меня идиотом, чтобы посмеяться! Всё рассчитали до мелочей, чтобы поймать меня на крючок! Да кто бы купился на историю с манекеном? В такой ситуации первая мысль про убийство! Конечно же, я их арестовал! Конечно же, начал расследование! — он нервно зачесал пятернёй волосы назад. — Они слили моё повышение в унитаз! Ломоносов, это ты всё придумал? Что я тебе сделал, ублюдок⁈ Почему ты выбрал меня для своих шуточек? Или нет… Ты не шутил, ты отводил внимание от чего-то другого. Ты не так прост и что-то скрываешь. Поверь мне, теперь уж я докопаюсь до правды и засажу тебя за решётку до конца жизни!

— Да это я… — проблеял Афоня.

— У тебя бы на такую аферу мозгов не хватило, — прорычал Авыдов.

Куралесов потратил минут сорок, чтобы его успокоить. Манекен отдали в лабораторию, а меня и Афоню отпустили под подписку о невыезде.