Обнуленный

Кому-то использование мозга разумного существа может показаться дикостью на грани каннибализма. А по мне так вполне утилитарно. Кусок протоплазмы вместо того, чтобы сгнить в могиле или сгореть в печи крематория продолжает служить на благо человечества (в широком понимании данного определения ибо не одни хомо сапиенсы обитают в Содружестве). Наследникам покойного достаются весомые бонусы. Все довольны, все смеются.

Более того, в данном конкретном случае только биоискин способен нормально функционировать внутри корабля Предтеч, поскольку (как уже упоминалось) ни один электронный прибор здесь не пашет.

Долго рассусоливать на месте посадки капсулы не стал. Стокилограммовый рюкзак на спине. Там же прямой обоюдоострый меч легкий с широким композитным лезвием, иже с ним «Моргенштерн» с удобной прочной рукоятью и утяжеленной шипованной ударной частью. На поясе в ножнах керамический кинжал бритвенной остроты и пистолет в кобуре. На плечевом ремне стволом вниз штурмовая винтовка. В разгрузочном жилете на груди четыре винтовочных магазина, пара пистолетных обойм, две свето-шумовые гранаты и три термобарических. В завершение приготовлений натянул на кисти рук тактические перчатки. Однако начинать движение не спешил, поскольку еще не определился с направлением.

Во время подготовительных мероприятий до моего сведения было доведена одна неизбывная истина — если внутри корабля Предтеч двигаться под уклон, рано или поздно попадешь в центральную часть космического корабля. Вообще-то на его борту имеется весьма разветвленная транспортная сеть из сотен, а может быть тысяч внепространственных микропорталов. Но вот пользоваться этим транспортом категорически не рекомендуется, поскольку незадачливого путника может выбросить куда угодно, даже на внешнюю часть корпуса корабля. Б-р-р! Оказаться без скафандра в космической пустоте, что-то не хочется.

За весь срок существования Содружества было захвачено около сотни таких же как этот космических странников. Так вот, ученые до сих пор не могут установить алгоритм внутренних внепространственных перемещений и вообще мало что узнали об устройстве и функциональных возможностях судового оборудования, настолько оно оказалось сложным, точнее необычным. По сути, никакой механикой здесь не пахнет, ибо даже сверхпрочные материальные объекты не способны функционировать многие сотни миллионов лет. Все работы по поддержанию внутреннего комфортного климата, целостности корпуса и прочее-прочее осуществляются генерируемыми непонятным образом силовыми полями псионической природы. Нет, сами эмиттеры, осуществляющие разного рода пси-трансформации, были выявлены в процессе изучения кораблей. Ученым Содружества даже удалось подобрать ключ в управлению агрегатами, а вот разобраться в их устройстве и наладить массовый выпуск до сих пор задача неразрешимая. Было бы крайне заманчиво разного рода манипуляторы и прочие механизмы в быту и на производстве заменить невидимыми силовыми полями, подчиняющимися воле человека через нейросеть или еще какое коммуникационное устройство. Ан нет, идея отличная, но пока что остается мечтой, а оперирование тонкими материями удел редких разумных, именуемых псиониками.

Итак, местное лифтовое хозяйство для меня закрыто, значит, будем медленно со всеми предосторожностями спускаться с холма, чтобы, фигурально выражаясь, поиметь все стадо. Кстати, насчет уклона, своими примитивными органами чувств я его не воспринимаю. Однако у меня в голове имеется мощное аналитическое устройство по имени Татьяна. Вот в её-то распоряжении имеются соответствующие модули, способные определить самый незначительный уклон. По её просьбе я отошел на край поляны. Далее нейронной сетью посредством моих органов чувств были выполнены весьма точные измерения углов наклона местности относительно вектора местного тяготения. Вероятно, мои объяснения для кого-то выглядят довольно скучными и занудными, но я все-таки стараюсь избегать еще большей занудности с тангенсами, нормалями, разного рода поправочными коэффициентами и прочей научной заумью.

Так или иначе мы с Таней определились с направлением, и теперь уже я собственными ногами потопал к центру здешнего мира. На самом деле не такого уж и микроскопического, насколько мне известно. Характер рельефа здесь весьма сложный. Движение к центру космического корабля происходит по замысловатой спиралевидной траектории. По идее, рано или поздно, путник должен оказаться под землей, отделенный от поверхности километрами скального грунта без доступа к солнечному свету. Однако ничего подобного не происходит. Как бы глубоко странник не проникал вглубь корабля над его головой всегда небо, либо голубое с ползущим по нему ярким солнышком, либо затянутое облаками, проливающимися на землю обильными дождями, либо черное, словно бархат, покрытое россыпями многочисленных звезд, пылевых туманностей и огромной яркой луной. Чудеса, к которым быстро привыкаешь и вольно-невольно начинаешь ощущать себя на поверхности самой настоящей планеты.

Посредством каких именно технологических ухищрений древним удавалось достичь столь впечатляющего реализма мне было не особо интересно вникать, все равно не пойму.

Были здесь непреодолимые кручи, куда я даже не старался забираться. Также частенько на моем пути помимо мелких ручьев попадались полноводные реки, течение которых редко подчинялось вектору тяготения. Данное обстоятельство не мешало мне совершать омовения, разумеется, с оглядкой. Впрочем, я довольно быстро я привык ко многим местным странностям и уже мало чему удивлялся. Передо мной стоит определенная цель, к которой параллельно движется куча конкурентов. Так что нужно поспешать, а не щелкать клювом.

Пару дней этот мирок был ко мне вполне нейтрален и практически не реагировал на появление странного двуногого существа с огромным горбом-рюкзаком на спине. Однако по мере продвижения вглубь космического корабля местная фауна, да и флора начали проявлять гастрономический интерес к моей тушке.

В первый раз меня попыталась слопать гусеница размером с легковой автомобиль шлепнувшаяся едва ли не на мою голову прямо из кроны древесного гиганта. Если точно, тварь не грохнулась сверху, а элегантно спикировала на паутинке, толщиной с парашютную стропу. Спасибо моим интуиции, реакции и продвинутой ловкости. Удачно избежав контакта с падающей тушей, я поднял ствол и длинной очередью из десятка пуль превратил башку и верхнюю часть тела гусеницы в отвратительного вида лохмотья. Если скажу, что в этот момент не успел испугаться, не погрешу перед истиной ни на йоту. Зато после осознания свершившегося факта меня, что называется, пробрало аж до самой селезенки. По опыту первой жизни мне попадались люди начисто лишенные чувства самосохранения. Некоторые даже бравировали показушной смелостью. Однако по истечении времени даже самые отъявленные сорвиголовы либо приобретали способность бояться, либо погибали при самых нелепых обстоятельствах. Лично для меня чувство страха вовсе не расслабляющий фактор, а где-то стабилизирующий, часто помогающий взять себя в руки и реально оценить грозящую опасность. Вот и оценил, после знакомства с гигантской гусеницей. Интересно, какие бабочки из таких монстров вылупляются? По законам жанра гусеница, вроде как, сначала должна окуклиться, лишь после этого на свет появляется бабочка, или что там должно появиться. Хотя, сама эта штука может быть полноценным организмом. Впоследствии мои подозрения насчет гигантских чешуекрылых, к тому же плотоядных получили подтверждение.

Приведя нервную систему в гармоничное состояние, укорил себя в беспечности и легкомысленном расслабоне. Далее сосредоточился и шел с соблюдением всех необходимых мер предосторожности.

То, что этот мир, оказался царством насекомых, хищных растений и даже грибов не стало для меня чем-то неожиданным. Во время подготовки на «Биорей» я имел возможность ознакомиться со всеми обстоятельствами штурмов других кораблей Предтеч. Так вот, внутри каждого небесного странника формировалась собственная экосистема, абсолютно не имеющая аналогов. Где-то на вершину пищевой пирамиды взбирались млекопитающие, где-то правили бал ящеры, были как и здесь насекомые разных видов. Нашей группе еще повезло. На нескольких таких звездолетах возникла весьма странная форма жизни псиоников-метаморфов. Вот уж где штурмовикам пришлось туго. Впрочем, об этом как-нибудь в другой раз.

Что же касаемо плотоядных деревьев, только что мне удалось избежать физического контакта с иглами одного из них. Эвон как скребется по подстилке из мха и грибов, произрастающих на опавшей хвое, аж мусор во все стороны летит.

Мстить проклятому агрессору не стал. Осторожно обошел древо стороной и потопал дальше своей дорогой.

Иду осторожно с оглядкой вдоль высоченной горной гряды, уходящей пиками в небесные выси. На ночь стараюсь подыскать для ночлега удобную пещеру. При необходимости устраняю физически её обитателя или обитателей. Чаще всего в таких укромных местах находят пристанище паукообразные, в основном индивидуалисты-гиганты с туловищем в полметра и длиной лап до трех метров. Этих расстреливаю по возможности издалека. Тушу отволакиваю подальше от места будущего ночлега. Затем внимательно осматриваю пещеру, при необходимости избавляюсь от соседства таракашек и прочих букашек поменьше, находящихся в неведомых мне симбиотических связях с главным боссом пещеры.

Признаюсь, что у меня с детства неприятие насекомых. Вообще-то, ничего против пчел, шмелей, божьих коровок, муравьев, бабочек и стрекоз не имею — они полезные, ну или красивые. А вот всякие мохнатые гусеницы, пауки, осы, а в особенности домашние тараканы и клопы одним своим видом вызывают у меня чувство брезгливости и где-то подсознательного страха. На борту корабля Предтеч это чувство вовсе не притупилось, наоборот обострилось. Но это даже к лучшему, поскольку брезгливость и страх помогали мне своевременно обнаружить опасность и отреагировать на нее.

Помимо насекомых и хищных растений здесь также существуют плотоядные грибы. Однажды на промежуточной дневной стоянке я почувствовал легкий укол в ногу. Поначалу не отреагировал, настолько слабым было воздействие. Но бдительная Таня оповестила меня, что какая-то грибная гадость попыталась внедриться в моё тело и употребить его для собственного блага в качестве источника питательных веществ. С коварной гифой быстро разобрались мои внутренние микроскопические защитники, употребив грибные белок, хитин и прочие материалы для строительства очередной фабрики, реплицирующей наниты.

Впрочем, нападения растений и грибов случались значительно реже, нежели атаки со стороны здешних насекомых. Помимо активных атак, невнимательного путника поджидали разного рода ловушки, порой весьма опасные. Одним из таких сюрпризов стала на вид вполне себе безобидная сеть, свитая мелким паучком между двух невысоких деревьев. Практически невидимая глазом тонюсенькая паутина, как оказалось, обладала феноменальной прочностью, перед которой спасовал бы даже мой защитный костюм. Если бы не какая-то вспугнутая мной букашка, размером с хорошую овчарку, рванувшая поперёд батьки прямиком в ловчую сеть, я мог бы остаться без руки или ноги со всеми вытекающими последствиями. Что же касаемо несчастной тварюшки, её просто разрезало сверхпрочными нитями на множество неравных кусочков. Данный факт был взят мной на заметку.