Последний реанорец. Том VI

‒ А отчего нет, Антон Романович? Или же Захар Александрович боится проиграть? ‒ с невиданным спокойствием заявил мужик.

Бездна, вот уж действительно коалиция неудачников. Впрочем ладно, рано или поздно они допрыгаются. Но на данную подставу я сейчас не поведусь. Да и нет настроения.

‒ Что ж, раз вы, Сергей Вячеславович так хотите, чтобы я сразился с вашим… обессиленным и уставшим сыном, то вы принимаете меня за непойми кого. Мне импонируют битвы только… с равными оппонентами, ‒ с ленцой заговорил я, встретившись взглядом с Давыдовым. ‒ Так уж вышло, что я не до конца обучен манерам, но скажу, как есть, чтобы разобраться с таким противником, как Николай, мне не понадобится много сил. Всего толика. А вот моя репутация столпа империи после подобной победы может пострадать. Ведь в такой схватке не будет смысла. Ваш отпрыск измотан, и как бы он ни бахвалился он вовсе мне не соперник.

‒ Это может решить только битва, ‒ холодно процедил князь, продолжая настаивать на своём.

‒ Битва, значит, ‒ ухмыльнулся я, обкатав его ответ на языке и окидывая взглядом присутствующих. ‒ Повторюсь, ваше сиятельство, я не придворный шут, чтобы развлекать каждого встречного сражениями. Но если вы так хотите этой битвы, то я подумаю над этим. Однако лишь после того, как ваш сын сможет одолеть в одном бою Селену Валуа и Оттона Габсбурга-Австрийского. Только после его победы я так и быть сражусь с ним.

Так, а теперь пора валить. Пока Романова не опомнилась.

‒ Это софистика, ‒ отрезал недовольно Давыдов.

‒ Это не софистика, а правда жизни. Поэтому наш разговор окончен, ведь в нём нет смысла. Ваш сын слаб, только и всего, ‒ и взглянув на Юсупова, а после и на всех остальных, я отвесил тем дежурный поклон. ‒ Антон Романович, если мы с вами всё решили, то в таком случае до встречи. Господа и дамы, честь имею.

Неспешным шагом и под взглядами окружающих я успел дойти до самых дверей, но в следующий миг в голову пришла просто гениальная мысль и обернувшись к Давыдову, который так и продолжал прожигать меня глазами, вновь обратился к князю с широкой улыбкой на лице.

‒ А знаете, Сергей Вячеславович, я вовсе не буду против провести сражение с вашим отпрыском, но лишь при одном условии.

‒ И каком же? ‒ вдруг хмыкнул довольно тот.

‒ Договор жизни и смерти, ‒ со слабой усмешкой ответил я, и на смотровой площадке почти сразу возникла мёртвая тишина. Жена Давыдова невольно вздрогнула и с зачатками страха в глазах неуловимо посмотрела на мужа, а девчонка рядом с Романовой заёрзала на своём месте. ‒ Как вам такое? Если уж биться, то всерьёз и до смерти. Такие схватки мне по душе. Ну так что? Согласны?

Однако ответом мне была всё та же мёртвая тишина. Люблю упиваться подобными моментами. Вот что означает сложившаяся репутация.

‒ Что ж, ‒ расплылся я в снисходительной улыбке, не отводя взора от Давыдова. ‒ Так я и думал, ‒ и развернувшись продолжил свой путь к выходу.

‒ Граф, вы, как и всегда действуете в своей беспощадной манере, ‒ вдруг ударил мне расслабленный голос в спину, и попрощавшись с той самой девчонкой и остальными, а затем поднявшись с дивана, Виктория отправилась следом за мной, лишь по пути поучая князя. ‒ Что касательно вашего предложения, Сергей Вячеславович, то оно и вправду было опрометчивым и недопустимым. Крайне некрасиво с вашей стороны предлагать такой спарринг, ‒ и подхватив меня под руку, та потащила меня к дверям, и тихо зашептала мне в ухо. ‒ Я много размышляла и теперь, думаю, нашему разговору уже пора состояться. Надеюсь, вы сдержите своё слово.

Чтоб меня херувимы на свои копья света вознесли! Впрочем, так и быть. На всё воля Бездны…

***

Первое кольцо. Москва.

Имение столпа империи Лазарева.

Личный кабинет.

Час спустя…

‒ Ну что же, ваше высочество, ‒ негромко начал я, стоило девушке умоститься на предложенное место, а сам я неспеша прошествовал прямиком до своего кресла и взглянув в глаза великой княжне, протяжно выдохнул. ‒ Слушаю вас внимательно. Что именно вы хотите узнать? Но прежде чем мы начнем, хочу предложить вам клятву. Вы клянетесь Катаклизмом, что никто и никогда не узнает об этом разговоре, я же могу вам обещать, что расскажу всё, что только пожелаете. И могу даже поклясться, что не желаю зла, ни империи, ни лично роду Романовых.

После целой минуты размышлений, девушка утвердительно кивнула, хоть и заметно было, что она нервничала.

‒ Согласна. Клянусь Катаклизмом, ‒ тихо проговорила та.

‒ Клянусь Катаклизмом, ‒ следом проговорил я.

И стоило стихии в моём теле заверить нашу клятву, как Виктория сразу задалась очевидным вопросом.

‒ Кто вы такой?

‒ Лазарев Захар Александрович, ‒ усмехнулся я одними губами, глядя на нахмурившуюся Романову. ‒ Но думаю, знать вы хотите не это. Тогда вам лучше переформулировать свой вопрос.

‒ Кто вы такой на самом деле и кем были ранее? ‒ мигом исправилась великая княжна, начиная нервничать.

‒ Уже лучше, ‒ похвалил я девушку, и откинувшись в кресле, а затем прикрыв глаза, тихо начал говорить. ‒ Моё настоящее имя ‒ Зеантар Ар-Ир Ор'Реанон. И так уж вышло, что я последний в своём роде реанорец…