Сценарии судьбы Тонечки Морозовой
![Сценарии судьбы Тонечки Морозовой](/uploads/covers/2023-07-28/scenarii-sudby-tonechki-morozovoj-201.jpg-205x.webp)
- Автор: Татьяна Устинова
- Жанр: Детектив / Остросюжетные любовные романы
Читать книгу "Сценарии судьбы Тонечки Морозовой"
– У него деньги кончились. Так не может быть?..
– Он бы купил что-нибудь одно, как ты не понимаешь! Три бутылки водки, например. И он никуда не выходил! Куда он мог выйти в таком состоянии! Он все время пил! Вчера его привез твой водитель, оставил, пьяного, и он продолжал пить! А утром кому-то позвонил или ему кто-то позвонил, и он сказал – привези мне выпить. И ему привезли… ассорти.
– Телефон, – вдруг вспомнил Герман. – Васька сказал, что телефон он выбросил, потому что тот звонил все время. Должно быть, моя секретарша звонила. Она все утро ему звонила, а он трубку не брал!
Они полезли под раковину, достали ведро и заглянули. Там было пусто. То есть совсем пусто – ни бутылок, ни объедков, ни даже мусорного пакета! Телефона не было тоже.
– Подожди, я попробую позвонить.
Герман нажал кнопку, и они стали прислушиваться и оглядываться по сторонам.
– Не звонит, – констатировала Тонечка. – Может, он его из окна выбросил?
– Окна не открываются. Я штору отдернул, обратил внимание.
– Как?!
– В высотках они не открываются, Тонечка. – Он вдруг усмехнулся. – Ты дикий человек! Привыкла на своей даче из окна глядеть на лужайку!.. И еще небось дождь слушать!
Тонечка и впрямь всегда открывала окно в дождь. Даже весной и осенью, когда дожди шли холодные!
– Телефон забрал тот, кто принес ему выпивку, так получается, да?
Герман пожал плечами:
– Зачем?
– Я не знаю зачем, Саша! Я предполагаю! Я написала столько детективных сценариев! Вот и выходит, что его убили.
– Он умер у нас на глазах.
– Ты это уже говорил.
Домофон разразился заливистыми трелями. Они оба вздрогнули от неожиданности и посмотрели друг на друга.
– Приехали, – сказала Тонечка.
– Объясняться будем до завтра, – сказал Герман.
…Гастроли бабка давала с самого утра.
Хорошо, что в школу можно было не ходить между майскими праздниками.
Как только мать уехала в город – Настя слышала хлопанье дверей и звук ее машины, – бабка выползла из своей комнаты, пошуршала внизу, потом поднялась на второй этаж, постучала в дверь и велела вставать.
– Мы не хотим вставать! – прокричала Настя.
Джессика проснулась, махнула рукой, натянула на голову одеяло и повернулась на другой бок.
Но бабка не отставала.
– Мы не встанем!
– Завтрак на столе.
– Мы не хотим!
Бабка продолжала стучать.
Джессика сорвала одеяло, села на диване и вытаращила глаза. Огляделась, вздохнула и почесала ногу.
Бабка стучала.
Настя знала, что она может так простучать хоть час, хоть два, хоть до завтра!..
– Ба, отстань! Мы не будем завтракать!
– Есть охота, страсть, – прошептала Джессика и покрутила рукой по животу, показывая, что он абсолютно пуст.
Стук продолжался.
Настя сорвалась с кровати, подбежала и наотмашь распахнула дверь.
– Доброе утро, – невозмутимо поздоровалась бабка. – Умываться, одеваться и за стол. У меня мало времени.
Пришлось вставать, канителиться с одеванием и умыванием – по детской привычке Настя терпеть не могла умываться и усаживаться за стол.
– Почему ты решила поступать в театральный, Джессика?
Та стрельнула в бабку глазами, поежилась, положила ложку и, глядя в пол, тихо-тихо проговорила, что хочет быть актрисой.
– Ты любишь театр?
Джессика совсем поникла и прошептала, что любит кино.
– Ба, отстань от нее, – велела Настя.
Бабка и ухом не повела.
– Какое же кино ты любишь? Иностранное или отечественное?
Джессика умоляюще посмотрела на Настю – спасай.
– Ба, ты не смотришь кино, которые мы любим.
– Вполне возможно, и все же?..
Настя закатила глаза.
– Мы любим настоящее кино! – закричала она. – Настоящее! «Низкие игры», к примеру! Ну чего?! Ты небось даже не слыхала! «Утопия», «Баттл он Реймс», «Паук Рембрандта»!
– Я «Игру престолов» сильно люблю, – еле слышно призналась Джессика. – Жуть просто.
– Ну, разумеется, – не моргнув глазом согласилась бабка. – Великое произведение искусства.
– А ты не знаешь, и не говори! Ты смотрела? Хоть одну серию смотрела?!
– Я посмотрела две, – проинформировала Марина Тимофеевна, и обе начинающие артистки уставились на нее в изумлении. – Очень много голых людей и очень много коней. Я быстро заскучала.
– Еще бы! Это для молодых кино! Для мо-ло-дых!
– И бедных, – подхватила бабка. – Для молодых и бедных.
Нужно было пропустить мимо ушей, не нарываться, но Настя была слишком задета.
– При чем тут это? Бедность при чем?
– Джессика, чай или кофе?.. Или, может быть, кипяченого молока?.. – Не дождавшись ответа, Марина Тимофеевна налила гостье чаю с молоком и стала неторопливо расправлять закатанные рукава рубашки. – Видите ли, девочки. Бедный человек не может позволить себе почти ничего, только ежедневную, изнурительную, очень скучную работу за мизерное жалованье. У него нет возможности думать, читать, созерцать… сады Ватикана!.. Ему некогда, и нет сил. Он должен работать и кормить детей. Но человек так устроен, что не может прожить без отвлечения и развлечения. Даже в сталинских лагерях была самодеятельность! И зэки пели и плясали, спектакли ставили, это исторический факт.
– Ба, куда тебя понесло?! Лагеря какие-то, зэки!.. Что такое?!
– Человек умирает от скуки на работе, и если он еще будет умирать от скуки вне работы, вскоре трудиться станет некому. Для того чтобы рабы не вымерли совсем, повелители придумали кино, которое вам так нравится! Много красивых и уродливых людей, уродство отлично развлекает, пейзажи, приключения. Лошади скачут. Иные миры угрожают нашему миру. Наш мир угрожает большой любви. Можно много интересного придумать и показать красиво!..
– Повелители? – переспросила Настя, нахмурившись.
– Ну, конечно, – безмятежно отозвалась бабка. – Те, кто повелевает вами и правит миром. Они говорят вам, как любить, куда смотреть, во что одеваться и что есть. Вы же не можете себе позволить жить! Вы можете только смотреть придуманную жизнь. В кино или в Инстаграме, там тоже все придумано, ни слова правды. А вам нравится, разумеется, потому что это… весело.
– Нам – это кому?
Бабка подняла брови:
– Молодым и бедным. Мы же о вас говорим.
– А тебе, значит, кино никакое не нужно, интернет тоже не нужен, потому что ты богатая и старая!
– Ну да, – согласилась Марина Тимофеевна, и Настя вытаращила глаза.
– Да у тебя пенсия двадцать тыщ, миллионерша! – в поисках поддержки Настя оглянулась на Джессику, но вид у той был перепуганный, никакой поддержки не получилось! – Ты всю жизнь в музее просидела, никем не стала, даже знакомств никаких не завела!..
– Тем не менее у меня есть все, чтобы жить счастливо, – не дрогнув, отрезала Марина Тимофеевна. – Именно жить, а не коротать время за компьютером или у телевизора.
Настя, которую сильно задело упоминание каких-то там «повелителей», злилась всерьез. Она свободный человек! Она выросла, когда все оковы уже пали, мир стал един, у каждого человека появилось право на собственное мнение и возможность его высказать! Повелители!.. Да она в сто раз свободней бабки, которая, кажется, диссертацию защитила только с третьей попытки, потому что идеологически диссертация чему-то там не соответствовала!
– Мы можем смотреть то, что захотим, и делать то, что считаем нужным, – начала она. – В отличие от вас! Вы ходили по струнке и в школьной форме!
Бабка засмеялась.
– Ну, разумеется. Школьная форма – символ рабства.
– Вот именно, дорогая бабушка!
– Форма – это просто форма. – И она снова засмеялась. – У вас ведь тоже форма, только вы этого не замечаете, бедные. Вы ходите в джинсах и толстовках, и они все одинаковые. Должно быть, китайские фабрики, где они пошиты, не стремятся к разнообразию. Да вы сейчас друг на друга посмотрите, девочки!..
Начинающие актрисы послушно уставились друг на друга.
Марине стало их жалко.
– Ну и что? – запальчиво сказала Настя. – Ну, джинсы, ну, толстовки! Нам так нравится!
– Вот именно, – заключила Марина Тимофеевна. – Вам нравится. Кошке тоже нравятся диван и лоток, к которым ее определили хозяева. Она даже не догадывается, что есть сад, трава, забор, птичка, на которую можно поохотиться, и соседская собака, которую нужно остерегаться! И это жизнь, девочки! А диван и лоток – рабство. Хотя есть корм и поролоновая игрушечка. К сожалению, массовая культура в современном мире – поролоновая игрушечка для безмозглых кошек.
– А что же делать? – спросила глупая Джессика, и Настя под столом пнула ее как следует.
Бабка, разумеется, заметила.
– Настя, веди себя прилично.
Глаза у внучки вдруг налились слезами.
– Вы с матерью просто уродки! – выкрикнула она и вскочила. – От тебя житья никакого нет, мать слова не может сказать, надо мной ты вообще издеваешься! А сама только и делаешь, что врешь – вы обе врете! Папу со света сжили! Мать, оказывается, сценарии пишет, вон Герман с ней вась-вась! А мне ни слова! И не помог никто! Лучше бы вы меня в детдом сдали, когда папа умер!..
– Прекрати истерику, – велела бабка. – В доме гостья.
– А мне плевать! Мне вообще на все плевать, на вас в особенности!
Джессика испуганно дергала ее за полу толстовки. Настя схватила со стола чашку, собираясь швырнуть ее на пол – истерика должна быть настоящей, полноценной, во время истерики в кино всегда что-нибудь швыряют и разбивают, – но что-то ее удержало. Пожалуй, бабкин взгляд.
Бабка смотрела с сочувствием и даже болью.
– И нет у меня никаких повелителей! И я не кошка, а человек! Че-ло-век!..
Смутная мысль о том, что никакой истерики у нее уж точно нет и в помине, а кричит и рыдает она потому, что так предписывает «бог из машины», правила, согласно которым юная и одаренная девушка непременно должна то и дело ссориться со старыми и косными предками, вдруг так поразила ее, что она замолчала на полуслове.
…Как же так? Почему даже в такой момент она все делает… «по правилам», «как положено»?.. Кем и когда «положено»? И если «положено», значит, бабка права, и она, Настя Морозова, никакая не свободная личность, а раб?..
– Мы ничего от тебя не скрывали специально, – проговорила Марина Тимофеевна, разглаживая невидимые складки на скатерти. – Ты не слишком интересуешься нашей жизнью, и мы решили, что поговорим, когда тебе захочется. Мне очень грустно, что ты узнала случайно и против своей воли.
– Против воли, – повторила Настя и боком села на стул.
Наступила тишина. Слышно было, как тикают часы, посапывает батарея, как воробьи возятся в кустах сирени под окном.
– Подумайте, девочки, – вдруг серьезно попросила бабка. – Просто подумайте о жизни. Это так важно – время от времени думать собственной головой, а не интернетом!..
Джессика стрельнула в нее взглядом и вновь опустила глаза, как будто спряталась.
– Кроме того, нужно подать заявление о краже, – продолжала бабка словно ранее начатый разговор. – Поехать в отделение и подать.
– Все равно ничего не найдут, – глядя в пол, пробормотала Джессика.
– Не найдут, – согласилась Марина Тимофеевна. – Но ведь пропали документы! Их придется восстанавливать, для этого потребуется справка. Без заявления никакую справку никто не даст. Настя, у тебя есть телефон вчерашнего мальчика, Дани?..