В банде только девушки

* * *

— Слышь, Шпунтик, так дальше жить нельзя. — Винтик протяжно вздохнул и дунул на смятые десятки, кучей лежащие на согнутых коленях. — Это же беспредел.

— Точно, — Шпунтик перевел рассеянный взгляд с верхушки ближайшей березы на проплывающее в высоком небе легкое облачко, — только растяпы ездят на дачу с тридцатью рублями в кошельке. Сколько же нынче растяп развелось!

Они сидели на пригорке. Под ногами вздымались волны неспелой колхозной пшеницы, за спинами сквозь редкий лесок протарахтела расшатанными колесами пятичасовая электричка.

— Если так и дальше пойдет, к осени мы оголодаем. Вот же правило взяли — деньги в кармане не носить, сволочи, — шумно возмутился Винтик и вскинул в воздух мятые десятки.

— Да уж… — туманно согласился Шпунтик, подкинув носком ботинка десятку, слетевшую с колен приятеля. — На кой хрен ты колготки с той дуры стянул? Еще подумала чего…

Винтик выудил из кармана видавших виды брюк женские колготки и принялся вертеть их в руках, рассматривая без всякого интереса.

— Нет, я на тебя предметно удивляюсь, — потеряв терпение, вспылил Шпунтик.

— Многоступенчато выражаешься, — ворчливо отозвался Винтик, не прекращая пялиться на колготки. — Мало ли что какая дура подумает. Ну, сняли с нее колготки, все равно же лето. Чего она в колготках на дачу приперлась!

Ответ звучал вполне логично. Потому помолчали. Затем Шпунтик вздохнул:

— Нам бы настоящее дело…

— Не, — скривился Винтик, — в Людкин магазин больше не пойдем. Она еще в прошлый раз пообещала прибить. Вдруг и взаправду чем стукнет. С нее станется. Она еще та стерва.

— Нужно производить, — Шпунтик с вызовом взглянул в глаза другу, — производить, понимаешь?

— Что? — Винтик сунул колготки в карман, покосился на скомканные десятки, потом красноречиво развел руками и добавил: — Чтобы рисовать деньги, талант нужен. Вот ты можешь?

— Я даже форму точно не передам. — Шпунтик начертил в воздухе четырехугольник и отмахнулся: — Сейчас не об этом. Книжонка, которую я прочел, — дрянь, но одна мысль из нее не дает мне покоя: только производитель по-настоящему богат. Вот в чем собака порылась…

— В чем порылась? — не понял Винтик.

— Неважно, — лицо Шпунтика исказилось, став похожим на одну из смятых десяток, грудой лежащих на коленях Винтика. Шпунтик размышлял.

— В чем порылась? — приятель дернул его за руку.

— Может, коноплю выращивать? — Шпунтик вскинул мечтательные очи на уходящие к горизонту неровные колосья пшеницы. — Места на даче хватает… Или мак. Мак даже дороже продать можно.

— Это дерьмо полоть нужно… и поливать, — без энтузиазма отозвался Винтик.

— Все равно надо найти товар, чтобы его продавать. Свой товар.

— Хм… — Винтик вздохнул, собрал с колен десятки и сунул их в карман брюк. — А нельзя найти такой товар, который не нужно поливать и полоть?

— Это сложнее. Но идея с дачей мне нравится. — Шпунтик поскреб грязным пальцем затылок. — Дача слишком выгодна в стратегическом смысле, чтобы там только жить. Нужно сделать ее отправной точкой в начале нашего пути к процветанию.

Винтик возложил ладонь ему на плечо и грустно изрек:

— Из того, чего ты тут натарахтел, я понял только то, что вся гниль от книг идет. Ты раньше таким не был. А вот начитался этой своей книжонки, так совсем на человека перестал походить. Посмотри на себя, плакать хочется. Пойдем лучше примем по пять капель живительной, может, пройдет, у тебя…