Решающий довод

— Товарищи судьи, — начал говорить технический эксперт, высокий блондин в черном кожаном пиджаке, — по постановлению следователя я не только исследовал техническое состояние машины ГАЗ-24 с номером ЮАЛ 32-34 после совершения наезда, но и выезжал в деревню Болчево, где мы провели несколько следственных экспериментов. В тех же погодных условиях, на том же месте, мы со следователем воспроизвели несколько разных случаев в дорожной обстановке и установили, что никаких объективных оснований выезжать на полосу встречного движения у лица, которое управляло этой автомашиной, не было. Если бы подсудимый был внимателен, то, съехав с дороги, он бы мог воспользоваться тормозом. Больше того, наезд совершен в результате грубейшего нарушения правил дорожного движения, при хорошем освещении. Угонщик не принял никаких мер для того, чтобы остановить транспортное средство, так как на месте происшествия не были обнаружены следы торможения... А что касается технических неисправностей, то таковых не имелось. Правда, поскольку машина врезалась в кустарник, были разбиты передние фары, лобовое стекло, помят капот, деформирована передняя правая дверца...

Время было неумолимо. Скоро час дня: два с половиной часа пролетели незаметно.

После экспертов Макеева вызвала Лучникова. Двери в зал открылись, и в проходе появился мужчина лет сорока пяти — пятидесяти. Чувствовалось, что вся эта катавасия ему крайне неприятна, тем более что пришлось так долго ждать...

— Лучников.

— Имя, отчество?..

— Николай Иванович. Проживаю с семьей в Московской области, работаю в столице. Сюда 29 августа приехал навестить родственников. Подъезжая к болчевской столовой, решил туда зайти перекусить. Сижу, ем, вдруг слышу — кто-то заводит мою «Волгу». Выскочил и не успел...

Свидетель говорил неторопливо, подыскивая слова. Лучников стоял всего в двух шагах от адвоката. И Милованов мог хорошо его разглядеть. Вдруг Виталия Андреевича как током ударило. Он вспомнил: в протоколе допроса Лучникова его насторожила одна деталь. На вопрос следователя, застрахована ли машина, Лучников ответил, что еще не успел этого сделать. «Почему же тогда он не потребовал через суд возместить убытки — ведь машина была сильно повреждена? Не хочет привлекать к себе внимание? А по какой причине?».

— Так этот человек угнал вашу машину? — вернул Милованова к действительности голос прокурора, который обратился с вопросом к свидетелю, показывая на подсудимого.

Лучников долго рассматривал Гаврилова, теребя в руках замшевую кепочку, словно стараясь припомнить облик угонщика, которого видел близко, через стекло своей «Волги».

— Нет, тот вроде был помоложе и с усами...

«Вот ведь как бывает, — опять отвлекся Милованов, — поймай потерпевший преступника сразу на месте происшествия — несдобровать бы тому. А теперь, наверное, жалеет Лучников этого остриженного наголо парня, только-только начинавшего самостоятельную жизнь».

— Нет, тот помоложе был... — твердо заявил свидетель.

— Лучников! — прокурор вышел из-за своего стола. — Вы торопитесь давать показания. Во время опознания в процессе следствия вы заявили, что Гаврилов угнал «Волгу», а теперь столь уверенно заявляете, что это не он угнал машину...

— Но я ведь видел угонщика всего в течение нескольких секунд. И мне кажется, я ошибся тогда, у следователя.

Милованов внутренне напрягся, рассматривая Лучникова. Что-то неестественное было в его поведении, какая-то напряженность и настороженность.

...Судьи закончили допрос Лучникова. Он уже меньше волновался, хотя по-прежнему было заметно, как подрагивают его пальцы.

«Значит, говорит, с усами!» — Милованов посмотрел на Гаврилова, тот сидел, низко опустив голову и сжав кулаки. «Когда же он сбрил усы? — мелькнула мысль. — Может, действительно, не виновен? Но куда денешь заключения экспертов, показания свидетелей? Ведь поймали почти за рулем, всего-то и отбежать от машины смог на несколько шагов...»

Милованов скорее для собственного успокоения задал подзащитному вопрос:

— У вас двадцать девятого августа были усы?

— Какие усы, они у меня не растут, — ответил Гаврилов.

Следующим пригласили свидетеля Сморчкова, плотника Болчевского совхоза. Именно он, проявив смелость и настойчивость, задержал преступника. В проходе появился круглолицый розовощекий крепыш в комбинезоне.

Начал он спокойно и неторопливо:

— Я находился, значит, недалеко от магазина. Машину купил, «Ниву»... Подошли ко мне Василий Киселев и Егор Дудкин. Ну, стоим, курим... Вдруг крики... Видим, на повороте недалеко от клуба машина «Волга» на Колю Игнатьева наехала. Я первым делом номер машины стал рассматривать, но было далеко. Тот водитель вроде остановиться хотел, потом резко прибавил газу и по шоссе в сторону Захаровска помчался. Ну, думаю, не уйдешь! Я машину развернул, ребята ко мне сели — и в погоню. Вижу, «Волга» скорость прибавляет, я тоже нажимаю. Шоссе на этом участке ровное, видно далеко, «Волгу» все время держу в поле зрения. Недалеко от деревни Нестерово «Волгу» на повороте занесло, вылетела она с шоссе и врезалась в кусты. Я свою машину остановил, мы — к «Волге». Видим, из передней дверцы, где водитель сидит, выскочил вон этот, — показал пальцем Сморчков на подсудимого, — и бросился бежать в лес. Хромал еще, наверное, ногой ударился. С Егором догнали его и схватили. Пьяный он был, дрался, вырваться хотел... Мы еще ремнем ему руки за спиной связали, потом Нефедову и сдали...

— Я прошу вас, свидетель Сморчков, внимательно посмотреть на подсудимого и ответить: этого ли человека вы задержали недалеко от «Волги» ЮАЛ 32-34? — спросил Милованов.

Сморчков еще раз посмотрел на Гаврилова:

— Его...

— У меня еще к вам вопрос: скажите, а не было ли в «Волге» других людей?

Сморчков, глянув на Милованова, хмыкнул:

— Если бы были другие люди, то куда они делись? На ходу, что ли, выпали?

— Ну, предположим...

— Если бы кто из «Волги» вывалился, то под мою «Ниву» угодил бы! — А затем, увидев скорбное лицо Игнатьевой, жестко добавил: — Жаль, что этот угонщик не попал под колеса моей машины...

Это был первый открытый выпад против подсудимого. Макеева тут же строго предупредила свидетеля. Сам же Гаврилов на слова Сморчкова не обратил никакого внимания. Когда же свидетель шел к выходу, его провожали одобрительными взглядами.

Бабка Лена в суд не пришла. Она и не могла прийти, так как слегла, считая себя повинной в гибели Коли, которого попросила принести хлеба.

Тракторист Егор Дудкин, пока ждал своей очереди, почти полпачки «Беломора» искурил. Когда вызвали, снял темно-синюю кепчонку, откашлялся в кулак и быстрым шагом вошел в зал.

— Дудкин Егор, — хриповатым голосом представился он, расправив гимнастерку под широким офицерским ремнем.

Рассказывал Дудкин толково и обстоятельно.

Милованов, слушая показания свидетеля, изредка поглядывал на Лучникова.

— Товарищ защитник, — обратилась к Виталию Андреевичу Макеева, — у вас есть вопросы к свидетелю Дудкину?

— Да, конечно. Товарищ Дудкин, когда вас допрашивали первый раз, вы показали, что в «Волге» находилось два человека, а потом стали утверждать, что в машине сидел один — водитель, как же было на самом деле?

— Так, как я рассказал, — спокойно сказал Дудкин, всем своим видом показывая: не считайте себя умным, а нас дураками, мы тоже кое в чем разбираемся. — На сидениях «Волги» установлены подголовники, и издалека мне показалось, что в машине — двое. А был только один, вон он, подсудимый...

— А не мог из машины во время преследования выскочить человек? — осторожно спросил защитник.

Дудкин не отвечал, словно не слышал Милованова. Тот посчитал, что свидетель не понимает вопроса или не уверен в своих показаниях. Поэтому вопрос защитник повторил:

— Я прошу вас ответить: не мог ли машиной управлять другой человек, во время погони сумевший выпрыгнуть и убежать?

Егор Дудкин улыбнулся и как-то уж слишком спокойно ответил:

— Тогда как же получается: преступник мальчика сбил, по дороге выпрыгнул, а «Волга» сама по себе поехала дальше без шофера?!

В зале одобрительно зашумели, подбадривая Егора.

— Поймите, «Волга» давала километров сто в час, — расправив плечи, продолжал Дудкин, — ни разу не останавливалась, а на такой скорости выпрыгнуть из нее — все равно, что в гроб в белых тапочках... Если бы кто в машине был другой, то он, — Дудкин скосил глаза на Гаврилова, — вам бы сказал, какой ему смысл молчать...

Ответ смутил Милованова. Зачем он и второму свидетелю задал тот же вопрос, ведь наверняка прокурор спросил бы Дудкина о том же. «Сколько раз зарекался — зря не вылезай!» — обругал себя Виталий Андреевич.

Посмотрев в сторону входной двери, Виталий Андреевич встретился взглядом с Родионом Кузьмичом, случайным попутчиком в электричке. «Пришел-таки старик, ну и любопытный!» Милованов еще раз глянул в зал, глаза его сразу же выхватили лицо Лучникова. Большой, с глубокими морщинами лоб, залысины, тяжелый подбородок, большие, покрытые рыжеватым пушком руки, нервно теребящие замшевую кепочку. «А кстати, что мне говорил Родион Кузьмич о расстоянии между деревнями Нестерово, Ярцево? Далеко ли от них Болчево? Всё вопросы и вопросы. Не ответил на один, на́ тебе — другой. Надо сосредоточиться. — Виталий Андреевич всем существом ощущал, что он недалек от того, чтобы выяснить правду, что нужно лишь последнее усилие. — А как мог Гаврилов, ведя машину на бешеной скорости, как он мог оторвать хоть одну руку от баранки? Вот она, логическая цепочка: Болчево — Ярцево — Нестерово, сигареты, гражданский иск...

Главное, выгадать время. Чтобы проверить мою догадку, необходимо хотя бы несколько часов. Все следует проделать на одном дыхании, быстро. Надо отложить слушание любой ценой».

— У меня вопрос к свидетелю Дудкину. Вы, товарищ Дудкин, рассказали нам, что трое человек видели, как был совершен наезд. Сморчков, Дудкин, Киселев? Так?

— Правильно.

— В «Ниву» сели трое? Так?

— Правильно.

— А задерживали Гаврилова только вы и Сморчков? Скажите, пожалуйста, куда же из «Нивы» пропал Киселев?

— Как куда? Только мы выехали на шоссе, Сморчков высадил Киселева около телефонной будки, ну, у клуба. Чтоб звонил на пост ГАИ, вдруг в «Волге» вооруженный бандит. И приметы машины передал, «скорую помощь» вызвал...

— Товарищи судьи, — защитник подошел к судейскому столу, — я заявляю ходатайство о допросе свидетеля Киселева.

Оказалось, что Киселева в суд не вызвали, поскольку посчитали, что каких-либо дополнительных сведений он сообщить не может.

— Помимо Киселева следует выслушать еще одного свидетеля, работника милиции из села Ярцево, который зарегистрировал заявление об угоне автомашины «Волга». Если же потребуется отложить слушание дела, прошу отложить, так как допрос этих лиц крайне необходим.

Милованов сел.

Только теперь сидящие в зале поняли, что слушание дела затягивается. И случилось то, чего опасался Виталий Андреевич. Люди зашумели, выказывая недовольство.

С передней скамьи поднялась мать Коли. Губы у нее дрожали от обиды. Она молча постояла, собираясь с силами, и, когда в зале стало тихо, сказала: