При чем здесь пауки

– Бабушка Айше, у меня вопрос.

– Ммм.

– Вот есть же всякие насекомые типа осы, шершни.

– Мерзопакостные да.

– Кто из них оставляет жало?

– Никто.

– Никто, – эхом отозвалась Эри, получившая подтверждение своей догадки.

– Мерзости могут по несколько раз жалить, – бабушка Айше плюнула на землю с отвращением.

– Чьё же тогда жало…

– Пчёлы оставляют жало. И погибают, защищаясь. Так поэтично, – улыбнулась Айше.

– Пчёлы? – Эри ввела незнакомое слово в архивный поисковик.

– Медоносные, – мечтательно промурчала Айше, – был бы у меня десяток другой тружениц пчёл, я бы пол города купила.

– Почему?

– Мёд, – терпеливо пояснила Айше, – всё эти ваши нанороботы. С опылением они справляются, а мёд делать не умеют.

– Интересно, почему я никогда о них не слышала.

– Потому что они вымерли сто лет назад.

– Что?

– Ну, может, не сто, а чуток поменьше. У моей прабабки пасека стояла за городом. Да всплыла. Остался только десяток другой банок мёда. Я пробовала еще маленькая. А потом и закончился. И всё.

– Пасека за городом, – словно не веря повторила Эри.

– Мне бы маленькую пасеку – вот бы мы с Айгуленькой зажили. Правда пришлось бы от правопорядчиков прятаться, – Айше подмигнула.

– Почему?

– Так нельзя же скрывать у себя вымершие виды, ну. Всё должно быть в базе учета России.

– Ну, конечно, – Эри ошарашенно смотрела на Айше.

– Лет 30 назад в городе нашли в фермерском районе какую-то траву из красной книги. Шуму было мама дорогая… Бабка моя тогда еще нервничала, что у нас вроде тоже на огороде что-то росло.

Эри сидела ошеломлённая. Все детали расследования один за одним собирались в стройную теорию. Из ступора её вывело сообщение от Иоши. «Срочно в офис. Я знаю имя».