Операция «Аурум»

А может быть, это казалось ей после их странных признаний? Но ведь стоит появиться одному, как тут же возникает другой. Кто же за кем охотится?.. Или все это хитрая игра двух сообщников?

Она маленькими глотками пила шампанское, поглядывая на кусочек шоколада в фужере, который положил Олег. Шоколад был облеплен пузырьками. Олег и Вадим вели веселый треп. А она думала, думала...

Остановив «Жигули» возле ее дома, Олег спросил:

— Может, пригласите, прекрасная дама?

— В другой раз. Устала, мальчики.

Они не настаивали.

Вошла в дом, прислонилась к стене, опустив в изнеможении руки. И тут же встрепенулась, бросилась к двери. Заперла. И еще подперла шваброй. Чепуха какая!.. Швабра. Разве она защитит?

Давно уже укатили «Жигули» с ее «поклонниками». А Валя все прислушивалась. А вдруг один уехал, а другой остался и подслушивает!? Возможно, они сообщники Хакима, опасаются, что она многое знает, и хотят убрать опасного свидетеля!.. «Надо все же позвонить в милицию...» Она осторожно сдвинула занавеску... Никого.

Сделала шаг от окна, и сердце вдруг зашлось, провалилось. Что это?

Кто-то шел по дорожке. Поднялся на крыльцо. Раздался осторожный стук в дверь. Почему стучат, когда есть звонок?

Валентина замерла, оцепенев от страха.

Стук повторился. Скованная ужасом, она еле вымолвила:

— Кто?

— Откройте, пожалуйста. Не бойтесь, я не хочу вам сделать ничего плохого. Я сам несчастный!

— Кто вы?

Голос за дверью был знаком, но это не Олег и не Вадим... Наемный убийца?!

— Откройте, ради бога! Я — Камалов. Не помните? Вы ко мне приезжали. Однажды Мансуров и я приходили к вам. Пили зубровку. Мне еще плохо стало. Откройте, пожалуйста. Спасите меня!

Камалова она вспомнила. Полный, неряшливый, суетливый человек. Мансуров его представил коротко: «Кореш мой. Мастер — золотые руки. Закуску пошарь. Кое-что обмыть требуется».

Помедлив еще секунду, Валентина повернула ключ.

Камалов вошел, пошатываясь. Она даже подумала, что он пьяный. Впрочем, от него действительно попахивало. Но пьян он не был. Попросил воды. Сел на первый подвернувшийся стул и с ходу спросил, заикаясь:

— Валя... Вы ведь Валя, не так ли?.. Вам Хаким не оставлял магнитофон?.. «Комета», кажется. Тяжеленный такой. Он перед своим отъездом вам должен был оставить.

Валентина зло блеснула глазами.

— Так это вы впутали Хакима в темное дело?.. А на вид тихоня! Что вы натворили? Зачем вам магнитофон?.. Зачем меня теперь преследуют подозрительные типы? Я устала! Понимаете — у-ста-ла! Мне страшно. Проклинаю день, когда встретила этого вашего дружка. Он мне жизнь искалечил!

Она распалялась все больше и больше, говорила гневно, не выбирая выражений. А Камалов сидел сгорбившись, нервно жуя губы и ломая пальцы.

— Будьте вы прокляты! — вскричала Валентина. — Оставьте меня в покое. Вам нужен магнитофон?.. Вот он! — Она подбежала к шифоньеру, выволокла из него увесистый чемоданчик из серого кожемита. — Вот он. Забирайте его и проваливайте!.. Я догадываюсь, что в нем. Да! И если меня спросят, я не стану молчать. Ради чего молчать?

— Это вы правильно решили, — вдруг тихо, буднично произнес Камалов. — Молчать не надо. Я тоже не хочу молчать. Потому и пришел. Я ведь некоторым образом арестован. И это хорошо... То есть не то, чтобы хорошо. Но так надо. И я не жалею. Не надо мне краденого богатства. Я теперь все понял, Валя!.. Только поздно. Была бы жена жива, разве бы я решился! Это все Мансуров. Он волю мою подавил, подмял! А теперь мне отвечать. Мансуров исчез... А они золото ищут! Милиция ищет. И сегодня я вдруг вспомнил, меня словно молнией ударило — магнитофон! И я сообразил: к кому он мог его отнести, как не к вам! К кому же еще? Сейчас его надо... срочно в уголовный розыск магнитофон доставить. К полковнику. Там есть полковник, понятливый, дотошный человек. Он все поймет. Я скажу ему: «Получайте золото! Но прошу занести в протокол, что я его доставил добровольно. Самолично!..» Суд это учтет. Не может не учесть. И вы должны все это подтвердить... Я как вспомнил, утра не смог дождаться!.. И — к вам!.. Спасибо, Валя. Так я беру?

Камалов не говорил — шелестел, так распирало его внутреннее волнение. Он приоткрыл крышку, панель, убедился, что пакеты на месте. При этом он говорил что-то себе под нос, как пьяный.

— Так я пойду, Валя?.. В моем доме дежурный розыскник сидит. А за воротами темно. Мысли у меня путаются. Я в кухонное окошко выбрался. Меня, должно быть, уже хватились. Минута дорога́, Валя. Этот магнитофон ищет наш сообщник, главарь. Не открывайте никому сегодня. Вас могут убить. Главарь — страшная личность!

— Кто он? — хрипло произнесла Валентина.

— Хотите верьте, хотите нет, но я его не знаю. Он тайный главарь. Он меня запугивал по телефону, требовал «товар». Он и сюда придет. Заявится. Вы не открывайте. Если что — звоните в милицию. Этот человек хуже смерти. Его боялся сам Мансуров!

— Спасибо, утешили, — криво усмехнулась Валентина, ощущая внутри холодок. И вдруг разозлилась на ночного визитера: — Всё?.. Кончили исповедь? А теперь проваливайте с вашим магнитофоном! Надоело все!

Камалов в испуге попятился, прижимая магнитофон к груди, и юркнул за дверь. Простучал ботинками по крыльцу, исчез.

Валентина тяжко вздохнула. Заперла дверь. Стала раздеваться, чтобы наконец лечь и уснуть. И вдруг подумала: «Обманул, подлец! Не понесет он магнитофон в милицию. Сел, должно быть, на ночной поезд, — и ищи ветра в поле! А завтра нагрянет милиция!.. А я, дура, дура!».

Она решительно подошла к телефону. Но от волнения забыла, как звонить: «Ноль два или ноль три?.. Ноль два!» Набрала номер. Услышав голос дежурного, произнесла твердо: «Вы золото ищете?»...