О Барвинке-человечке и его коне-кузнечике

Дальше едет храбрый Барвинок
На своём скакуне без заминок.
Ветер песню им напевает,
Их прохладою овевает.
Вдруг Барвинок поднял головку
И увидел Божью коровку.
Еле крылья бедную носят.
— Ты меня послушай-ка, —
просит, —
Я лечу из далёкой дали
Рассказать про наши печали.
Уморилась, право слово,
Места нету на мне живого!
Придержи ж своего коняшку,
Да послушай меня, букашку.
У пруда
Стоит избушка,
В ней живёт
Одна девчушка.
День-деньской
Поёт, как пташка,
А зовут её Ромашка.
У девчоночки
Косичка —
Будто спелая
Пшеничка.
Очи карие,
Большие,
Щёчки
Свежие такие.
Пишет грамотно,
Читает,
Моет, стряпает,
Латает!
На заре встаёт
Раненько,
Умывается
Беленько.
Выйдет в сад,
Польёт цветочки.
Хорошо
В её садочке!
Я в саду зелёном
Этом
И весной
И жарким летом
Не зеваю,
Не дремлю,
Истребляю
Злую тлю.
Так мы жили,
Не тужили,
Крепко с девочкой
Дружили.
Но однажды
На порог
К нам приполз
Чертополох.
Крикнул: «Эй,
Кончай работу!
Я служу
Царю Осоту.
Царь моим
Услугам рад,
Подарил мне
Этот сад,
Чтоб я в нём
Укоренился,
Жил себе
Да веселился.
Ты, Ромашка,
Без оглядки
Удирай
Из этой хатки.
Не уйдёшь,
Так задавлю!
Я ведь шуток
Не люблю!»

…И теперь
Увял садок,
Мутным сделался
Прудок.
Но зато
Чертополоху
В этом садике
Неплохо:
Он цветы и травы
Сушит,
Он мою
Ромашку душит!
Всюду злые
Пауки
Нацепили Гамаки,
Даже хатки
Не минули —
Паутиной Затянули!
Вот как нам
Пришлося тяжко!..
И сказала
Мне Ромашка:
«Слушай, Божия коровка,
Ты летать умеешь ловко,
Облети-ка белый свет,
Отыщи Барвинка след.
Расскажи, букашка,
Как живётся тяжко,
Как живётся туго…
Пусть спасает друга!»

ГЛАВА ПЯТАЯ

Гей, как свистнул отважный Барвинок:
— Не на жизнь, а на смерть поединок!
Хоть Сорняк и в дородстве и в силе,
Ну да мы не таких ещё били! —
Отпустил он поводья шелковы,
Засверкали на солнце подковы,
Конь горячий, как молния из тучи,
Полетел через долы и кручи.
Мчится храбрый Барвинок и мчится,
Ничего он в пути не боится,
И коня своего не жалеет…
Вот вдали уже хатка белеет.
Хоть Барвинок — отважный вояка,
Хоть ему приходилося всяко,
Всё ж затрясся, бедняжка, от страху,
Увидавши большую папаху.
Даже руки и ноги ослабли,
Как увидел он острые сабли.
Только страх свой Барвинок прячет
И навстречу опасности скачет.
— Эй, — кричит, — вражий сын, выходи-ка,
По тебе извелась моя пика,
Ей давно потрудиться охота! —
И пырнул в очень твёрдое что-то.
От удара качнулась папаха.
— Это что там внизу за букаха? —
И Сорняк ухмыльнулся кичливо:
— Нам такие вояки не диво.
— Уложу, чтобы в век не проснулся! —
Тут он саблей своей замахнулся…
Не бывать бы живому Барвинку,
Подкосили б его, как травинку,
Да спасибо — щитом он прикрылся.
Тут Сорняк озверел, разъярился,
По щиту тарарах что есть мочи!
Ослепило Барвинковы очи,
Щит, конечно, в куски разлетелся,
А Кузнечик, как вьюн, завертелся
Да из зарослей скок на тропинку,
А не то бы — погибнуть Барвинку!
Притаился герой в буераке…
Вот Кузнечик и шепчет вояке:
— Только сдуру или с перепугу
Можно лезть на такого злодюгу!
Мы недаром из этого боя
Стреканули, как зайцы, с тобою. —
Проглотивши с десяток слезинок,
Говорит ему стойкий Барвинок:
— Да, Кузнечик, случилась промашка,
Всё же мы спасены… А Ромашка?
Ей, бедняге, по-прежнему худо.
Нет, нельзя уходить нам отсюда! —
И Барвинок присел на пенёчке,
Подперев свои круглые щёчки.
Вдруг он видит: меж зарослей тихо
Пробираются Еж и Ежиха.
Хлопчик им по поклону отвесил.
Ёж смеётся: — Ты что, брат, не весел? —
И Барвинок подробно, на совесть,
Рассказал свою скромную повесть:
Как у деда он был в огороде,
Как ушёл, что случилось в походе,
Как полез он на Чертополоха,
Как всё это окончилось плохо.
Еж подумал и молвит Барвинку:
— Не горюй, не печалься, мой сынку,
Мы убить Сорняка хоть не можем,
Но измором его уничтожим.
Я уж чую — злодею неймётся,
И сюда он, пожалуй, прорвётся!

* * *

Позже, тихой ночною порою,
В путь отправились наши герои.
Пробирается ёж меж травинок,
Вслед за ним поспешает Барвинок.
К Сорняку подползает вояка.
— Эй, — кричит, — выходи, задавака!
Я пришёл для последнего боя,
Расквитаться мне нужно с тобою! —
А Сорняк позевал, почесался:
— Неужели в живых ты остался?
Покажись на минуточку, ну-ка,
Мне тебя укокошить не штука! —
Тут все сабли его и кинжалы
Вдруг взвились, как змеиные жала.
Ёжик тотчас в клубочек скрутился,
К Сорняковым ногам подкатился,
Подставляя под сабли иголки.
(Ведь иголки у Ежика колки!)
А Сорняк весь от злости трепещет
Да по иглам всё хлещет и хлещет.
До того, дуралей, дохлестался,
Что совсем без оружья остался.
Тут Барвинок, не ведая страху,
Пикой сбил с лиходея папаху,
А потом ещё вспрыгнул на спину
И давай тормошить за чуприну.

Был Сорняк сильным, гордым, спесивым,
Стал избитым, облезлым, плешивым.
Но война продолжалась и дале:
Пауков с гамаков поскидали,
Стали рыться потом в паутине, —
Нету девочки даже в помине!
Волновались, до зорьки искали
И нашли полонянку в подвале.
Зарыдала Ромашка от счастья,
Что спаслась от беды и напасти.
Ну, а после умылась в криничке,
Заплела золотые косички
И Барвинка заставила мыться, —
Хоть мала, да ретива девица.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Над кем это хрипло
Смеются сычи?
Кто, в страхе дрожа,
Удирает в ночи?
Бежит Долгоносик
По тропкам лесным,
Как будто несётся
Погоня за ним.
Он верой и правдой
Служил Сорняку,
А нынче к Осоту
Бежит, к старику.
Когда расправлялись
Друзья с Сорняком,
Сидел Долгоносик
Молчком за сучком.
Потом из укрытья
Удрал своего.
(Три пары, подумайте,
Ног у него!)
Как жаль, что Барвинок
Его не убил:
Немало беды
Этот жук натворил!
Бежит Долгоносик,
Врывается в дот,
Где всех сорняков
Повелитель живёт.
Где сырость, грязища
И плесень кругом,
Сидит повелитель
На троне своём.
У стенок синеют
Поганки-грибки,
Повсюду навозные
Бродят жуки.
Кружится паук
Наверху, как циркач,
Мокрицы, играя,
Пустилися вскачь.
И ночью и днём,
Охраняючи дот,
У входа стоит
Долгоносиков взвод,
А около трона
Сердитый зверёк —
Придворный вельможа,
Фельдмаршал Хорёк.
В ногах у владыки
Елозит червяк…
Не тешит всё это
Владыку никак!
О чём так печалится
Грозный Осот?
Чело почернело
От тяжких забот.
Сегодня от Лиса
Бумага пришла.
Доносит разведчик,
Что плохи дела.

«О царь мой, Осот, —
Так написано в ней, —
Пусть смерть головы
Не коснётся твоей!
Я всё исполняю,
Как ты повелел,
Но — горе, Барвинок
Меня одолел!
Он дерзок, напорист
И очень смышлён,
Я слышал — он руку
Заносит на трон.
О царь! Я боюсь,
Не пропал бы твой клад!
Барвинок отважный
Не знает преград».
Так вот почему
Растревожен Осот,
Так вот почему
Почернел от забот!

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Барвинок живёт у Ромашки-резвушки
В уютной избушке.
Идёт у них всё по порядку:
Проснутся — бегут на зарядку,
Потом в родниковой водичке
Помоют и руки и личики.
А после за завтрак обильный садятся.
Напьются они, наедятся,
Ромашка хозяйничать примется в хатке,
Барвинок прополет все грядки,
Воды принесёт и дровишек нарубит —
Без дела сидеть он не любит!
А конь в это время пасётся у пру́да,
Лишь к ночи приходит оттуда.
Сначала он очень Ромашки дичился,
А после привык, приручился.
Теперь она скачет, глядите, как прытко,
Совсем как джигитка!
Прилетела Мошечка,
Села на окошечко,
Говорит Барвинку:
— Не зевай ты, сынку!
Я летала над полями,
Над зелёными лугами.
Что там деется-творится!
Пыль столбом, как говорится!
Лезут Долгоносики,
Голодны, как пёсики.
Чёрной тучей валятся,
Хвалятся-бахвалятся:
— Ни на что не поглядим,
Всё у Гриця поедим:
Свёклу, брюкву, огурцы,
Мы на это молодцы!.. —
…Мчится наш Барвинок прямо
К Дятлу: — Срочно! Телеграмма!
«Птицеферма. Петушку.
Будь, голубчик, начеку:
В огороде будет скоро
Долгоносов жадных свора!»

* * *

Гей, как кукарекнет
Петушок с забора:
— Куры! К деду Грицю
Лезет вражья свора!
Собирайте, куры,
Всех своих цыпляток,
Уничтожим, куры,
Всех врагов заклятых! —
Развернулись куры
Широченным строем.
Кочет генералом
Ходит перед боем.
Подаёт советы
Молодым воякам,
Чтобы подготовить
К боевым атакам.
…Долгоносье войско
Прёт в усадьбу деда.
Атаман уверен,
Что близка победа.
Вдруг с великим шумом
Куры налетели.
Спереди и сзади,
Слева, справа мчатся.
Видит Долгоносик —
Некуда деваться.
— Зарывайтесь в землю,
Забивайтесь в щели! —
Половину войска
Куры тут же съели.
Курам помогали
Малые цыплятки…
Главный Долгоносик
Мчится без оглядки.
Как увидел это
Петушок зобастый,
Мигом атамана
Вражьего сграбастал,
Да и бросил-шмякнул
Прямо об дорогу!
И нашли от вора
Лишь крыло да ногу.

Над царством Осота
Сорока летит,
Вертлявая птаха
Летит-тарахтит.
— Эй, царь-государь, —
Тараторит она, —
Твоя с огородом
Не вышла война!
Тебе будут слёзы,
А курочкам — смех,
Они поклевали
Солдат твоих всех! —
Услышав об этом,
Подпрыгнул Осот,
От царского крика
Трясётся весь дот.
Кой-как успокоили
Слуги царя.
И крикнул он грозно:
— Покличьте Хоря! —
Тут все заметались,
И Хорь прибежал,
Упал на колени,
Как лист, задрожал.
А царь кулачищами
Машет над ним:
— Скажи-ка, фельдмаршал,
Что с войском моим?
На царских хлебах
Разжирел, раздобрел.
Ответь, лежебока,
Куда ты смотрел?
Ты должен был сам
Своё войско вести,
Чтоб кур, петухов
И цыплят извести!
Какой ты фельдмаршал?
Ты просто свинья.
Лишу тебя зва́нья,
Не дам и житья!
Навеки запомнишь
Осота-царя!.. —
И тут же сорвал
Эполеты с Хоря.
— Придворным ты был,
Состоял при царе,
Теперь же ты дворник
На заднем дворе.
Чтоб духу не слышал
Я тут твоего!.. —
Так выгнал владыка
Слугу своего.
Хорь машет метлой
И, Барвинка кляня,
Бормочет: — Попомнишь ты,
Хлопец, меня!

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Три дня и три ночи
Бесился Осот.
Он дум передумал,
Наверно, сто сот.
Что делать с Барвинком?
Ведь этот храбрец
Сюда проберётся —
И кладу конец!
Барвинок, слыхать,
Настоящий гигант,
Недаром бежал
Сорняков адъютант!
А ездит он
На богатырском коне,
Не тонет в воде,
Не горит и в огне.
Всё царство дрожало…
От слуг до вельмож,
Всех била от страха
Жестокая дрожь.
Все в щели и норки
Забились не зря:
Как можно мешать
Размышленьям царя?
Забыли сказать мы:
При царском дворе
Три дамы-мадамы
Пеклись о царе.
Была из них старшей
Крапива-трава,
Имела она
Пребольшие права.
Другая — глухая
Трава Лебеда:
Осоту — опора,
Всем прочим — беда.
Но самой хитрющей
Была Белена.
По виду ну просто
Святоша она.
Узнав, что владыка
Не ест и не пьёт,
Не спит третью ночь
И другим не даёт,
Придворная дама
Ни свет ни заря
Пролезла тихонько
В покои царя.
Пришла и сказала:
— О мой господин,
Три дня и три ночи
Сидишь ты один.
Хоть нас пожалей ты,
Премудрый Осот!
Скажи, что покою
Тебе не даёт? —
Скривился Осот
И сказал Белене:
— Такая напасть
И не снилася мне!
Могучий Барвинок
Гуляет в степях,
Такой богатырь,
Что подумать-то страх.
Теперь он живёт
У Ромашки в дому,
Но мне донесли,
Что охота ему
Владеть моим кладом,
Повергнуть мой трон…
Не сплю, говоришь…
Да какой же тут сон?
— Хи-хи, — захихикала
Дама в ответ, —
Сказал бы мне раньше,
Спасла бы от бед.
Барвинка-то голой
Не схватишь рукой,
Тут ум нужен тонкий!
— А мой не такой?
— Твой тонкий, — сказала
В ответ Белена, —
Но только иная
Здесь тонкость нужна!
Твой ум, государь,
Как хоря волосок,
А надобен тут
С комариный носок!
Забудь же, о царь,
Про печаль и беду, —
Клянусь, я Барвинка
Со свету сведу. —
Осот подскочил:
— Ты, я вижу, востра,
Желаю ни пуха тебе,
Ни пера! —
Барвинок живёт у Ромашки-девчушки
В уютной избушке.
Он дома почти что совсем не бывает:
То, смотришь, в садочке цветы поливает,
А то в огороде толчётся день целый…
И сделался крепкий такой, загорелый!
Вот ужинать как-то они собрались,
Вдруг около хатки шаги раздались,
И кто-то в окошечко робко стучится:
— Ой, добрые люди, подайте напиться!
Уж так-то мне сиро, уж так-то мне тяжко!.. —
Поспешно окно отворяет Ромашка.
Стоит на пороге в лохмотьях бабуся:
— Ой, может, хоть тут я водицы напьюся!
С утра не пила! Пожалейте старушку… —
Барвинок выносит ей полную кружку.
Схватила ту кружку старуха руками,
Зачмокала жадно сухими губами.
Напившись, сказала:
— Спасибо вам, детки,
Какие хорошие вы, малолетки! —
И тут узелочек она развязала. —
Возьмите гостинчик, — тихо сказала, —
Хороший гостинец, не хуже конфетки:
Медовый листочек дарю я вам, детки!
Подарочек мой ещё как пригодится,
Теперь ни к чему вам работать-трудиться:
Как есть захотите, листок полижите
И снова на печке спокойно лежите.
Медок-то слизнёшь, он же вновь выступает,
Не будет ему ни конца и ни краю!
Сама до медка я охоча бывала,
А всё же дарю вам его… —
И пропала.

От радости пляшет Барвинок бедовый,
И лижет, и лижет листочек медовый.
Измазался по уши, еле уж дышит,
Ромашка зовёт его — он и не слышит.
Когда нализался, напился водицы,
То весело крикнул:
— Зачем же трудиться?
Теперь мне и этого клада не надо,
Отлично могу обойтись и без клада!
В укромном местечке возьму да залягу,
Захочется мёду, цеди хоть баклагу!
Теперь заживём мы на славу, Ромашка,
К чему нам супец, или хлеб, или кашка? —
Ромашка вздохнула:
— Одумайся, что ты!
Ведь можно совсем известись без работы. —
Барвинок аж свистнул:
— К чему мне стараться?
Могу без работы медку нализаться! —
Хотела порвать этот листик девчонка,
Но хлопчик удрал, рассмеявшися звонко.
Наелся медку и заснул как убитый,
Измазанный мёдом и пухом покрытый.
Ромашка кричала и торкалась в двери,
Но стал наш Барвинок глухой, как тетеря.
Тогда догадалась Ромашка-девчушка,
Что то не простая была побирушка.
Во зелёных во лужках,
Во широком поле
Конь пасётся удалой —
Волен поневоле.
Ходит-бродит бедный конь,
Голову повесив, —
Сколько горя натворил
Тот листочек бесов!
Спит Барвинок день и ночь,
Толстый стал, как бочка.
То и дело хлопчик пьёт
Воду из прудочка.
После мёду та вода
Пьётся с аппетитом…
От безделья хлопец стал
Вялым и сердитым.
Всё рывком да всё швырком,
Он хорош, все плохи…
Лодырь — лодырь он и есть,
Совести ни крохи!
Он не хочет признавать
Прежнего порядка:
Умываться перестал,
Бросил физзарядку.
А, бывает, выйдет днём,
На припёке ляжет.
— Отгоняй, Ромашка, мух! —
Девочке прикажет.
Где ни ткнётся, там храпит,
А Ромашка плачет: —
Сам себя ты загубил,
Дорогой козаче! —
Пробудился он в ночи,
Протирает очи.
В животе от мёда резь,
Пить Барвинок хочет.
Но воды ни капли нет.
Вот ещё забота,
За водой идти на пруд
Вовсе неохота!
Ведь ведро-то тяжело,
Подыми-ка, ну-ка!..
Вышел сонный из ворот —
Ни души, ни звука.
Тени чёрные кругом,
Смотрит месяц строго,
Без оружия страшна
Тихая дорога!
Пику час искал в дровах,
Отыскал, однако…
До чего же ты дошёл,
Храбрый наш вояка!
Сел Барвинок у пруда,
Зачерпнул водицы.
Нахлебался и прилёг
Прямо на землице.
Тополь где-то шелестит
Перемытым листом.
Рассиялись небеса
Золотым монистом.
Голубой туман лежит
Облаком в долине…
Где такие ночи есть,
Как на Украине?
Не прошло и трёх минут,
Как на бережочке
Наш Барвинок крепко спал,
Развалясь на кочке.
— Что ты делаешь? Беги!
Удирай отсюда! —
Так лягушки сразу все
Крикнули из пруда.
И от страха камыши
До земли склонились…
Из потёмок на луну
Хорь внезапно вылез.
Он крадётся, будто тень,
Он уж недалёко!
Здоровенная метла
У левого бока.
Целых семь ночей подряд
Просидел за яром,
Всё Барвинка поджидал,
И, видать, недаром!

Подползает лиходей
К хлопчику по стёжке,
И тихохонько берёт
Хлопчика за ножки.
Чтоб Барвинок не кричал,
Сунул его в торбу,
После торбу завязал,
Вскинул на загорбок
И бежать… А хлопчик наш
Спит, поджав колени…
Не в бою казак упал,
А пропал от лени!
Мчится вор во весь опор,
Петь ему неймётся:
—У царя
Для Хоря
Вновь мундир найдётся!
Я закину метлу,
Пусть валяется в углу,
За мою отвагу
Царь вернёт мне шпагу! —
А Барвинок спит себе,
Благо спать охота!
Едет, едет наш герой
Прямо в пасть Осота.
Ох, какой позор и стыд
Мчаться по дорогам
Не на добром скакуне —
На Хоре убогом!

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ