Война и наказание: Как Россия уничтожала Украину

Наполеон Зеленского — нелепый трусливый бабник, который увлекается переодетым женщиной Ржевским. Он не слишком понимает, в какую войну ввязался, и с позором отступает из сгоревшей Москвы. В финальной сцене он спрашивает у целующихся Наташи Ростовой и поручика Ржевского: «Что, у вас хеппи-энд? А меня вы оставили на острове Святой Елены мемуары строчить?» «Зато тебе будет что вспомнить, кроме дурацких твоих побед», — отвечает ему русский офицер.

В целом фильм — вершина малобюджетного китча, характерного для российского кино конца нулевых. Но его не только громят критики, «Наполеон против Ржевского» проваливается в прокате. Продюсеры зачем-то выпустили фильм в 3D, и он даже не окупает потраченных на него средств.

Впрочем, неуспех на кинорынке никак не сказывается на репутации Зеленского и его команды в Украине. Как раз в 2012 году «Квартал-95» совершает второй исторический переход с канала на канал — возвращается с «Интера» на «1+1». Сергей Шефир объясняет, что одна из причин — все же появившиеся попытки владельца «Интера» Хорошковского повлиять на контент: он просил убрать некоторые небезопасные политические шутки. Но есть и другая причина — новый владелец «1+1», хозяин Приватбанка Игорь Коломойский, предлагает очень выгодную сделку: он готов купить половину студии «Квартала» за очень серьезные деньги. Шефиры и Зеленский соглашаются.

Болотная площадь

Усилия Януковича по налаживанию отношений с Западом совершенно не тревожат Москву. Путин убежден, что украинские власти не собираются вступать в НАТО. И Кремль подталкивает Януковича в сторону бо́льших репрессивных мер в отношении Тимошенко и других оппозиционеров, понимая, что таким образом осложняет евроинтеграцию Украины.

Мощная антиамериканская паранойя, которая наблюдалась в Кремле в конце нулевых, немного стихает, особенно после того, как администрация Обамы отменяет прежние планы Буша по развертыванию системы ПРО в Европе с созданием баз в Польше и Чехии.

Впрочем, уверенность Путина в том, что американцы так или иначе планируют лишить его власти, не ослабевает. Поскольку Путин ищет доказательства этого, то он невольно видит их повсюду. В 2010 году начинается «арабская весна»: «цветные революции», которых российский лидер так боялся на постсоветском пространстве, теперь захватывают Ближний Восток. Жители Туниса, Египта, Йемена и Ливии, вооруженные соцсетями и смартфонами, выходят на улицы и свергают своих диктаторов.

Из-за «арабской весны» даже происходит ссора между премьером Путиным и его ставленником президентом Медведевым. Президент публично поддерживает смену власти в Ливии, а премьер видит в этом признак неповиновения. Ему кажется, что это почти локальная революция: не иначе более молодой Медведев, любитель соцсетей и айфонов, замыслил маленькую «арабскую весну» в Кремле и скоро осмелится подумать о неподчинении своему личному диктатору. Путин предотвращает этот микромятеж: в сентябре 2011-го Медведев объявляет, что не пойдет на второй срок, а вернет власть Путину.

Сами события в Ливии, где в октябре 2011 года толпа жестоко убивает свергнутого диктатора Муаммара Каддафи, снимая происходящее на видео, производят на Путина большое впечатление — он еще сильнее убеждается, что свою власть надо защищать, а не то его постигнет та же судьба.

В декабре 2011 года сначала в Москве, на Болотной площади, а потом по всей России начинаются массовые уличные протесты против фальсификаций на парламентских выборах, но Путин уверен, что эти митинги инспирированы Западом. Более того, он полагает, что это заговор, организованный госсекретарем США Хиллари Клинтон. Ему докладывают, что Госдеп США нарочно не стал распылять финансирование российских НКО, а дал довольно крупную сумму организации «Голос», которая занимается наблюдением за выборами. Именно американские деньги, уверен Путин, и подтолкнули россиян к протестам. США так пытаются помешать его переизбранию и осуществить «цветную революцию». И этого Путин не простит ни американцам, ни лично Хиллари Клинтон.

Владимир Путин увольняет своего прежнего стратега Владислава Суркова, который не воспрепятствовал проникновению «оранжевых» технологий в Россию, и ставит на его место другого, куда более консервативного политтехнолога Вячеслава Володина. Он также меняет вектор электоральной политики. Его позиция теперь: не имеет смысла заигрывать с интеллигенцией, не нужно пытаться понравиться среднему классу. Ставку надо делать на простых работяг из регионов. На тех, кто хочет видеть Россию могущественной, кто ностальгирует по Советскому Союзу и кто мечтает жить в великой империи, которую боится весь мир.

Я в тот момент возглавляю телеканал «Дождь» — одно из самых популярных оппозиционных СМИ России тогда. Мы освещаем все протестные митинги — или, как говорят чиновники, помогаем Госдепу их организовывать. Зимой 2012 года я абсолютно уверен, что Путину у власти остается всего несколько месяцев — гражданское общество в России окрепло, он не сможет его задавить. Я, кажется, уже испытываю то самое чувство, которое впервые ощутил в Киеве на Майдане, 26 декабря 2004 года.