Сицилиец, или Любовь-живописец

- Автор: Жан-Батист Мольер
- Жанр: Драматургия / Комедия
- Дата выхода: 1667
Читать книгу "Сицилиец, или Любовь-живописец"
СИЦИЛІЕЦЪ, ИЛИ ЛЮБОВЬ-ЖИВОПИСЕЦЪ
(Le Sicilien, ou l'Amour peintre).
Комедія-балеть въ одномъ дѣйствіи.
Переводъ В. Ѳ. Устрялова.
"Балетъ Музъ", представленный въ Сенъ-Жерменѣ 2-го декабря 1666 года, былъ данъ еще разъ въ этой королевской резиденціи 5-го января 1667 года. Отсутствіе молодого Барона заставило Мольера взять назадъ свою "Мелицерту", которою онъ, къ тому же, былъ не особенно доволенъ; онъ замѣнилъ этотъ отрывокъ изъ пьесы комедіей "Сициліецъ, или любовь-живописецъ". Эта прелестная комедія была затѣмъ разыграна въ Парижѣ 10-го іюня того же года; Мольеръ опять участвовалъ въ этомъ спектаклѣ, въ качествѣ актера; между тѣмъ, какъ это видно изъ письма Робине, онъ на нѣкоторое время долженъ былъ удалиться отъ сцены вслѣдствіе грудной болѣзни, которая и свела его потомъ въ могилу:
Со дня вчерашняго какъ разъ
Дивертисментъ есть вновь у насъ.
То -- "Сициліецъ", что Мольеръ,
Создавъ чудесно, всѣмъ въ примѣръ,
Въ балетъ нашъ королевскій ввелъ
И всѣхъ, клянусь, въ восторгъ привелъ.
А самъ, прибывъ издалека,
Помолодѣвъ отъ молока,
Быть-можетъ, нѣкой Іо 1) новой,--
Что стала съ шерстію коровой,--
Онъ былъ забавенъ, какъ актеръ,
На рѣдкость радуя нашъ взоръ *).
*) Переводъ этихъ и прочихъ стиховъ, заключающихся въ пьесѣ "Сициліецъ" принадлежитъ П. В. Быкову.
Либретто "Балета Музъ" указываетъ на то, что "Сициліецъ" написавъ былъ исключительно для того, чтобы показать королю турокъ и мавровъ... Ташеро, передавая этотъ фактъ, основательно замѣчаетъ, что далеко отъ насъ то время, когда подобныя прихоти служили поводомъ для подобныхъ произведеній... "Дѣйствительно "Сициліецъ" -- прелестная пьеса; притомъ въ нашемъ репертуарѣ она является первою маленькою одноактною пьесою, въ которой, по мнѣнію Вольтера, есть изящество и легкость". "До этого времени,-- говорить Петито (Petitot):-- не думали, чтобы изящество и утонченность манеръ могли встрѣчаться въ комедіяхъ, на которыя смотрѣли только какъ на фарсы, имѣющіе цѣлью давать отдыхъ вниманію зрителей послѣ того, какъ оно долгое время было занято трагедіей или же комедіей характеровъ. "Сициліецъ" доказалъ, что можно было достигнуть успѣха и въ совершенно другомъ жанрѣ. Этотъ прелестный образецъ много разъ вызывалъ подражанія; по, желая избѣгнуть фарса, многіе впадали въ противоположную крайность; деликатность превращалась въ аффектацію, изящество -- въ манерность, тонкость -- въ ложное остроуміе... Такъ произошли всѣ будуарныя комедіи, послѣдовательно смѣнявшія одна другую на сценѣ "Французской Комедіи", несмотря на возраженія людей съ хорошимъ вкусомъ, которымъ тяжело было видѣть искаженіе прекраснаго жанра, первый образецъ котораго далъ Мольеръ, причемъ отъ этого образца не нужно было отступать".
Всѣ комментаторы согласились съ Вольтеромъ и Петито. Чтобы дополнить исторію критики "Сицилійца", мы лучше всего приведемъ мнѣніе Оже: "Трудно было бы придумать сюжетъ, который давалъ бы болѣе матеріала для развлеченій, и такъ расположить дѣйствія, чтобы они могли быть хорошо размѣщены. Своеобразность сицилійскихъ нравовъ, смѣшеніе народовъ, разнообразіе костюмовъ, сумрачная и титаническая любовь благороднаго уроженца Мессины или Палермо, на ряду съ почтительною и нѣжною любовью французскаго дворянина, ночныя сцены, любовныя серенады, вуали -- это изобрѣтеніе кокетства или ревности, которыя могутъ имъ пользоваться одно противъ другой, -- все это создавало оживленное и картинное зрѣлище, которое, конечно, еще болѣе украшали музыка и танцы.
"Невольно приходитъ въ голову, что комедія-балетъ "Сициліецъ" могла быть родоначальницею комической оперы. Въ самомъ дѣлѣ, развѣ мы не находимъ въ пьесѣ Мольера дуэтовъ и небольшихъ арій, какъ въ нашихъ лирическихъ комедіяхъ,-- даже дивертисментовъ, которые поэтъ обыкновенно помѣщаетъ въ концѣ актовъ, какъ готовую канву для музыки и хореографія? Къ тому же "Сициліецъ" разбить на части, точно комическая опера; картины, ситуаціи, аріи тамъ подготовляются и вводятся такимъ же образомъ. Это сходство показалось настолько близкимъ, что въ 1780 году эту пьесу дали въ "Итальянскомъ театрѣ" безъ всякихъ перемѣнъ, за исключеніемъ только того, что мѣстами проза Мольера была превращена въ риѳмованныя строки, съ цѣлью увеличить число отдѣльныхъ номеровъ для пѣнія".
ДѢЙСТВУЮЩІЯ ЛИЦА КОМЕДІИ:
Донъ Педро, сицилійскій дворянинъ.
Адрастъ, французскій дворянинъ, влюбленный въ Исидору.
Исидора, гречанка, рабыня дона Педро.
Заида, молодая рабыня.
Сенаторъ.
Али, турокъ, рабъ Адраста.
Два прислужника.
ДѢЙСТВУЮЩІЯ ЛИЦА БАЛЕТА:
Музыканты.
Рабъ поющій.
Рабы, танцующіе.
Мавры и мавританки, танцующіе.
ЯВЛЕНІЕ I.
Али и музыканты.
Али (музыкантамъ). Тише. Но выступайте болѣе впередъ и оставайтесь на этомъ мѣстѣ, пока я васъ не позову.
ЯВЛЕНІЕ II.
Али (одинъ). Темно, какъ въ печи; въ этотъ вечеръ небо одѣлось, какъ Скарамушъ 2): я не вижу ни одной звѣзды, которая бы высунула носъ. Что за глупое холопское положеніе -- никогда не жить для себя, зависѣть всецѣло отъ причудъ хозяина, приноравливаться къ его расположенію духа; на всѣ затѣи, какія онъ можетъ выдумать, смотрѣть, какъ на свои собственныя заботы! Вотъ и мой хозяинъ заставляетъ меня жить его тревогами: изъ-за того, что онъ влюбленъ, нужно, чтобы ни днемъ ни ночью и у меня не было покоя. Вотъ однако факелы -- навѣрное, это онъ идетъ.
ЯВЛЕНІЕ III.
Адрастъ, прислужники (каждый несетъ по факелу), Али.
Адрастъ. Это ты, Али?
Али. А кто же бы могъ быть, какъ не я? Въ эти ночные часы, я думаю, сударь, кромѣ васъ да меня никому не придетъ въ голову бѣгать по улицамъ.
Адрастъ. Я думаю, что нельзя также найти другого человѣку испытывающаго въ сердцѣ такую муку, какую я чувствую. Вѣдь въ самомъ дѣлѣ это еще ничего, когда можно бороться съ равнодушіемъ или суровостью любимой красавицы; по крайней мѣрѣ всегда найдешь утѣшеніе въ жалобахъ, можешь свободно вздыхать; но не имѣть возможности найти случай говорить съ той, кого обожаешь, не быть въ состояніи узнать у красавицы, пріятна или непріятна ей та любовь, которую зажигаютъ ея глаза,-- это, на мой взглядъ, самая досадная изъ всѣхъ тревогъ, и именно въ такомъ состояніи держитъ меня несносный ревнивецъ: до того заботливо онъ сторожитъ мою очаровательную гречанку; ни шагу онъ не дѣлаетъ безъ того, чтобы не потащить ее вмѣстѣ съ собою.
Али. Но вѣдь въ любви есть разные способы для выраженія взаимныхъ чувствъ; что до меня, то мнѣ кажется, что ваши глаза и ея, за два почти мѣсяца, уже много наговорили другъ другу.
Адрастъ. Это правда, что мы часто разговаривали глазами; но какъ узнать, что каждый изъ насъ какъ слѣдуетъ объяснялся на этомъ языкѣ? И, при всемъ томъ, могу ли я быть увѣренъ, что она хорошо внимаетъ тому, что говорить ей мой взгляды, и что ея глаза говорятъ мнѣ именно то, что я иногдавоспринимаю?
Али. Надо поискать какое-нибудь средство бесѣдовать иначе. Адрастъ. Съ тобою музыканты?
Али. Да.
Адрастъ. Пускай подойдутъ. (Въ сторону) Я велю имъ играть здѣсь до утра; посмотримъ, не заставитъ ли красавицу ихъ музыка показаться у какого-нибудь окна.
ЯВЛЕНІЕ IV.
Адрастъ, Али и музыканты.
Али. Они здѣсь. Что имъ спѣть?
Адрастъ. То, что они сочтутъ наилучшимъ.
Али. Нужно, чтобы они спѣли тріо, которое я уже слышалъ одинъ разъ.
Адрастъ. Нѣтъ. Это не то, что мнѣ нужно.
Али. Ахъ! Сударь, тамъ такой прекрасный бекаръ 3)!
Адрастъ. Что ты хочешь сказать, чортъ побери, твоимъ прекраснымъ бекаромъ?
Али. Сударь, я стою за бекаръ. Вамъ извѣстно, что я въ этомъ знаю толкъ. Бекаръ меня восхищаетъ; помимо бекара нѣтъ спасенія въ гармоніи. Послушайте немножко тріо.
Адрастъ. Нѣтъ. Я хочу чего-нибудь нѣжнаго и страстнаго, что погрузило бы меня въ сладкія грезы.
Али. Я вижу отличію, что вы стоите за бемоль; но есть возможность удовлетворить насъ обоихъ. Они споютъ вамъ извѣстную сцену изъ маленькой пьесы, которую они уже при мнѣ исполнили. Въ ней изображены двое возлюбленныхъ пастушковъ, полныхъ томленія; они, при бемолѣ, уединяются въ лѣсъ изливать свои жалобы, потомъ разсказываютъ другъ другу о жестокости своихъ возлюбленныхъ; наконецъ приходить веселый пастухъ съ великолѣпнымъ бекаромъ и смѣется надъ ихъ слабостью.
Адрастъ. Я согласенъ. Посмотримъ, что это за вещь.
Али. Вотъ какъ разъ мѣсто, подходящее для сцены; вотъ и два факела, чтобы освѣтить представленіе.
Адрастъ. Стань противъ этого дома, чтобы при малѣйшемъ шумѣ, который ты услышишь внутри его, я могъ убрать свѣтъ.
ОТРЫВОКЪ ИЗЪ КОМЕДІИ
съ музыкой и пѣніемъ, исполняемый музыкантами, которыхъ привелъ Али.
ЯВЛЕНІЕ I.
Филенъ, Тирсисъ.
Первый музыкантъ (изображающій Филона).
Коль повѣстью скорбной моихъ всѣхъ тревогъ
Смутить я вашъ миръ одиночества могъ,
Не гнѣвайтесь, скалы... Разбитый, усталый
Отъ мукъ безконечныхъ, тоски не таю;
Вы только измѣрьте кручину мою --
И тронетесь ею, хотя вы и скалы.
Второй музыкантъ (представляющій Тирсиса).
Птички съ проблескомъ дня встрепенулись въ лѣсу,
Запѣваютъ свои пѣсни скромныя;
Снова жалобы я старцу-лѣсу несу,
Чутко слушаетъ онъ вздохи томные.
А! Другъ милый, Филенъ!
Филенъ. А! Тирсисъ, милый другъ!
Тирсисъ. Ахъ, любви тяжекъ плѣнъ,
Такъ изнылъ я отъ мукъ!
Филенъ. На мои всѣ мольбы, ахъ, Климена гладка!
Тирсисъ. И Хлориса строга, ласкъ боясь, какъ грѣха.
Оба вмѣстѣ. Ты, Амуръ, не сумѣлъ ихъ подвинуть на страсть, --
Такъ зачѣмъ чаровать сохранилъ ты имъ власть?
ЯВЛЕНІЕ II.
Филенъ, Тирсисъ и пастухъ.
Третій музыкантъ (изображающій пастуха).
Бѣдняжекъ влюбленныхъ ошибка большая
Красавицъ бездушныхъ, жестокихъ любить;
Разумныхъ холодность не можетъ прельстить,
Имъ нѣжнаго чувства ничуть не внушая.
Однѣ только ласки -- вотъ цѣпь или нить,
Что сердцу влюбленныхъ мила, ихъ скрѣпляя.
Здѣсь цѣлая сотня красавицъ прекрасныхъ --
И, сладкаго полонъ средь нихъ забытья,
Я имъ расточаю любовь, не тая
Ни пламенныхъ ласкъ ни восторговъ столь страстныхъ.
Но если примѣчу тигрицъ я опасныхъ,
То тигромъ жестокимъ и я долженъ быть!
Филенъ и Тирсисъ (вмѣстѣ).
Какъ счастливы тѣ, кто такъ можетъ любить!
-----
Али. Сударь, я только-что слышалъ какой-то шорохъ въ домѣ.
Адрастъ. Скорѣе надо уходить и тушить факелы.
ЯВЛЕНІЕ V.
Донъ Педро, Адрастъ и Али.
Донъ Педро (выходя изъ дому въ ночвомъ колпакѣ и въ домашнемъ костюмѣ, держитъ въ рукѣ шпагу). Уже нѣсколько времени я слышу пѣніе у моихъ дверей; несомнѣнно, это дѣлается неспроста. Надо постараться въ темнотѣ разобрать, что это могутъ быть за люди.