Пушкин, кружка, два ствола - Бонусная глава

Глава 18 Избушка без курьих ножек - бонусный вариант

Когда-то большой и ухоженный, дом Сумарокова обветшал и потемнел. Дерево стен потрескалось, шелушась чешуей вздувшейся краски, по крыше ползли плотные щупальца мха. И только герань на окне жизнерадостно пламенела алыми соцветиями, бросая вызов общему небрежению.

Дина подняла руку, чтобы постучать, но не успела — дверь распахнулась.

— Заходи, — смущенно улыбнулся Сумароков. — У меня тут не то чтобы хоромы… Зато тепло. Давай сюда куртку.

Отобрав у Дины ветровку, Сумароков пристроил ее на металлический крючок в форме собачки с печально обвисшими ушами.

— Как твой «Онегин»? Эти паршивцы слушали?

— Как будто у них есть выбор.

— Ну вообще-то есть. Тот же Маркушев уроки прогуливает только в путь. А к тебе даже на внеклассные занятия ходит.

— Так у меня же обрез есть. А у Марии Степановны нету.

— Да, обрез — это аргумент, — глубокомысленно кивнул Сумароков.

Разувшись, Дина сунула ботинки под лавку и тут же получила новенькие тапочки из трогательного сиреневого плюша.

— Вот, держи. У нас тут не Питер, чтобы по теплым полам босиком шастать.

Дверь из сеней вела прямо в кухню, она же, видимо, и гостиная. В углу возвышалась огромная печь, раззявив на Дину черное поддувало. Или не поддувало. Дина понятия не имела, как называется эта штука — в нее вроде бы ставят чугунки с кашей.

Или не в нее?

Господи, как все сложно…

— Присаживайся, — махнул рукой Сумароков, указывая на совершенно новый стул-ракушку глубокого бирюзового цвета. Рядом со сказочной печью стул выглядел слишком ярким, слишком маленьким и вызывающе неуместным. — Есть хочешь? У меня, правда, только пельмени, но можно яичницу пожарить или бутербродов наделать.

— Нет, спасибо. Давай просто чай, — сжалилась Дина. Наблюдать за смущающимся и нервничающим Сумароковым было очень забавно, но грех пользоваться слабостями ближнего своего. Тем более ими наслаждаться. — Уютно тут у тебя. Так… по-домашнему.

— По-деревенски, ты хотела сказать? — криво улыбнулся Сумароков. — Ну так это и есть деревня. Тут у половины жителей удобства во дворе. Запрыгнул зимой в валенки — и вперед, через снега и метели.

— У тебя тоже? — ужаснулась Дина.

— Боже упаси. У меня все в доме. Вон та дверь, — махнул в сторону Сумароков. — И бак кубовый для воды там же. На случай, если морозы жахнут и труба от колодца перемерзнет.

— Ого. У тебя изба-люкс?

— Вроде того. Я, пока бабка была жива, капитально ремонтом занимался. Воду в дом протянул, туалет с ванной сделал, проводку всю поменял. Раньше тут от обычной спиральной плиты пробки вышибало, а теперь хоть калорифер с духовкой включай… Только уже незачем.

Поставив перед Диной чашку с чаем суровой заварки, Сумароков достал с полочки пачку печенья.

— Вроде свежее. Позавчера брал.

Дина, вытащив золотую квадратную печенюшку, осторожно откусила и кивнула.

— Приемлемо. Угадай, кто ко мне в библиотеку приходил?

— Колька Деребницкий. Он у меня уже пятый раз спрашивает, как у нас с тобой отношения — серьезные или так, для отдыха.

— И что ты отвечаешь?

— Что ноги выдерну, если сунется.

— То есть, никакой конкретики?

— Что может быть конкретнее выдернутых ног? — удивился Сумароков. Присев напротив, он напряженно наблюдал, как Дина пьет чай. — Точно печенье нормальное? Я хотел с утра в магазин смотаться, а потом закрутился с отчетами и обо всем забыл.

— Значит, контакты в обслуге Костянова ты не искал?

— Не успел. Завтра займусь.

— Можешь не заниматься. Я тебе принесла контакт. А заодно и ключевую информацию.

— Это какую же? — задрал брови Сумароков.

— Вчера к кощею приехала новая девочка, очень привлекательная брюнетка. А рассказал мне об этом Маркушев — у него, оказывается, отец там работает. Что-то вроде завхоза.

— С чего это он решил… Вот засранец! Подслушал под дверью! Не школа, а логово шпионов какое-то. Поймаю поганца — уши надеру! — Сумароков дернулся было встать, но тут же снова плюхнулся на стул. — Мы должны что-то предпринять.

— И что же? — подув в чашку, Дина посмотрела на Сумарокова поверх дрожащей вуали пара. — Ты предлагаешь штурмовать особняк?

— Ну нет, конечно. Но можно ведь зайти, поговорить с девушкой…

— И что ты ей скажешь? Костянов — уважаемый человек, солидный бизнесмен. Девушка приехала к нему совершенно добровольно, ее никто не удерживает.

— Предупрежу, что новый сожитель подозревается в совершении насильственных… Нет. Телка не слушать не станет, а Костянов за клевету со свету сживет.

— Вот именно. Мы ничего не можем сделать, смирись.

— Что значит — смирись! Я что, должен ждать, пока эту дурищу в ходячего мертвеца превратят?!

— Что поделать. Все мы когда-то превращаемся в мертвецов, кто-то — в ходячих, а кто-то — в обычных.

— Давай без философии. У нас конкретная, мать твою, проблема.

— И я ее должна решить усилием воли? Официальных методов воздействия на кощея нет. Для неофициальных у нас недостаточно ресурсов.

— Черт… — запустил пальцы в волосы Сумароков. — Черт-черт-черт! Слу-у-ушай… А насчет иглы в яйце — это сказки?

— В буквальном смысле — да. Утку в зайца, как ты понимаешь, кощей не запихивал, и слава богу. В иносказательном — нет. Где-то у господина Костянова действительно заныкан сейфер, привязывающий его сущность к материальному телу. Но мы даже не знаем, как он выглядит. Вспомни: в сказках информацию о сейфере ликвидатор от инсайдеров получал — или от девушки, которая лично с кощеем общалась, или от бабы-яги. Теоретически сейфером может быть все, что угодно — лимузин, ручка, галстук.

— Игла?

— Возможно. Но вряд ли. Слишком мелкая хрень, самому легко потерять. Скорее всего, кощей использует в качестве сейфера что-то прочное, но не привлекающее внимания. Что не слишком сужает круг поисков.

— Да... Черт! — врезал кулаком по столу Сумароков. — Ну должен же быть способ!

— Какой? Я слушаю — предлагай.

— Может, у вас еще один меч-кладенец где-то в запасниках завалялся? — без особой надежды спросил Сумароков.

— А ты умеешь пользоваться мечом? Курсы исторического фехтования, богатый реконструкторский опыт? Ладно, не злись, я пошутила. В любом случае меча нет. Третий экземпляр сломали лет пять назад, с того момента так и не починили.

— Вот и отлично! Попроси, чтобы выслали. У меня знакомый мастер есть, перекует обломки в нормальную финку. Уж ножом-то я точно пользоваться умею.

— Заточка-кладенец? Хм… — задумалась Дина. — А знаешь, мне нравится! Стоило бы попробовать. Но есть нюанс.

— Какой?

— Меч-кладенец штука, конечно, мощная, но кощей все-таки бессмертный. Он все равно регенерирует, просто очень медленно. Чтобы убрать кощея из Яви, нужно или сейфер уничтожить, или обратно его в Навь выпихнуть.

— Как?

— Через проводника. Ближайшая известная мне баба яга в Красноярском крае обитает, под Туруханском. Хочешь рвануть туда со связанным кощеем в багажнике?

— И после первого же дорожного поста в Туруханск меня за казенный счет отвезут. Нет, нужен другой вариант. Может, где-то поближе бабы… господи, не верю, что я это говорю… бабы яги есть?

— Зарегистрированных — нету. Одна под Туруханском, другая — в районе Элисты, третья — где-то под Владиком. Все, — развела руками Дина.

— А незарегистрированных? — тут же вцепился в идею Сумароков. — Может, я по своим каналам поищу?

— Ага. Разыскивается ветхая старуха, слепая, одинокая. Дом стоит в отдалении от человеческого жилья, на границе с лесом. Давай, рассылай ориентировки.

— А зачем рассылать? — странным голосом спросил Сумароков. — Можем хоть сейчас поехать и посмотреть. Баба Серафима — ветхая, одинокая, слепая. Живет за ущельем, в лесу.

— Ты шутишь?

— Нет. Помнишь, когда мы только начинали встречаться, я тебя к реке возил? По мосту погулять? Так этот мост специально для нее проложили.

— Для бабки?!

— И для тех, кто к этой бабке ходит. Серафима у нас тут целительницей считается. Работает редко, стоит дорого — но, говорят, лечит вообще все, даже неоперабельный рак. Я раньше думал, что суеверия, но…

Дина задумалась. На первый взгляд это выглядело невероятным, абсурдным совпадением. Но если посмотреть второй раз… Портал всегда притягивает к себе нежить. Около дома бабы яги вечно отираются лешие, мавки, шишиги и полевицы. Не потому, что баба яга их принуждает — просто этим тварям нравится погружаться в эманации Нави, растекающиеся от избушки, как вонь от привокзального сортира. С чего вдруг кощей должен стать исключением? Крайне могущественная и весьма небедная сущность выбирает себе место для логова… Почему бы не выбрать самое комфортное?

Это, кстати, полностью объясняет отсутствие в Россоши прочей нежити. Может, они и хотели бы переползти поближе к порталу, но присутствие кощея — серьезный сдерживающий фактор. Серьезный бизнесмен Костянов Василий Владимирович наверняка не хочет привлекать внимание Комитета — а значит, приложит максимум усилий, чтобы никакая потусторонняя тварь досуг россошанцам не портила.

Один только раз Костянов Василий Владимирович лажанул, не уследил за собственной же упырицей. И вот — полюбуйтесь на результат!

— Нам нужно поглядеть на эту бабку! — Дина вскочила со стула. Сумароков поглядел на нее с мягкой насмешкой — как на забавного, но исключительно бестолкового ребенка.

— Ты дорогу до моста помнишь? А солнце часа три назад село. Даже если мы не застрянем на разбитой грунтовке, придется сначала мост переходить, а потом километра три до домика Серафимы пешком топать. Ты точно уверена, что хочешь совершить ночной марш-бросок?

— Ладно. Оставим на утро, — Дина опять села на стул. — Тем более что ошиваться рядом с избушкой яги в темноте — не самая удачная идея.

— Вот и умница.

Получив приблизительное решение проблемы, Сумароков мгновенно успокоился, вернувшись к обычному насмешливому благодушию. Несколько минут он с интересом наблюдал, как вертится, не находя себе места от нетерпения, Дина, а потом встал и мягкими, текучими шагами обошел стол. Встав за спиной у Дины, Сумароков положил ей на плечи теплые тяжелые руки, погладил по шее, надавил, разминая напряженные мышцы.

— М-м-м, как хорошо… — прикрыла глаза Дина. — Отлично… Сделай так еще раз...

— Вон в той стороне у меня спальня. А в спальне — кровать, — со значением склонил голову набок Сумароков. — До рассвета еще девять часов. Давай проведем их с пользой. Кстати — ты пробовала запеченную в золе картошку?

— Ты что, собираешься костер среди ночи жечь?

— Зачем? У меня есть печка. Как видишь, деревенский быт имеет свои преимущества, — наклонившись, Сумароков мягко поцеловал Дину в шею, прикусил и снова поцеловал. — Сначала — долгий и вдумчивый… массаж, потом экзотический ужин а-ля рюс с квашеными огурцами и домашней наливкой, а после него — глубокий счастливый сон. Как тебе план?

— После шести есть нельзя, — прикрыв глаза, Дина подставила шею под медленные, тягучие поцелуи.

— Так это если калории не тратить. А мы потратим массу калорий. Это я тебе гарантирую.