Контрольная закупка для генерала орков

1. Массажный салон, говорили они. ч. 1

Раэллин Эндерейла «Рейла» Лаэр-Гри

День начинается дерьмово.

Я лежу голая, пристегнутая наручниками к кровати, в подвале борделя, ах, простите, массажного салона «Веселый единорог», а хозяин этого заведения, жирный и пузатый Гордимер, бегает вокруг и орет на троих сотрудников:

– Когда он придет?! Сколько можно ждать?! А если облава?!

Трепетные сотрудники нашего салона дрожат от ужаса при слове «облава», но поделать ничего не могут. Высокопоставленного чиновника из людей, который хотел, кхм, меня, все нет и нет. Задерживается, зараза!

– Если он не придет до вечера, придется ее к остальным, – неохотно говорит жирный, похожий на евнуха администратор.

– Э, а можно меня сразу к остальным? – я игриво смотрю на хозяина борделя с администратором и подмигиваю здоровым глазом.

Без толку. Они на нас как на женщин не смотрят. Это все равно что кусок свинины подмигивает. Даже когда я голая перед ними лежу.

– Так хочешь к своим трем эльфийкам? – недоверчиво уточняет Гордимер.

– А то!

Я ж не дура. Этих троих задушили быстро и почти безболезненно. Подумаешь, напоследок пустили по кругу среди мужского персонала, ну так они привычные были.

А тот господин на неприличную букву еще непонятно, что со мной сделает. Но ясно, что ничего хорошего. Я ж ему член во время минета едва не откусила, он моральной сатисфакции хочет. Собственно, поэтому меня до сих пор и не убили.

– Что неприличного в букве «Н»? – бухтит хозяин борделя в ответ на мои доводы.

– Вы просто не знаете эльфийский.

Посовещавшись, администратор с хозяином борделя решают, что нет: меня уже обещали отдать на расправу. В тот раз чудом выкрутились, списав на мой дурной характер, а в этот раз так не фортанет.

– Не больно-то и хотелось. И, знаете вы могли бы просто отрезать нам уши, – я продолжаю раздавать мудрые и уместные советы. – Мне после глаза уже не страшно, вообще-то!

Глазик мне эти уроды вырезали перед сдачей в «массажный салон», а шрамы появились уже в процессе. А, еще зубы выбивать пытались, но у эльфов они быстро отрастают.

– Понятно, тебе не страшно, ты же и так страшилище, – хрюкает прямолинейный наш администратор.

Юморист выискался. Мастер дешевых каламбуров.

– А ты – импотент, – хмыкаю я. – Открой-ка тайну, как тебя такого в бордель работать поставили? Насосал?

Разумеется, меня после этого больно бьют. Нервничают работодатели, еще как нервничают. Еще бы.

Два года назад, когда люди вторглись в Благословенные леса, захватили нашу столицу и вырезали под корень почти всю правящую верхушку, в борделях внезапно появилось множество молодых и перспективных работниц. Эльфиек. Причем не только в прекрасном городе Древесном, столице Благословенных лесов, но и в тех городах, где столько эльфов отроду не водилось. Тем более молодых и остро нуждающихся в работе проститутками. Уж я-то знаю, меня примерно в то же время… трудоустроили. В массажный салон.

Кое-кто успел сбежать, прекратив «трудовые отношения» без двухнедельной отработки. Кто-то еще «работал». У меня перспектив побега не было из-за специфической внешности, ну да меня это не останавливало. Ловили, перепродавали, пока наконец я не оказалась в «Веселом единороге». В человеческой столице!

Поэтому, когда в профсоюзе «массажных салонов» прошла информация, что парламент людей подписал с эльфами мирный договор, наши насторожились первыми. И не зря: по условиям договора следовало вернуть всех угнанных в рабство эльфиек с моральными и материальными компенсациями. Да не за счет казны, а за счет заведений, в которых они «трудоустроены».

Посчитал, значит, хозяин «Веселого единорога» возможные убытки от четырех «работниц» и решил, что спрятать их от облав дешевле будет. Вот и спрятали эльфиек в холодненьком подвале.

Кроме меня.

Потому что я в этом заведении, как выяснилось, на особом счету.

– Заткнись, Рейла. И смотри, вздумаешь орать…

И Гордимер делает угрожающее лицо. Ха! Это он меня думает запугать? А чем? Мучительной смертью? Еще раз ха! Но, конечно, технически вопить сейчас смысла нет. Обитатели борделя и так знают, как я визжу, и на улице все равно ничего не слышно.

А когда придет господин на неприличную букву, я и рта не раскрою, чтобы не доставлять ему удовольствие.

–… кусаться, оскорблять господина, называть его неприличными словами, шутить над ним, комментировать шрамы от твоих зубов – пожалеешь. Вчерашняя порка цветочками покажется. Поняла?

Вот специально бы нахамила! Но есть проблемы другого характера.

– Ладно, ладно, – говорю сквозь зубы. – Буду просто лежать. Только можно меня сначала в туалет отвести?

Гордимер смотрит на меня. А чего я? Кучу времени тут лежу. Вот как пришла информация про королевский указ и грядущие рейды по массажным салонам, так нас, эльфиек, и схватили. Сначала развлекались, потом я получила плетью за длинный язык, так, что мне даже на спине лежать больно, а потом меня прицепили наручниками к спинке кровати, чтобы не удрала, и забыли. Только сейчас наведались.

– То, что вы меня не кормите, помогает, но не до конца, – поясняю я. – Нет, ну я могу и прямо сюда, но господин на неприличную букву вроде не любитель.

Надо сказать, у меня за последние сутки серьезно упал, скажем так, уровень лояльности к работодателю. Если так можно выразиться про бордель. Но не настолько, чтобы ходить под себя.

Владелец смотрит на меня, потом на администратора, и снова на меня.

– Отведи, – кивает наконец стоящему с ними молчаливому вышибале. – Но не забудь…

Чего «не забудь», остается неизвестным, потому что из коридора звенит колокольчик. В комнатах для персонала специально устроили так, чтобы было слышно. Это у клиентов шумоизоляция.

Взгляд Гордимера меняется: ну все, пришел господин на неприличную букву. А кто еще? Остальных велено не пускать и говорить, что мы на ремонте.

– Отвести в туалет, вымыть и отправить в Красную спальню, – командует он, сообразив наконец, что товар не в самом презентабельном виде. – Быстро!

Он достает из кармана ключ от наручников – не доверяет никому – расстегивает наручник и спешно уходит принимать гостя вместе с администратором.

Пытаюсь подняться, но обнаруживаю, что переоценила силы. Накатывает слабость. Слишком плохая ночь. После такой лежать бы пластом три дня, а я сутки только отлежала. Какое-то время – в отключке. Если бы не это, точно попробовала бы сбежать. В пятнадцатый, что ли, раз? Терять-то нечего уже.

– Шевелись, Рейла! – рявкает амбал.

После чего бесцеремонно забрасывает меня на плечо и волочет в туалет. Там я быстро делаю свои дела, а потом он сует меня под душ… и я едва не отрубаюсь от боли. Спина! Не уверена, что вода была горячей, но точно не прохладной.

Стискиваю зубы, едва сдержав крик. Амбал грубо вытирает чьим-то грязным полотенцем и волочет в спальню. Так больно, что я едва ощущаю, как он несет меня по лестнице, бросает на кровать в Красной спальне и закрывает дверь.