Скрытое во мне

Скрытое во мне

За окном тихо барабанил дождь, хотя своим звуком умудрялся заглушать шум машин на дороге внизу. Осень в этом году выдалась солнечная и по-летнему теплая, правда, уже закрадывались мысли и о зиме, и о Новом годе. Не хотелось бы, чтобы будущий сезон прошел, как и в прошлом году: без снега, мороза и с мыслями о том, что пора переезжать в Сибирь.

Размешиваю сахар в своей чашке чая, стою на кухне перед рабочей поверхностью стола и задумчиво смотрю на янтарную горячую жидкость. Вздохнул. Какого черта? Вылил чай вместе с заваркой в раковину и со стуком определил туда же чашку, ловко открыл шкафчик со спиртным и достал бутылку коньяка. Вот это дело! Кошка на подоконнике укоризненно на меня воззрилась, будто что-то понимала своими крошечными мозгами. Плеснул в бокал крепкого алкоголя на два пальца, а сам покосился на кошку.

— Ну что? — развел я перед ней руками. — Нервы нужно успокоить.

Та молча продолжила созерцать мир за окном, а я вдохнул терпкий приятный запах коньяка и даже зажмурился от удовольствия, потому что в груди уже разлилось тепло. Одним глотком осушил бокал и с наслаждением ощутил идущий по венам жар. Выдохнул и открыл глаза, пережидая, пока алкоголь уляжется в желудке и на языке останется лишь приятное послевкусие.

— Ты теперь со мной не разговариваешь? — послышался тихий голос любовника из-за спины, и во мне снова проснулось раздражение.

Захотелось резко подлететь к нему, обхватить руками горло и придушить мелкого засранца, не понимающего простые истины, которые присущи каждой паре. Но вместо этого медленно поставил бокал на стол и уперся в него ладонями, снова посмотрев на кошку. Та уже растеклась своим длинным телом по подоконнику, горделиво держа мохнатую голову и разложив хвост, словно сама царица, наблюдала за каплями дождя, бегущими по стеклу. Глядя на нее, сразу понятно, что дама благородных кровей, но стоит лишь узнать ее получше, и вспоминается фраза: дурочка, зато красивая.

Говорят, что питомцы похожи на своих хозяев. Неосознанно перевел взгляд на свое отражение в стекле. Не внешне, естественно, я же не серый кот. Но внутренне, походу, такой же идиот, как и она, раз позволяю подобное поведение своего партнера. Или я объяснил не доходчиво? Попробовать еще разок?

— Лекс, нам нужно поговорить, — снова подал голос мой парень за спиной.

— Заткнись, Артур, — тихо отвечаю ему и сам слышу собственное рычание.

— Может быть, мне вообще уйти? — вспыхивает он и наверняка размахивает руками. — Хотя я тут и не живу собственно. Я для тебя вообще никто! Просто мальчик для траха! — вместо того, чтобы переубеждать его в обратном, хмыкаю. Он злится сильнее. — Ты не впускаешь меня в свою жизнь, ничего не рассказываешь, даже ночевать у себя не разрешаешь!

— И ты решил показать мне, какой независимый?

— Я ничего не сделал плохого, — понизив голос, упрямо заявил Артур. Я медленно повернулся к нему лицом, оперся о столешницу бедром и скрестил руки на груди. — Просто общался с друзьями. Что такого?!

Представляю, как исказилось от злобы мое лицо в эту самую минуту, потому что парень даже отшатнулся. Сжав зубы до скрипа и сделав короткий шаг к нему, я достал из кармана мобильник и нашел список исходящих звонков.

— Восемнадцать пропущенных! — ткнул я ему в лицо экран смартфона. — Восемнадцать! — не страшась, что услышат соседи, заорал я. Кошка на подоконнике подобралась и уставилась на нас не мигая, видимо, шоу за окном было менее интересное, чем дома.

— Я хотел отдохнуть! Подумать! — отступал Артур к дивану, глядя на меня в панике.

— Подумать в ночном клубе?! Обстановка наверняка располагала!

— Мы с Гришкой не виделись несколько лет! Что такого в общении со старым другом?! Я же предупреждал тебя!

О да, он меня предупредил: поставил перед фактом за несколько часов, что субботний вечер со мной решил променять на встречу с другом. Сам по себе поход в клуб меня нисколько не смущал, но я не отношусь к тем людям, которые позволяют крутить собой, как собака хвостом. Если мы встречаемся, то подобные вещи должны обсуждаться заранее, разве это нужно кому-то объяснять? И я бы понял, если бы Артуру было шестнадцать, потому что дети еще не научились распознавать границы. Но мужику уже, мать его, под тридцатник!

— А еще мы договорились, что в полночь я тебя заберу, — выплюнул я, снова делая шаг к любовнику.

— Но это же детское время! В клубе все только начиналось!

— И поэтому ты не снял трубку?! Поэтому не сказал, что задержишься?! Поэтому заставил себя ждать и волноваться о тебе?!

— Но ты бы точно так же начал бы орать и загонять меня домой, — постарался оправдаться Артур снова. — Хотя мы даже не живем вместе.

— Оу, значит если ты сменишь место жительства, то станешь относиться ко мне уважительнее?

— Я ничего плохого вчера не сделал. Мы просто общались.

— Это теперь так называется? — рычал я, припоминая, какая внутри меня поднялась ярость, стоило увидеть Артура на крыльце, обнимающегося с высоким парнем. — Крутить жопой и заигрывать с левыми мужиками?!

Глаза парня блеснули злостью и обидой, но меня уже понесло, как и накануне вечером. Я не терплю, когда мне врут! Не терплю, когда пытаются сделать из меня идиота! Не терплю, когда к моей собственности прикасаются чужие руки!

— Может, не только заигрывать и позволять себя лапать?

— Отсосать в туалете? — ехидно скривился Артур.

— И ты сосал, мой мальчик? — скривив губы в улыбке, подошел я к парню вплотную.

— Да! — выкрикнул Исаев, и мои мозги отключились, перед глазами замелькали красные точки, уши заложил непонятный гул.

Поддавшись порыву и ярости, я размахнулся и ударил любовника по лицу так, что тот отлетел к дивану и повалился на пол. Как в замедленной съемке, я видел происходящее дальше: как он повернул ко мне испуганное лицо, а в карих глазах застыл страх, как поднимался, скользя по ламинату ногами, и пытался удрать от меня подальше, но я двигался на одних рефлексах и успел подскочить, чтобы ударить снова.

Схожую ярость я испытал вчера, когда звонил ему и не мог дозвониться. В моих мыслях Артура сначала убивали, потом насиловали, а потом он сам отдавался толпе парней, открывая свой сладкий рот и подставляя узкий зад. Я метался, как дикий лев в клетке, и не мог найти себе покоя, пока моя мелкая вредная сука наконец-то не взяла трубку. К тому времени я уже был готов убивать, что почти и сделал, подъехав на парковку долбаного клуба. Нет, не подъехал. Влетел на полной скорости и, чудом никого не сбив, затормозил у самого крыльца. Собравшийся там народ расступился, глядя на машину в изумлении, а потом и на меня, идущего к шатающемуся пареньку.

Именно этот момент выбрал Исаев, чтобы обниматься с парнем, которого я не видел никогда в жизни. Предполагаю, что именно он и являлся старинным приятелем, но мне было до лампочки, потому что, как и теперь, глаза пеленой застилала кровавая ярость. Схватив Артура за шкирку, я поволок его в машину, не обращая внимания на оклики охранника. Видимо, выглядел я настолько угрожающе, что те решили, будто собираюсь убить любовника. Возможно, так и случилось бы, если бы благоразумный парень не повел себя тиши мыши. Он икал и был пьян в стельку. От него несло сигаретами, потом и чьей-то туалетной водой, на воротничке рубашки, кажется, остался след от помады, но он рассудительно молчал и смотрел только на дорогу, пока я вез его к себе домой. Это первый раз, когда он ночевал у меня на диване, потому что в свою постель в таком состоянии я его никогда не впущу.

Проснулся я поздно от головной боли, словно сам нажрался накануне, причем пойло было паленое и смешалось с пивом. В течение всего дня Артур старался наладить со мной контакт и обсудить вчерашнее, но мне нужно было время, чтобы остыть, привести мысли в порядок и включить мозги, упорно тормозившие свою работу из-за переполнявшей злобы и ревности.

Моя плохо контролируемая ярость таки вырвалась на свободу и взяла верх над разумом, заставив повести себя опрометчиво и дико, подобно разъяренному зверю. И теперь Исаев от меня удирал сломя голову, а я преследовал его с безумством маньяка и жаждой убивать. Каким-то чудом ему удалось увернуться от очередного удара, проскочить мимо и забежать в ванную. Перед самым носом дверь резко захлопнулась, и послышался щелчок замка. Я начал дергать за ручку и стучать в полотно кулаками, прекрасно понимая, что долго моего натиска оно не выдержит и легко сломается. В старой квартире со свежим ремонтом недавно установили новехонькие двери, не чета старым, советским, которые проломить можно было только кувалдой. Пара ударов плечом, и уже слышится треск, а также громкий вопль Артура, от страха ставший звонким.

— Феликс, прекрати! Пожалуйста! Я ничего не сделал! Ничего!

— Открой чертову дверь!

— Нет! Успокойся!

— Я убью тебя, слышишь?! Доберусь до тебя и сверну чертову шею!

— Пожалуйста! — Я снова попытался проломить дверь, и Артур взвизгнул. — Прости меня! Прости! Я был пьян, но ничего плохого не сделал!

Остановившись, чтобы перевести дух, я тряхнул правой рукой и увидел, что разбил костяшки в кровь. В тот момент, когда я заметался с рыком по коридору в поисках того, чем ее обмотать, находчивый Исаев воспользовался случаем, чтобы со всхлипами попытаться вразумить меня:

— Ты же знаешь, у меня никогда никого не было, кроме тебя. Ты единственный мой мужчина. — Он плакал навзрыд, а я продолжал кружить по узкому проходу, хвататься за голову и трясти рукой. — Лекс, пожалуйста… Прости, прости, что не брал трубку…

— Тогда какого черта?! — уже без бывалой злобы громко спросил я. — Решил поиграть со мной?

— Мне правда нужно было подумать, — рыдал Артур, кажется, с опаской приближаясь к двери с внутренней стороны. — Ты никогда не впускал меня в свою жизнь, даже встречаемся мы только для секса.

— Это неправда, — бросил я, наконец отыскав какой-то платок. — Мы ходим в кино и сраные рестораны, в парках гуляем!

— Да, но после этого сразу едем к тебе, и после секса ты выпроваживаешь меня домой! Ты никогда ничего о себе не рассказываешь, а мы встречаемся уже полгода! Я знаю, какой кофе ты любишь и фасон белья, но о тебе самом — ничего!

— И это все?! Из-за этого ты трахнул мне мозг?!

— Я нашел кое-что в твоем гардеробе под одеждой, — перебил Артур, и по моей спине пробежал ледяной холодок, заставив онеметь.

— Что? — с трудом спросил я, прекрасно зная, о чем пойдет речь дальше.

— Ты попросил достать черные туфли, но я не знал, где их искать, и случайно наткнулся на сумку… — сдавленный всхлип и несмелое продолжение, — со всякими штуками… — снова всхлип и напряженное молчание, словно ждет моей реакции или подбирает нужные слова. — Из-за этого ты меня не подпускаешь близко? — осторожно спрашивает он, и мне кажется, что прижимается к двери с той стороны.

Проглотив вставший в горле ком лишь чудом, жмурюсь и сам приваливаюсь к несчастной двери лбом. Как бы я не старался отринуть от себя прошлое, оно так и норовит забраться в настоящее. Словно черный спрут, цепляется щупальцами за мою спину, присасывается и не позволяет ступить шагу без своего ведома, постоянно напоминая, постоянно всплывая. И я бы рад ответить, что дело не в этом, но в очередной раз потерпел фиаско.