Кейдж

Глава 22

Грег

Проснувшись на диване, я слегка сбит с толку. В доме все еще темно и тихо, но, взглянув на часы и увидев, что уже далеко за полночь, я понимаю, что что-то не так. Мелисса не позволила бы мне остаться на диване, если бы пришла домой.

Черт, я так устал. Я чувствую, как стресс от того, что я что-то скрываю от девушки, которую люблю, медленно разъедает меня. Я знаю, что этот разговор будет нелегким, но это нужно сделать. Мне просто нужно иметь достаточно веры в нас и нашу любовь, чтобы знать, что она сможет простить меня за то, что я скрывал это от нее.

Поднимаюсь с дивана и потягиваюсь, разминая затекшие ото сна мышцы, я отправляюсь на поиски своей девушки. Может быть, я не был так уверен, давая ей понять, что все в порядке. Она знает, что что-то не так, но не думаю, что она могла так разозлиться, что не пришла бы домой. Конечно, у нас была своя доля ссор, но они были из-за таких мелочей, как оставленная без присмотра крышка от зубной пасты.

Десять минут спустя я официально начинаю беспокоиться. Ее здесь нет. Ее не только здесь нет, но и не похоже, что она была здесь с тех пор, как я вернулся домой. Все ее вещи все еще здесь, но ее самой нет.

Я трачу еще десять минут на поиски своего мобильного только для того, чтобы найти его отсутствующим. Господи, я схожу с ума. Я начинаю слегка паниковать, когда понимаю, что если бы у меня не было моего телефона, она ни за что не смогла бы дозвониться до меня, если бы случилось что-то плохое. Что, если она попала в аварию? Черт! Она могла бы быть в больнице прямо сейчас, а я спал. Наконец я нахожу маленького ублюдка под своим сиденьем в грузовике и чуть не падаю на землю, когда вижу количество пропущенных звонков. Один от Акселя, один от Эмми, два от Ди, но именно шестнадцать от Иззи останавливают мое сердце.

Когда я заканчиваю просматривать все сообщения, я все еще не до конца понимаю, что происходит. Эмми кажется сбитой с толку и невежественной. Она дает понять, что она не встречалась с девочками, но разговаривала с Иззи, и мне нужно позвонить ей как можно скорее. Первое сообщение Ди так же сбивает с толку, как и сообщение Эмми. Однако ее второе послание превращает мою кровь в лед.

Кей, не знаю, что случилось. Мели пошла в туалет и вышла оттуда с таким видом, словно только что увидела привидение. Она ушла, но я точно знаю, что Мэнди что-то сделала. Однако эта маленькая сучка ничего не говорит. Тебе нужно найти ее, Кей. С ней явно что-то не так. Позвони Иззи. Она ушла с ней. Люблю тебя.

Мэнди. Ну и дрянь. Кто знает, что она могла сказать Мелиссе, но что бы это ни было, ничего хорошего это не сулило. Почему я решил, что с ней покончено, что она одержима моим членом? Последняя наша с ней беседа закончилась вполне благополучно. Она снова и снова извинялась и обещала, что желает мне только добра. Полагаю, я должен был догадаться, когда она упомянула, что снова принимает лекарства. Блядь.

Когда я слушаю сообщения Иззи, которые начинаются с беспокойства и заканчиваются поражением, я понимаю, что мое невезение только что стало еще хуже. Она дает мне не больше, чем Ди; видимо, моя девочка заперта наглухо и никого не пускает.

Я мечусь по гостиной, когда на линии наконец появляется сообщение Акселя.

— Она здесь, и тебе нужно держаться подальше, брат. Я знаю, что для тебя это будет невозможно, но поверь, когда я говорю, что она в безопасности, и я позабочусь, чтобы так оно и оставалось. Она знает, и когда я говорю это, ты понимаешь, что я имею в виду. Из почти ничего не сказала, только то, что Мэнди рассказала ей о Саймоне. Хотел бы я знать, как эта сучка узнала достаточно, чтобы довести твою женщину до такого состояния. Дай ей остыть и приезжай утром. И, Кей… если ты скажешь Иззи, что я сказал тебе о ее местонахождении, я лично отрежу тебе член.

Слава Богу, она в безопасности, но это нисколько не ослабляет напряжение в моем сердце. Я должен защитить свою девочку; я должен быть рядом. Не обращая внимания на то, что звонить уже поздно, я сразу же перезваниваю Акселю.

— Что, ублюдок? — Он ворчит в трубку.

— С ней все в порядке?

— А ты что, блядь, думаешь? У меня там моя женщина с твоей женщиной, потому что она не перестает плакать с тех пор, как приехала. Я не баба и люблю свой член, так что я недолго слушал, но она много чего наговорила, о чем я знаю, что она пожалеет, и еще больше того, что она наговорила, о чем я знаю, что она не пожалеет.

— Не понимаю, Аксель. О чем ты?

— Я хочу сказать, что если ты приедешь сюда прямо сейчас, не думаю, что тебе понравится то, что ты услышишь от нее. Ей больно, и я говорил тебе, что это взорвется, поэтому я должен сказать, что согласен с ее болью. Но она также находится в шоке. Она несет чушь, которую, я думаю, она не стала бы говорить, будь у нее ясная голова. Если ты ее любишь, то сиди дома и позволь Иззи быть такой сильной, как ей нужно.

— Я не знаю, как это сделать, Акс. — Я вздыхаю и провожу рукой по волосам. Каждый инстинкт, который у меня есть, говорит мне бежать, бежать к ней и собрать по осколкам.

— Я знаю, что ты этого не умеешь, но пришло время научиться. Ты не можешь всегда быть тем, кто делает это лучше. Ты не можешь защитить всех. Вот из-за чего ты попал в эту ситуацию. — На заднем плане слышится какое-то шарканье, и я слышу, как он ходит по своему дому, закрывая какие-то двери. — Подожди, я дойду до них. Это поможет?

— Пожалуйста, — шепчу я.

— Подожди. — Он кладет трубку, и спустя, кажется, целую вечность, я слышу, как он снова берет трубку и просто вздыхает. — Она спит. Свернувшись калачиком, как гребаный ребенок, на руках у Иззи. Она в порядке, Кей, но ты должен дать ей время. Я позвоню утром, хорошо?

— Акс, я не знаю, смогу ли я это сделать. Я чувствую, как будто часть моей души отрывается от моего тела.

— Я знаю, поверь мне, знаю. Я жил этим двенадцать лет, брат. Единственное, что я могу тебе дать, — это надежду. Мы с Иззи прошли через свою долю трудностей, но, в конце концов, если этому суждено случиться, ничто не сможет выдернуть твою женщину из твоих объятиях.

Он отключается, и я сижу там часами, пока первые лучи солнечного света не начинают заполнять комнату. Я сижу и думаю о том, что я собираюсь делать, если не смогу это исправить, потому что прямо сейчас я знаю, что не смогу восстановиться, если она больше не захочет быть в моей жизни. Это будет все равно что снова потерять душу.

***

Я уставился на одну из романтических книг, оставленных Мелиссой на журнальном столике накануне вечером, и просто смотрел, когда наконец зазвонил телефон. Видя, что это Аксель, я за считанные секунды поднес телефон к уху.

— Да? — Даже своими собственными ушами я слышу неприкрытое отчаяние, которое звучит в этом единственном слове.

— Она ушла, Грег. Я переодевал Нейта, а они с Иззи были внизу. Ушел на пять минут, но когда я спустился обратно, ее уже не было. Иззи не говорит, куда она пошла, потому что сказала, что ей просто нужно время. Черт, мне жаль.

— Она ушла? — Спрашиваю я.

— Ушла. — С каждым словом надежда, за которую я цеплялся, медленно умирает. — Она без машины, так что можно с уверенностью сказать, что она у одной из других девушек. Хотя я тебе этого не говорил. Я живу с одной из них, и я бы предпочел остаться целым. Проверь, ладно?

Не знаю, ответил ли я ему. Я мог бы это сделать, но когда звуковой сигнал достигает моих ушей, я прихожу в себя и отключаю линию. Я сижу там еще дольше, задаваясь вопросом, что, черт возьми, мне теперь делать.

Я оглядываюсь на книгу, лежащую на кофейном столике, и жалею, что любовь не была такой простой, как в романтических книгах. Уверен, что то, что я чувствую прямо сейчас, было бы немного легче, если бы я знал, что счастливый конец не за горами. Даже чувак на обложке, казалось, издевался надо мной. Смотрит на меня так, словно я должен был знать лучше, чем даже пытаться что-то скрыть от женщины, которую я люблю. Черт меня подери, но я должен был это сделать. Я готовлюсь встать, когда замечаю название «Противостоять тебе» Кристал Спирс. О, ирония судьбы… ты действительно сука.

***

Я делаю это примерно за тридцать минут до того, как сажусь в грузовик и направляюсь к дому Лилли. Я даже не ожидаю, что Мелисса будет там, но мне нужно поговорить с кем-то, кто не привязан ко мне как к другу. Мне нужен кто-то на ее стороне, кто поймет ее.

Поскольку сегодня вторник и Коэн проводит свое утро в детском саду, чтобы немного пообщаться с другими детьми, я знаю, что с Лилли будет легче поболтать. Я просто чертовски надеюсь, что она не возненавидит меня, когда я закончу свой рассказ.

— Грег? Что ты здесь делаешь, дорогой? — Ее улыбка сияет, когда она отвечает на мой стук, но как только она видит мое лицо, улыбка исчезает, и она слегка колеблется, прежде чем схватиться за грудь. — Мели-Кейт? О Господи, с моей малышкой все в порядке?

— Что? О Боже, Лилли… Мне жаль. Я даже не думал, как будет выглядеть мое появление. С ней все в порядке. Мне просто нужно поговорить.

— О, слава Богу. Конечно, дорогой. Заходи, я вешаю белье.

Я следую за ней по короткому коридору и сажусь за кухонный стол. Она приносит стопку полотенец и садится с улыбкой.

— Хорошо, выкладывай, милый. Что у тебя случилось.

— Я даже не знаю, с чего начать.

— По моему опыту, лучшее место — это всегда начало, — мягко говорит она и похлопывает меня по ноге.

Итак, я говорю. Я начинаю с самого начала и рассказываю ей о Грейс, о том, как я справился с ее смертью, о начале бизнеса, об Иззи и ее проблемах и, наконец, о Мелиссе. Ни разу она не посмотрела на меня с отвращением. Она сидит, терпеливо слушая, как я все это выкладываю, и просто складывает свои полотенца. Я ожидаю, что она выгонит меня, когда я расскажу ей о том, что я знал о Саймоне, но она просто кивает головой и продолжает складывать. Наконец, когда я заканчиваю, я откидываюсь на спинку стула и жду. Конечно, она бы не хотела, чтобы такой кусок дерьма, как я, был рядом с ее дочерью.

— У тебя доброе сердце, Грег. Я поняла это в ту секунду, когда ты вошел в дверь с Коэном на плечах и широкой улыбкой на лице. Ни разу за последний месяц я не беспокоилась о Мели-Кейт. Похоже, все, что я делала с тех пор, как потеряла свою Софию, — это беспокоилась об этой девушке. Она не была счастлива и не жила. Я видела, как к ней вернулось счастье, когда она встретила тебя. Так что я, возможно, не совсем понимаю, почему ты просто не сказал ей об этом с самого начала, но знаю, что ты не хотел навредить моему ребенку.

— Нет, мэм, я бы скорее отрезал себе руку, чем когда-либо причинил ей боль, но все равно это сделал. Пытаясь не причинить ей боль, я сделал это, и теперь понятия не имею, можно ли это исправить.

— Милое дитя, настоящую любовь всегда можно исправить. Когда любишь кого-то так сильно, как любите друг друга вы с моей Мели-Кейт, в мире нет ни одной горы, на которую можно было бы подняться, когда нужно что-то исправить.

Я делаю глубокий вдох и пытаюсь контролировать турбулентность, которая сеет хаос в моем теле.

— Я не могу потерять ее. — И это не так просто, как звучит. Потерять ее было бы невообразимо.

— И ты не сделаешь этого, дорогой. Ей нужно время, чтобы переварить это. Я знаю свою девочку, ей больно, но она держится подальше, потому что ей нужно собраться с мыслями. Ее сердце быстро успокоится, и она будет готова поговорить.