Ненужный волшебник

Раненая девушка погрузилась в сон, и он отправил ее с помощью домовика в Больничное крыло. Скорее всего, завтра придется выслушать много «ласковых» слов от декана Гриффиндора. Не в первый раз. Не исключено, что она примчится еще сегодня.

Северус вернулся в кабинет, отбросил пергаменты и откинулся на спинку кресла. Какая к Мордреду и Моргане теперь работа? Всем своим существом он ощущал приближение чего-то неотвратимого... Подавив вздох, решил провести ревизию некоторым зельям, которые теперь всегда носил с собой. С ними все было в порядке, все, что хотел, он себе сварил и собрал. Один из флаконов отличался от всех остальных. Зелье, единственное в своем роде, на приготовление которого он потратил невероятное количество времени. Северус несколько секунд рассматривал переливающуюся золотом жидкость, потом убрал склянку в специально созданный для нее карман в мантии и тешил себя надеждой, что его усилия не пропадут даром.

Понимая, что сейчас у него нет никакого желания что-либо делать, он решил прилечь на кушетку и просто дать небольшой отдых телу и глазам. Едва Северус устроился, как сработала сигнальная нить, проходящая через один из эвакуационных проходов Хогвартса.

* * *

Северус несся по направлению к башне Равенкло и мысленно сыпал проклятья на голову Алекто. Тупая курица вызвала Лорда, не известив сначала его, директора! Проигнорировала его приказ! Отомстила!

Ошибки не было. Поттер действительно оказался в замке. Только своей самодеятельностью Алекто лишила шанса воспользоваться властью и поговорить с мальчишкой наедине. События стали разворачиваться стремительно и неумолимо; сбывались все его опасения и гадостные предчувствия.

Передача полномочий имела несколько вариантов и могла происходить по-разному. Северус был убежден, что ему придется применить самый забытый и примитивный, но не менее действенный из них. И в последний момент, выбрасываясь в окно после скоротечной схватки с профессорами, он успел произнести короткую ритуальную фразу, признавая себя побежденным и отказываясь от своих обязанностей. Теперь главным будет тот, кто первый активирует замковую защиту. Северус надеялся, что Минерва не оплошает...

Взлетая черным вихрем, он с некоторой грустью и сожалением ощущал, как рвутся последние нити, связывающие его с замком. Ничего не поделаешь, так надо, теперь Северус Снейп — чужак для каменного исполина. Северус не любил его всей душой, как многие другие — Хогвартс подарил больше печали, чем радости, но все же испытывал благодарность за приют.

Через совсем небольшой промежуток времени бывший директор удовлетворенно дернул уголок губ в подобии улыбки, видя защитный купол, накрывающий здание, где прошла значительная часть его невеселой жизни.

Улыбка, и так слабая, быстро погасла. Он внутренне передернулся от развернувшейся перед ним жуткой картины: толпа волшебников, поддавшаяся общему безумию и одержимая жаждой битвы. Северус всегда гордился своей невозмутимостью и контролем над эмоциями, но теперь, наблюдая разномастную толпу перед школой, чувствовал, как трещит его бесстрастная маска и поднимается волна ненависти ко всем. К выродкам, собирающимся убивать детей, к невменяемому и сметающему все на своем пути Лорду, к мертвому Дамблдору, который не в последнюю очередь довел ситуацию до критической точки, к деканам, что появились не вовремя и вынудили его убраться, не объяснившись с Поттером, и даже к самому Поттеру, в какой-то мере спровоцировавшему нападение. Хотя, видит бог или Мерлин, или еще какой Высший разум, Северус давно не испытывал к мальчишке враждебности, особенно после того, когда узнал о его кошмарном предназначении.

Теперь оставалось выполнить свое.

* * *

Оборотень и два волшебника. Один совсем молодой. И положение удобное, как не воспользоваться? Какая банальщина: оборотень отошел по нужде, оставшиеся о чем-то завели разговор. Старший искрился весельем, что-то доказывал младшему. Младший большей частью молчал, нервничал и все время оглядывался. Долетевшие фразы о предстоящих «развлечениях» заставили скрежетать зубами, добивая остатки сомнений, и уверили в правильности задуманного действия. Первым на очереди оказался лохматый. Сначала невербальное Заглушающее, потом смертельный зеленый луч. Такой же достался более взрослому из двойки. Молодого пожалел, сам не зная почему. Вероятно, интуиция нашептала, что еще не все у него потеряно. Оставил его привязанным к дереву под хорошими отвлекающими чарами. Очнется часов через пять, сможет освободиться и уйти — хорошо, а нет — значит, не судьба.

Спустя несколько минут ничего не говорило, что на тропинке кто-то был, разве что очень внимательный человек, если бы зашел вглубь зарослей, заметил бы низкий холмик с поврежденным дерном.

Северус вышел гораздо дальше от тропы и не сразу сбросил с себя дезиллюминационные чары.

«Не командный я игрок, совсем не командный», — ворчал он про себя. Не особо суетясь, Северус, тем не менее, всем своим видом олицетворял кипучую деятельность. На самом же деле отслеживал подступы к лесу у деревни, стараясь не отходить слишком далеко от места, где расположился Лорд, разумно полагая, что именно здесь наибольшая вероятность перехватить мальчишку, если его поймают. По возможности одаривал Конфундусами или чем-нибудь посущественней отставших одиночек. Совесть молчала.

Северус присел на толстый ствол упавшего дерева и сквозь ветви с напускным безразличием, но с внутренней тревогой наблюдал за фейерверком лучей, летящих в сторону замка. Достал флакон с Бодрящим зельем, опустошил и принялся ждать, когда оно подействует. Здесь его и нашел Люциус.

— Северус...

Голос Люциуса был под стать ему самому, такой же надломленный и потухший, почти мертвый. От былого малфоевского лоска не осталось и следа. Люциус тоже начал смотреть на вспыхивающие разноцветные линии. Не отрывая от них взгляд, ровно произнес:

— Пиритсу какая-то шипящая тварь откусила руку по локоть, когда он повел группу к подземельям через тайный ход под озером. Они вернулись ни с чем и не все.

— Придется ему носить на одну белую перчатку меньше, — равнодушно отозвался Северус. — Не могу сказать, что огорчен. Но, возможно, я изобразил бы сочувствие, если нашему любителю пачкать пальцы в кровавых лужицах откусили бы голову, а не руку.

Люциус чуть фыркнул:

— В таком случае можешь начать изображать. Повелитель расстроился и отсек ему вторую. Пиритс истек кровью.

Потом, словно делая усилие, перевел покрасневшие глаза с замка на Снейпа:

— Лорд требует тебя к себе. Он в старом доме на окраине Хогсмида.

Северус понял, о каком доме идет речь. Внутри тяжелым комком закручивался тугой узел, не предвещая ничего хорошего. Кивнул, стремительно встал и направился было в сторону хижины.

— Подожди... — Малфой схватил его за предплечье. — Скажи, Драко... он... он жив?

Бывшему директору нечего было ответить, младшего Малфоя он не видел со вчерашнего утра, но, внимательно посмотрев на Люциуса, решил не вдаваться в такие подробности. И неожиданно для себя самого мягко произнес:

— Когда я уходил, с ним было все в порядке.

Идя сквозь заросли к ветхому домишке, Северус вдруг подумал, что тот же Люциус ему более понятен, чем некоторые соратники по Ордену, чья логика порою ставила в тупик и вызывала недоумение. Ему всегда был важен конкретный результат, и он не понимал их стремления к чему-то общему и эфемерному.

Сегодняшний день вне всяких сомнений испытывал его на прочность. Он всех испытывал на прочность.

Северус был ошарашен. Наверное, постоянная слежка за Поттером и вытаскивание его из всяческих передряг настолько Северуса выдрессировали, что он научился чуять его в пределах мили. Почему своего врага, который сейчас сопел за дохлой перегородкой и громко думал, не чуял Лорд, оставалось необъяснимой загадкой. Посмотрев на Повелителя, Северус решил, что виной всему сильное раздражение, которое тот испытывал. На всякий случай Северус встал поближе к подозрительной стене и загородил полами мантии слишком широкую щель и какой-то старый ящик…

— ...Я должен получить власть над этой палочкой, Северус. Власть над палочкой — а значит, и власть над Гарри Поттером...

...Ну конечно, что значит жизнь слуги по сравнению с куском деревяшки!

Голова и плечи оказались внутри прозрачного шара со змеей, а Темный Лорд прошипел какую-то короткую фразу. Самый последний идиот понял бы, какую именно:

— Убей.

«Гребаная ты змея, надеюсь, ты не собираешься меня глотать? — взмолился про себя Северус, с ужасом вспоминая Чарити Бербидж. — Я что, зря подкармливал тебя мышами, накачанными Отвращающим зельем с моей кровью? — было очень больно, из горла вырвался крик, перешедший в хрип. — Какая к Мордреду змея, настоящий бульдог... Да хватит меня уже трепать, тварь! Я на вкус отвратителен... Вали уже за своим хозяином...»

Нагайна вытащила из чужой плоти свои немаленькие зубы, напоследок капнув ядом в рану, и убралась прочь. Ей не понравился не столько вкус, сколько запах, пропитавший кожу и одежду несчастной жертвы. Резкий, едкий, сильно раздражающий для тонкого змеиного нюха. Смесь каких-то пахучих трав и химии. Северус не только тайком кормил рептилию мышами, не только пил понемногу антидот, проверенный еще в Мунго на Артуре Уизли, но и не поленился почитать о змеях у Саламандера и магловских герпетологов.

«Ну же, Поттер, поторопись! — Северус дернул несколько раз ногой, изображая конвульсии. — Или ты собираешься до утра сидеть в этой крысиной норе?»

Гарри как будто услышал его просьбу и начал сдвигать ящик.

— Собери...

Выдавливать звуки горящим горлом было так мучительно, что на глазах выступили слезы.

«Молодец, девочка, хоть кто-то из них с мозгами». Пока растерянный Поттер хлопал ресницами, Грейнджер шустро наколдовала флакон и сунула другу в руки.

Воспоминания. Он отдавал все без остатка, не фильтруя, не отбирая нужные, самые бережно хранимые и сокровенные. Поймет этот мальчик когда-нибудь его мотивы или не поймет — неважно, Северус все равно чувствовал себя свободным. Не счастливым, нет, но сбросившим невидимый давящий груз из кабальных обязательств и тяжких обещаний.

Самое время действовать. Северус одной рукой подтянул к себе Гарри:

— Посмотри на меня...

А другой раздавил флакон с золотистой субстанцией. Жидкость моментально испарилась и бесцветной дымкой втянулась вместе с вдыхаемым воздухом в наклонившегося юношу.

«Я сделал все, что мог, сын Лили Эванс, — отводя взгляд от мальчишеских глаз, впервые не ослепленных ненавистью, думал Северус. — Надеюсь, удача, которую я создал именно для тебя, даст хоть какой-то шанс...»

* * *

На удивление, чтобы залечить укус, понадобилось не так уж много зелий. Какое-то время он лежал, набираясь сил и ожидая, пока снадобья сделают свое дело, и не заметил, как провалился в забытье. Сказались раны, напряжение и бессонные сутки. Очнувшись, Северус ощутил непривычное облегчение. Одернул рукав и выдохнул. Сильно поблекшая, практически исчезнувшая метка лучше всяких слов показала, что все кончено и в чью пользу.