Жилые массивы

Глава 2

Последующие несколько дней были посвящены предстоящему уходу из квартала, который по-настоящему стал нашим общим домом. Не думал, что когда-нибудь скажу подобное, однако мне даже было жаль оставлять место, которое с момента моего появления в Городе стал своеобразной тюрьмой, а потом превратилось в нечто родное.

Все новое всегда невероятно пугает. Оттого люди годами жалуются на крохотную зарплату, но не пытаются найти другую работу. Деревенские сетуют на гибель села, без всяких попыток куда-то переехать, а просто шагают к бабке Агафьи за поллитрой самогона. Женщины плачутся родственникам на побои мужа и в то же время с недоумением воспринимают предложение уйти от тирана.

Никто не понимает одной простой истины. Главный враг в жизни каждого — тот самый человек, который смотрит на тебя из зеркала. Ничего не падает с неба. Случай с Моисеем — исключение из правил. Он, как сказал бы Крыл, гребаный читер, который находился на короткой ноге с админами. Остальным для жизненных изменений приходится делать конкретные шаги. Иногда крайней неприятные.

Для начала Гром-баба произвела инвентаризацию продуктов, которые разделила семь равных частей. Вдруг нам придется разойтись и какое-то время, а может и вовсе до конца своих дней скитаться в гордом одиночестве. Из ее уст это прозвучало как-то одновременно жутковато и обыденно. Я даже удивился житейской мудрости Гром. Мне подобное и в голову не приходило.

Я занялся подсчетом патронов и оружия, и его дальнейшей чисткой. С автоматами и пистолетами у нас проблем не было. А вот по поводу боеприпасов наступала пора волноваться. Если бы мы нашли какой-нибудь армейский склад — это бы оказалось весьма кстати. Правда, я «забыл» отдать Башке две наступательные гранаты, что хоть как-то радовало. Ну, а что? Молодым человеком меня можно назвать с большой натяжкой, память уже не та. Что с такого возьмешь?

Заодно мы решили забрать с собой «буржуйку». Ту самую, которую сделали последней. Она была признана наиболее удачной и, что немаловажно, компактной. Вес не больше килограммов тридцати. Тяжеловато, конечно, но я как представлял, что придется останавливаться в незнакомом месте и мерзнуть всю ночь — силы как-то сразу прибавлялись. А сходу сделать качественную печь у Коры не выйдет. Или она потратит столько сил, что на следующий день будет еле ноги волочить.

У нашей блондинки была, конечно, одна способность для быстрого обогрева — то самое раскаление металла. Впрочем, использовать мы ее хотели в крайнем случае. Потому что в таком состоянии Кора быстро уставала.

Тащить «буржуйку» мы с Гром решили по очереди. Благо, в инвентарь она влезала. Остальные не вышли статью и крепкой спиной.

Правда, исходя из старой поговорки, «не умеешь работать головой, работай руками», Слепой вспомнил об одной интересной штуке, называемой в некоторых народах мира не иначе, как «сани». И вопрос об инвентаре и крепких спинах отпал сам собой.

Тут, кстати, и делать почти ничего не пришлось: нашли несколько пар лыж на антресолях, наживили на них здоровенный короб и готово. Жалко, что в роли вьючных собак вынуждены были выступить мы сами. Но теперь хотя бы можно свалить сюда «буржуйку», «пулемет» и еще всякую всячину.

Сделали по две пары снегоступов на каждого, соорудили палки, тоже с запасом. Чтобы не останавливаться на починку, а не переставать двигаться дальше.

Все это время Крыл занимался более подробной разведкой нашего предстоящего пути — изучал звериные тропы грызунов, отмечал кварталы, пригодные для коротких остановок, а также выбирал место для временного лагеря близ жреца. Я молил лишь об одном, чтобы волна не пришла раньше, чем мы были бы готовы.

Но накануне выхода, когда уже прилетел Крыл, и все практически сели ужинать, произошло неожиданное событие. Рындца взорвалась громким звоном, и мы, пусть и не сразу, поняли — это тревога.

Слишком давно ничего серьезного не случалось, поэтому наша бдительность немного снизилась. Меня же и вовсе терзали внутренний демон по имени Бумажница. Но как только пришло осознание опасности, боевой отряд преобразился. Это как с ездой на велосипеде. Если научился, то спустя много лет вспомнить основные навыки не составит особого труда.

На чердак мы ворвались, разделившись на две группы. Каждая заняла позицию возле своего слухового окна. Я пробрался в караулку, взглядом спросив у дрожащего Психа о причине тревоги. Вместо ответа тот кивнул в сторону главной улицы и показал мизинец, обозначающий цифру шесть. Это я его научил. Учитывая способность Крикуна, в количестве незваных гостей сомневаться не приходилось.

Я осмотрел чуть занесенную снегом главную дорогу. Погода сегодня была относительно неплохая. Слабый ветер оказался низовым, поэтому Крыл слетал на последнюю разведку без всяких дополнительных приключений. А вот путешествовать по Городу пешком я бы не стал — поземка портила все настроение для легкого моциона. Тут до нужника во дворе пока добежишь, проклянешь все на свете. Ветер колючий, злой, задувает за воротник и пронизывает насквозь. А здесь шестеро решили даже прогуляться.

Хотя увидел сначала я только три одинокие фигуры. Лишь постепенно из-за белой пелены появились остальные. Они шли медленно и тяжело, проваливаясь по щиколотки в снег. Не подготовились к дальнему путешествию. Да, наших снегоступов у них нет. Создавалось ощущение, что эти ребята стали исследователями Крайнего Севера поневоле. В весьма в короткий срок.

И не похожи они были на тех, кто штурмует чужие кварталы. Во-первых, их мало. Во-вторых, эти недотепы даже не думали прятаться. В-третьих, несмотря на странную, то и дело проваливающуюся походку, движения некоторых мне показались знакомыми.

Но, как говорил путешественник с чалмой в старом импортном фильме: «На Аллаха надейся, а верблюда привязывай». Поэтому я снял автомат с предохранителя. Лишним не будет.

Словно почувствовав это, шедший впереди человек поднял руки, выражая присущие просящим миролюбие. Огромный капюшон «аляски» открыл лицо, и я подтвердил верное предположение — Башка.

— Шипастый, это свои! — закричала она, явно опасаясь, что мы откроем огонь.

— Свои в такую погоду дома сидят, — пробурчала Бумажница.

Не думал, что доживу до такого момента, но я был с ней полностью согласен. Мне казалось, что наша история с Молчунами логически завершена. Каждый получил именно то, что хотел. Продолжать общение не было смысла. Это как «прощальный секс» после отношений. Лишь оттягивает неизбежное. Да еще и грозит венерическими заболеваниями — непонятно, с кем там решила спутаться бывшая.

— Заблудились? — постарался сказать я, как можно более нейтрально.

А сам продолжал разглядывать отряд. Справа от Башки Миша, коренастый мужичок с сосульками вместо усов — Блокиратор, поодаль, закутанный в многочисленные одежды, Безопасник. А вот еще двоих я не знал. Точнее морды знакомые, скорее всего, участвовали в походе к валькириям, но в рядах общей группы, где ничем особым не выделились. Это, конечно, не сказать, чтобы плохо. Однако я предпочитал иметь дело с теми, кого знаю. И даже тут бывали исключения.

Кстати, один из них вроде бы ранен. Иначе с чего бы его надо было поддерживать?

— Мы хотели бы присоединиться к вам! — пыталась перекричать ветер Башка.

— О, свежее мясо пожаловало, — довольно хохотнула Бумажница. — Снег летел, ботинки стерлися, вы не ждали нас, а мы приперлися! А ты, Шипастый, собрался жреца убивать. Оказывается, тут даже никуда ходить не надо.

— Ты права, — коротко ответил я Бумажнице, чем явно сбил ее с толку.

— Дура, — подал голос Хмурый. Ну, слава богу, а я уж думал, тот помер.

— Значит, мы должны молчать, а ты всякую чушь будешь нести? — встрепенулась Женщина.

Надо же, прям день открытых дверей. Оказывается, у них был план, и они его даже придерживались. Видимо, Бумажница должна довести меня до полного сумасшествия. Странно, они не в курсе, что ли, что именно их споры даются мне тяжелее всего? С другой стороны, если голоса внутри меня закопали топор войны, то и спорить им вроде не о чем.

— Я же не знала, что он всерьез, — Бумажница была явно растерянной. — Шипастый, ты не такой. Ты не хладнокровный маньячило.

— Я даже хуже.

— Шипаштый, ты чего там под нош шебе бормочешь? — шепотом спросил старик. — Опять эти голоша?

— Ага, проснулись. Подкинули тут одну неплохую идею.

Я смотрел на Башку, не собираясь убирать оружие. Моя группа тоже сделала морды кирпичом, словно не узнавая пришедших, половина даже перешла в боевую трансформацию. В общем, мы вели себя, как вкладчики «МММ». Нам было хорошо, но лишь по-началу.

— Что у вас случилось?!

Спросил, а сам обругал себя. Опять моя промашка. Я должен был знать, что там происходит у Молчунов. Нет, справедливости ради, первую неделю Крыл действительно несколько раз летал к соседям. Но у них решительно ничего не происходило. А потом появились занятия более интересные, чем рассматривание быта Молчунов.

Башка обернулась, словно ища поддержки у товарищей. Правда, чем они могли помочь — вообще непонятно. Ребята буквально с ног валились. Одно дело — пройти расстояние от их квартала до нашего в теплый погожий денек. И совсем другое, когда тебе в лицо заметает снег, а на каждый шаг приходится тратить столько же усилий, сколько на подъем по лестничному пролету.

— Измена, — глухо ответила Башка. — Биолог и его люди договорились убить нас ночью. Нам пришлось бежать. Он думал, что все это из-за меня. Из-за меня и тебя.

Ну, это, кстати, не сказать, чтобы далеко от истины. Так я бы подарил яркую наклейку Биологу за сообразительность, пусть налепит на обложку дневника. Но меня позабавило, как Башка лишилась «своих» людей. Ведь «они» не из воздуха взялись. А Биолог, что-то мне подсказывает, вряд ли мысли читать умеет. Все, на что хватило бывшего лидера Молчунов — успеть спасти свою задницу и сбежать. Недальновидно. Умаслила бы Биолога самым старым способом, глядишь, и пригрел бы такую красивую тетеньку на своей могучей груди. Или становиться приживалкой было выше чувства собственного достоинства Башки?

Кстати, по поводу «спастись» — надо еще подумать. Никто же не сказал, что мы с распростертыми объятиями примем отступников. Это дополнительные рты, да и вопрос доверия мы не отменяли. Хотя пятеро из них живы, здоровы и готовы воевать. Даже, как выясняется, под моим началом.

Я на мгновение будто взглянул на себя со стороны и вздрогнул. Когда, Шипастый, ты стал такой циничной сволочью? Если ты сейчас отвернешься, они умрут. Все. Или может умереть всего лишь один.

— Шипастый, нам некуда идти! — в голосе Башки слышалось отчаяние. — Тремор обморозил ступню.

— Весь Город у ваших ног, — негромко ответил я, скорее себе, обернувшись на Гром-бабу.

Та с сомнением пожала плечами. Мол, тебе решать. Я понимал, о чем думает наш завхоз — внизу лишние рты. Целых шесть. А ей хватало тех, кого надо кормить.

Кора закусила губу, готовая вот-вот разреветься. С этой все понятно. Она любит всякую скотину, в том числе человека. Нездоровый гуманизм для Города часто вреден.

Крыл выглядел скорее смущенным и растерянным. Для него тут тоже все очевидно. С Блокиратором, Безопасником и Мишей пацан относительно недавно участвовал в боевом походе. Крыл впечатлительный и не умеет быстро переключаться с режима «союзник-враг».