Слезами горю не поможешь

— Вставай, соня, хватит разлёживаться, пойдём спасения искать, вдруг повезёт и удастся спастись без дипломатического конфликта.

Медленно оправив шикарное желтое платье, выпорхнула вслед за подружкой на волю.

— Знаешь, — задумчиво протянула я, — это название наталкивает на неприятные мысли…

— Ночь крови? По-другому, кажется, её называют Блейдмогари, или ритуал истинной сути, погребения, точно не знаю, информация засекречена.

— Мамочки! — только и смогла произнести я, хватаясь за голову в попытке остановить страшные картинки из книг, мелькающие перед глазами вместе с воспоминаниями.

— Стася, что с тобой? Ты что-нибудь знаешь? Вспомнила? Верберы — народ странный, обособленный, ревностно хранит свои традиции и магические способности, поэтому знания о древних ритуалах они как зеницу ока охраняют. Стася, ты меня пугаешь! — Эми схватилась за моё оголенное плечо, трясла мою бедную тушку и яростно вопила.

— Эми, нам срочно нужно придумать план, иначе нам уже ничего не поможет, понимаешь?! — тихо вымолвила я. — Слушай меня внимательно, у Раэля в библиотеке хранится небольшая книжка, там…

— Рада приветствовать Вас, — чинно произнесла Каллисто. Я резко замолчала, на полуслове прервав поток бессвязной речи.

— Позвольте проводить Вас к огню, — вымолвила представительница женской половины вербер, медленно провожая нас к огню.

— Эми, — тихонько прошептала я, — видишь вон ту травку с желтыми цветочками, надери тихонько, но так, чтоб незаметно.

— Зачем тебе багомуст? — шепотом ответила подружка.

— Травка обычная, только вот с горячей водичкой один интересный эффект имеет, лошадь усыпить можно, при желании. Так что бери и дергай, глядишь, пригодится в чаек или в кашку для пряности добавить, — усмехнулась, стараясь не крутить головой, обозревая окрестности.

Верберы расположились в живописном месте, в устье реки. Народу было немного, значительно меньше, чем я себе представляла, но одного взгляда было достаточно, чтобы прийти к выводу — сбежать так просто нам не дадут. Несколько шалашей, обтянутых кожей, и небольшой костерок в самом центре гармонично вписались в здешнюю природу. Рядом, около верберского лагеря, наличествовала обыкновенная дубово-берёзовая рощица.

— Так, не расслабляемся, — легонько подтолкнула меня Эми. Я улыбнулась, подмигнула и, выпрямив спину, летящей походкой, слегка двигая бедрами, двинулась в центр импровизированного круга. Походкой от бедра, которую мы долго репетировали с бабулей и, вот видимо, плохо репетировали, потому что я в самый ответственный момент поскользнулась и вывалилась прямо к костру перед носом шикарного огромного мужика, восседающего в центре. Сказать, что он удивился, это ничего не сказать. Обалдевший так и замер с открытым ртом, но, быстро придя в себя, заулыбался своей страшной клыкастой улыбкой.

— Добро пожаловать, медведицы. Тепла и света в ваши сердца, да прибудет с вами сила крови! — поклонился в ноги, отчего слаженно охнув, бедные будущие медведицы отпрянули на целый метр, сжавшись в комочек меха. Я выпучила глазищи, сделав лицо умалишенной, и благодарственно закивала головой. Медведь, слегка прищурившись, указал нам на свободное место и замер, не спуская с меня глаз, напряженно наблюдая. Какой-то подозрительный зверь попался, глаз с меня не сводит, напряженный весь, ждёт, что выкину что-нибудь, прав он, конечно. Ой, как прав. Недолго думая, вскочила со своего места и бросилась на шею этому индивиду, надеясь, если не сбить с ног, то хотя бы внушить мысль о полной моей непригодности к употреблению. В отличие от Эми, я точно знала, что ночь крови отношения не имеет к жертвоприношениям, и не о кровопускании идёт речь.

— Спасибо за спасение бедных девушек из плена! Не погубили! Умереть не дали! — кричала я, иногда переходя на шепот, и снова переходя к завываниям. Симптомы истерики на лицо, глаза бешеные, руки трясутся, главное, чтоб поверили и оставили на эту ночь в покое, а мне большего и не надо. Меня успокаивали, гладили, пели песни и водили хороводы, но, главное, накормили и отправили почивать, не задавая вопросов.

Эми, признав совершенно вменяемой, оставили греться у костра. Выждав положенные пару часов, стараясь не издавать ни малейшего звука, выглянула из шалаша и, не увидев ничего подозрительного, ползком припустила к костру, прячась в высокой траве и небольших кустарниках. Вожделенный казан, предназначенный к ужину, так и маячил перед глазами. Ещё одно движения и травка, зажатая в моей руке, станет наивкуснейшим ингредиентом сегодняшнего ужина. Молниеносное движения и стук падающего тела, грохот и последовавшее за этим завывания, совпали с моментом истины, моментом опускания чудесного ингредиента в кипящие воды. Все пришло в движение, зарябило и забегало перед глазами, я, поддавшись общему действу, бросилась подальше от места преступления, стараясь передвигаться шустро и следить, чтобы не затоптали в общей куче-мале. Тщательно отряхнув руки, опомнилась и поползла в противоположную сторону, где меня схватили и поставили на ноги. С этого ракурса я увидела Эми, спешно поднимающуюся с пола. Девушка, изображая умалишённую, таращила глазки и нервно всхлипывала. Представление по отвлечению внимания удалось на славу. Народ стройными боевыми колоннами, изредка вздыхая в унисон, начал разбредаться по своим, брошенным впопыхах, делам. Меня же довольную и счастливую препроводили в яркую, с огромными оранжевыми солнцами, намалёванными в хаотичном порядке, палатку. Вот тут-то моё везение и закончилось.

— Располагайся, — сказал тот самый мощный мужик, увидев меня в проеме. Оглянувшись по сторонам, я не очень уяснила, где мне предложено расположиться. Внутри шатра имелось только одно койка-место, предназначенное для сна. Рядом расположился небольшой тюк с какими-то желёзками, небольшой светлячок под потолком, освещавший помещение тусклым светом и все. Медведь, похабно улыбаясь, мягко похлопывая ладошкой аккурат рядом с собой, вернул меня с небес на землю, противно растягивая губы в улыбке.

Присаживаться желания не было, но и другого выхода я не видела. Изобразив непонятливую особу, присела рядышком и тихонечко вздохнула. Мужик, не теряя времени даром, повалил меня на лежанку и без особых разговоров приступил к ощупыванию моего тела. Оторопев от такого коварства, я вскочила и прижалась к мягкой кожаной стене, в глазах застыли слёзы, и я, совершенно опешившая от такого отношения, промолвила:

— Мне бы водички, а лучше теплого чаю, сильно горло пересохло… отэмоций. И эротично облизала губы. Думать, что со мной будет в случае неудачи, не хотелось. Медведь, посмотрев на меня очень внимательно, вздохнул и без слов вышел на улицу. Я же начала метаться по палатке в поисках защиты, надеясь найти что-нибудь твердое и острое. Кроме железяк, оказавшихся древними доспехами, разжиться ничем не удалось, и я приняла судьбоносное решение драться голыми руками, зубами, да чем придется! В этот момент медведь вернулся обратно с котелком чая, того самого, куда я по счастливой случайности бросила траву.

Присев на самый краешек лежанки, я трясущимися руками пыталась налить чай в стакан, который к моему испугу, был совершенно один. Медведь не выдержал и усмехнувшись сказал:

— Я выбрал тебя, моя медведица. Теперь жизнь твоя и судьба полностью в моих руках. Соединим же наши тела и души в ритуале страсти, подчинения, крови. Выпьем же за нас, моя возлюбленная, будущая мать детей моих, — глотнул как перед боем, приложившись губами к краю котелка. Я просто не поверила своему счастью, так и замерев со стаканом в руке, а мишка, сладко облизнув губы, проворковал что-то невнятное и кулем свалился к моим ногам.

— Романтичненько, да, — злобно выдохнула я, и от обилия негативных эмоций, пнула медведя под ребра.

Оставаться в «фигваме» я не планировала, впрочем, как и задерживаться в райском верберском уголке. Прихватив остатки чая, в надежде встретить желающих и угостить вкусным напитком, не иначе, бросилась на поиски Эми. Ночь крови ещё не наступила, но мало ли, медведь пожалует за приглянувшейся девушкой.

Остаточные воспоминания то и дело всплывали перед глазами. Суть ритуала заключалась в том, что по зову крови девушки, созданные для медведя, сами приходят в священное место, выбранное все тем же духом природы. Как ни странно, но о новом «месте сбора», верберы узнают и готовятся заранее, а вот будущих медведиц увидеть или предсказать невозможно, даже хваленое седьмое чувство зверя не способно почувствовать истинную суть такой женщины. По сути, медведицей может стать любая, связанная так или иначе с оборотнем, но почему-то этого не происходит. Девушки, поддавшиеся зову, пройдя слепым туннелем к месту дислокации верберов, автоматически становятся претендентками на роль супружниц или, как здесь принято называть, медведицами. Не имея каких-то индивидуальных способностей, данные особи женского пола нужны исключительно для повышения демографической ситуации и совершенно ограничены в правах и свободах, не являясь полноценными членами клана. Если девушка, по неопытности или насильственно, что тоже допустимо, пройдёт ритуал крови с супругом-медведем, выбравшим её, считайте, что её песенка спета. Вот именно такое развитие событий пыталась предотвратить я, бегая, как сумасшедшая, сгорячим чайником в руках, от шатра к шатру. Эми нигде не было, правда, и свободного места не было нигде. Медведи расположились повсюду, словно их всех совершенно внезапно подкосила загадочная лихорадка. Интересные позы, приводили в замешательство, пугая и вызывая смех одновременно. Я боялась даже дышать, боясь потревожить чужой покой.

— Ничто не делает ужин таким вкусным, как отсутствие обеда, — шепотом вымолвила я и побежала дальше, накручивать шестой круг, в тайне радуясь тому, что травка подействовала на всех без исключения, облегчив осуществления плана. Тщательно осмотрев все шатры, аккуратно, стараясь не делать лишних движений, двинулась в чащу и замерла, осоловело уставившись перед собой. Интересное действие предстало передо мной. Эмилия Ингосельская, герцогиня и королевская кровь, самозабвенно целовала воздух перед собой. Тихонько, стараясь не шуметь, подошла к подружке, и заглянула ей через плечо, сложив губки бантиком, произнесла:

— Я тут, значит, делом занимаюсь, нас спасаю, сбилась со счёту, который раз. А ты поддалась искушению и все-таки спятила! Не верю своим глазам, Эми! Честное слово, просто нет слов, судьба не могла так надо мной посмеяться, в конце концов, где в жизни справедливость?! Духи! Не то, чтобы я жалуюсь, просто услышьте меня и спасите, если сможете.

Эми оторвалась от своего, безусловно, увлекательного, занятия и обернулась на мой зов, слегка покраснев.

— Стася, не ожидала тебя здесь увидеть, — тихонько пробормотала она, но я услышала, гневно уставилась и рявкнула:

— А где я, по-твоему, должна быть? У нас планы вроде бы как намечались такие… далеко идущие. Да я уже раз двадцать весь лагерь оббегала в надежде отыскать одну самоуверенную медведицу, недобитую. Нам когти рвать надо, понимаешь? А ты на прогулку при луне, видите ли, вышла, воздухом подышать. В лучшем случае, это при удачном стечении обстоятельств, проведем остаток жизни в логове верберов в статусе «любимой» жены, в худшем могут пустить на ленточки, если улучшить демографию не удастся. Медведи — мужики верные, правильные, больше одной жены за раз замуж не берут. Плохо только одно — развода у них нет, да и смертность большая. А все почему? Правильно, выбирают плохо, да о родословной не думают, какую зов призвал, такую и берут, делов-то. Знаешь, какой шанс у магини и медведя деток заиметь? Никакого! Думать даже об этом боюсь, о таком исходе дела…