Тайны Фанкор-Зора

Пролог

Шато-Де-Солиммар, резиденция Вечного Ордена, королевство Трезеньель, 24 сиалла 1137 Эры Пророка, десять часов утра.

Семнадцатилетний оруженосец Армин Де Аленнуа сидел за массивной дубовой партой и клевал носом. Сегодня был миакс, четвертый день декады, а это значило, что с самого утра толстый отец Венанций будет читать старшим послушникам, готовящимся к посвящению в рыцари, житие Пророка Рикварда. «Составленное Верным Руфусом в тридцать седьмом году Эры Пророка», как он всегда важно напоминал. Юноша подавил зевок и быстро обернулся – посмотреть, не заметил ли кто святотатства. За такое можно было и прокторской линейки отведать.

Армину повезло. Пухлый отец Венанций, величаво придерживая край жреческой робы двумя пальцами, как знатные дамы придерживают свои платья, занял место на кафедре и нараспев начал:

– Про Ри̇кварда же, Пророка Нашего, именуемого также Гласом Единого, доподлинно известно следующее. Был родом он из народа э̇вери, рожден на берегах озера Гре̇йвелден. Считают также, что Пророк Риквард был знатного происхождения и был сыном тана эвери, Гаэнба̇льда и жены его Рико̇̇лы.

Рассказывали о нем, что с самых ранних лет Риквард восхищался прекрасным миром вокруг себя – чистыми водами озера, ясным голубым небом, золотыми нивами, изумрудными лугами, на которых вольно резвились табуны диких коней. Тогда же Рикола, его мать, рассказала ему о Едином, и Наш Пророк полюбил Его всей душой за то, что Он создал для людей такой прекрасный мир. И с тех пор не было ни дня, чтобы Риквард не начинал и не заканчивал его с благодарственной молитвы Единому Творцу.

Справа от Армина послышался вскрик. Кто-то, похоже, все-таки задремал, и его застукал проктор с линейкой. Жрец, даже если и заметил это, то никак не отреагировал. Он продолжал читать в том же темпе:

– Известно, что когда нашему Пророку исполнилось семь лет, один из Великих Магистров империи Ристерос, чародей именем Ир-Вара̇д, взял Рикварда из родного дома как раба. Отец и мать Пророка были раздавлены своим горем, но противиться могущественному магу они не смели. Риквард же утешал их, говоря, что на все Воля Единого, и что он верит, что Единый его не оставит.

Армину вдруг отчетливо представился этот Ир-Варад. Он был такой же толстый, как Венанций, и с такими же мясистыми и влажными от слюны малиновыми губами. Только роба на нем не коричневая, а пурпурная, шелковая, расшитая золотом. Такие носили маги Древней Империи. Ир-Варад-Венанций тычет пухлым пальцем в худенького светловолосого мальчика и говорит: «Хочу вот этого». И вот уже стражники вырывают плачущего ребенка из объятий безутешной матери.

– И тогда сраженные горем своим Гаэнбальд и Рикола возопили: «О Единый Творец, за что оставил Ты нас? Доколе детей наших будут уводить, как скот, в чужую землю? Доколе нашими людьми будут бесстыдно торговать на рынках?»

И услышали Гаэнбальд и Рикола Глас небесный. И было сказано им: «Не печальтесь о сыне вашем. Верьте, и станет он великим и спасется сам из неволи и спасет многих».

Известно также, что Пророк наш Риквард попал в рабство к Ир-Вараду не один. Была среди новых невольников магистра девочка именем Рианнон, одних с Пророком лет. И пока везли их на корабле в столицу империи Ристерос, Риквард и Рианнон успели подружиться.

Отец Венанций сделал паузу и облизнул пересохшие губы. Армин и сам не мог бы объяснить, почему эта привычка жреца вызывает у него содрогание и подкатывающую к горлу волну тошноты. Юношу, как всегда, передернуло. Он отвернулся.

– Рассказывают, что магистр Ир-Варад был жестоким хозяином. Обнаружил он у Рианнон способности к магии и пожелал выучить юную рабыню всему, что знал сам. И когда магистр подозревал Рианнон в нерадивости, бил он ее по лицу и морил голодом. Из нашего Пророка же возжелал Ир-Варад сделать гладиатора, дабы тот поединками увеселял его гостей, и велел обучать его воинскому искусству. И когда считал Ир-Варад, что Риквард ленится на занятиях и противится урокам, приказывал он бить того плетьми и привязывать к столбу на палящем солнце.

Воображение Армина живо рисовало ему все эти картины. Вот несчастный Пророк стоит на солнцепеке, его руки вытянуты, он прикован к верхушке столба за запястья. На его спине – следы плетей. Рядом – кувшин с прохладной водой, но никто не решается напоить Рикварда, чтобы самому не оказаться на его месте. Отец Венанций между тем продолжал:

– Когда же исполнилось обоим по двадцать лет, решил Ир-Варад устроить для своих друзей праздник. И пожелал он, чтобы Рианнон и Риквард сошлись в поединке, чтобы посмотреть, кто окажется сильнее – маг или воин. И пообещал он победителю свободу и хорошую награду, но только при одном условии – выигравший должен убить проигравшего.

И заплакали тогда Риквард и Рианнон, и стали молить Единого Творца о милосердии. Никто из них не хотел убивать другого. И услышал Единый их мольбы, и откликнулся. И рек Единый: «Не страшись, Риквард из эвери. Возьми лучших друзей твоих и выступайте смело против магистров». И взял тогда Риквард лучших друзей своих, и были они: Ру̇фус из астелли̇йцев, Барса̇л из ристериа̇н, Фионн из марселе̇н, Гуэ̇льдо из офре̇йни, Тибо̇ из тресс, Ма̇кцио из шеолла̇н и Э̇лки из дикого народа Севера.

«Интересно, почему они с Рианнон друг в друга не влюбились? Вот если бы они влюбились, ничего ужасного потом не случилось бы!» – в который уже раз сказал себе Армин и тут же задумался о женщинах. Многие его друзья, которым приходилось бывать в свите приора Джерольфа, когда тот отправлялся ко двору, уже со знанием дела обсуждали достоинства знатных дам. А кое-кому из его товарищей даже удалось провести вечер с какой-нибудь сговорчивой трактирной девушкой, чем они тоже с удовольствием хвастались.

Армину не раз приходилось бывать при дворе, но разодетых, надушенных и увешанных драгоценностями дам он стеснялся до остолбенения. А ощущая на себе зазывные взгляды веселых девиц на вечерних улицах, юноша терял дар речи и густо заливался краской. В то же время Армин мечтал о взаимной любви с такой дамой, прелести и уму которой его друзья смогут только позавидовать.

– И дождались они, пока начнется пир Ир-Варада. А когда была очередь Рианнон и Рикварда устроить поединок, восстали. Тогда возжелали маги наказать непокорных, и обрушили на них всю свою силу, всю свою магию. И падали Риквард и друзья его, и кричали они от невыносимой боли, а тела их покрывались ранами и ожогами. И рыдала Рианнон, видя, как те, кто желал положить конец рабству, падают сраженными к ногам своих господ.

Магистры восторжествовали. Но радость их была преждевременной. Ибо Единый совершил чудо. И вдруг поднялись Риквард и все друзья его, и раны их затянулись, и стали они неуязвимы к магии. Тогда убили они всех пирующих, и многих еще, кто был с ними.

И возрадовались восставшие рабы. И взяли они себе имя Семеро Верных и признали они Рикварда Пророком Единого и Гласом Его.

Так началась Война Пророка. Росла и росла его армия, и слава его вместе со славой Единого гремела во всей Империи. И каждый раб повторял имя Рикварда как освободителя и не было для них ничего более желанного, как пополнить ряды армии Пророка и сражаться бок о бок с ним во имя Единого.

Так, с помощью чуда, дарованного Единым Творцом, пошатнулась великая империя Ристерос, полная зла и несправедливости. И ужаснулись не только имперские чародеи, но и те из магов, что испокон веков правили другими народами, ибо не было им пощады от армии Пророка. И шествовали они по империи, хватая и предавая казни ненавистных магов и искореняя чародейство, не щадя ни женщин, ни детей. Ибо сказал Единый устами Рикварда, Пророка Своего, что любой маг лелеет в своей черной душе лишь одну мечту – порабощать и подчинять всех своей воле.

Эту часть жития Армин считал самой вдохновляющей. В мечтах юноша уже маршировал бок о бок с Пророком, под его знаменами, освобождая несчастных рабов, а их хозяева-маги в страхе бежали, спасаясь от справедливого возмездия. Жрец между тем продолжал чтение, приближаясь к трагической развязке.

– Девица Рианнон же поначалу была на стороне Рикварда, но магия есть скверна и проклятие, и семя зла в душе тех, кто ею владеет. И вот уже стала Рианнон сначала уговаривать Пророка пощадить кого-то из чародеев и сохранить им жизнь. А затем начала говорить против Пророка открыто, при всех заявляя, что иметь способности к магии – это не преступление и не вина, и нельзя никого казнить за то, с чем он всего лишь родился.

Но Пророк не слушал ее просьб. И тогда Рианнон решилась на предательство. И отправилась она к стратегу Иддин-Сину, который тогда командовал войсками Империи. И выдала она Иддин-Сину тайное место, где молился и предавался размышлениям наш Пророк. А потом, дабы не настигла ее месть Семерых, тайно собрала Рианнон Мятежница оставшихся магов. И отправились они на Север в поисках прибежища, где могли бы тайком от всех восстановить силы для подлого удара.

Говорили, что отправились они в пустой имперский город Фанкор-Зор, что на берегу залива Последний Приют. И двигала ими ненависть. И целью их была месть. И обосновались они в Фанкор-Зоре, и стали копить силы, чтобы в самый неподходящий момент, когда Семеро Верных будут наиболее уязвимы, исподтишка нанести им роковой удар и вернуть на Каэрон вечное правление магов.

Армин вскрикнул: он получил увесистый, с оттяжкой удар линейкой между лопаток. Юноша поднял обиженный взгляд на проктора. Тот в ответ сурово покачал головой:

– Ты невнимателен.

Оруженосец вздохнул и опустил глаза. С проктором лучше не спорить.

– Пророк же, будучи предан и схвачен, вскоре принял истязания и позорную мученическую смерть. Но в предчувствии казни оставил Пророк Риквард своим соратникам Завещание – вечно и повсюду преследовать и уничтожать тех, в ком они хотя бы заподозрят способности к магии. И клялись ему Верные исполнять его завет, пока живы, и передать Завещание своим потомкам, а те – своим.

Как только умер Риквард, взошла в небе новая звезда. И была названа она Ватаа̇, что значит «душа мученика». И до сих пор она восходит в ночное небо самой первой, дабы все, кто верит в Единого, помнили о жертве, что принес Пророк Риквард, дабы освободить Каэрон от магов-поработителей.

Раздался настойчивый стук в дверь. Стучавший не стал дожидаться, когда ему ответят, и решительно распахнул ее. Все повернулись на стук. На пороге стоял личный адъютант приора Джерольфа, сэр Сервий. Жрец замолчал и вопросительно посмотрел на рыцаря. Тот слегка поклонился:

– Прошу прощения, преподобный Венанций. Приор Джерольф вызывает к себе послушника Армина Де Аленнуа. Когда вы закончите, отправьте его, брат Джерольф у себя в кабинете.

Жрец Единого благосклонно кивнул. Юноша покраснел, но гордо выпрямился под завистливыми взглядами товарищей. Наверное, действительно произошло что-то важное, раз за ним отправили самого сэра Сервия, а не какого-нибудь замкового слугу.

– Смерть Пророка Рикварда была не напрасной, – продолжал заунывно вещать жрец, – Великая империя Ристерос оказалась в руинах. А ученики и друзья Нашего Пророка, Семеро Верных, продолжили его дело. И искоренили они рабство и несправедливость. И восстановили они Церковь Единого. И создали они Вечный Орден, дабы вовеки веков, пока жив Каэрон, стоять на страже завоеваний Пророка и навсегда изгнать скверну чародейства и ее носителей, а также богомерзких еретиков, буде те попытаются усомниться в Слове Правды, с лица нашей земли.