Злое марево: Луч Империи

Глава 1

Я — Вера

Я бегу по темному густому коридору. Тишина режет уши. Мои ноги едва касаются земли, но каждый шаг тяжелый, будто ноги из свинца. Сил нет. И я не понимаю, куда мчу и зачем. Но почему-то знаю — надо.

Коридор резко обрывается. Впереди маячит массивная деревянная дверь с железными скобами. Она распахивается, а я влетаю внутрь.

Комната за ней — это хаос. Тусклый свет мерцает, будто источник его не лампы, а что-то живое, пульсирующее. В центре комнаты вижу койку. А в ней — он, мой муж Фёдор.

Его тело содрогается в конвульсиях, руки и ноги дёргаются, будто от припадка. Лицо искажено болью, но он молчит. Только глаза широко раскрыты и полны ужаса.

Над кроватью склонился лекарь — худой, высокий мужчина. Халат его кажется слишком ярким, почти неестественным в этом полумраке. Он поднимает ко мне полный сожаления взгляд. В глазах читается что-то ещё. Но что? Не могу понять.

— Я опробовал новый метод, — говорит он, и его голос звучит как издалека. — Хотел исцелить, но… — Он разводит руки в стороны.

Во мне закипает бешенство, и я хватаю доктора за грудки.

— Как ты посмел?! — Мой голос кажется мне чужим и далеким, но я продолжаю орать. — Как решился пойти на эксперимент, не спросив?!

Трясу его, и голова лекаря, словно болванчик, болтается вперед-назад. Пытается что-то сказать, но не может. Зато неожиданно захрипел Фёдор.

Я отшвыриваю доктора прочь и падаю на колени перед кроватью с мужем. Тот вновь молчит, перестает трястись, лежит неподвижно. А веки уже сомкнуты.

Мертв? Мои глаза мгновенно наполняются влагой. Дрожащие пальцы прикасаются к щеке мужа. Он холоден как лёд.

Не в силах поверить, что его больше нет, я замираю. Жду. Он должен пошевелиться. Тело наполнится теплом, мощные мышцы вздуются. Вернется дыхание.

Этого не происходит. Я медленно встаю и разворачиваюсь к лекарю. Мои пальцы сжимаются в кулаки, аж белеют костяшки. Доктора изрядно потряхивает. Знает, сукин сын, что несдобровать ему.

— Ты покойник! — Я делаю шаг, в полной решимости придушить экспериментатора.

— Вера… — слышу позади хрипловатый голос. Голос моего мужа…

Бросаю на докторишку недоверчивый взгляд и вновь поворачиваюсь. Глаза Фёдора широко открыты. Лицо гладкое, спокойное. Он приподнимается, опускает ноги на пол, а затем и вовсе встает. Не видно даже капли хвори.

— Фёдор!

Я возле мужа. Обнимаю его. Начинаю плакать. Но он не обнимает в ответ. И он… смеётся.

Хуже! Он дико ржёт, будто охваченный буйством. Я отстраняюсь, чтобы увидеть лицо, понять — в чём причина истеричного хохота.

Глаза мужа наполняются кровью, не видно ни зрачков, ни склеры — сплошная краснота. Он содрогается от хохота.

— Нет конечно! — наконец выдает он чужим зловещим тоном. — Никакой я тебе не Фёдор.

Невольно я отступаю на шаг. Наскоро бросаю взгляд за спину — лекарь куда-то исчез.

— Я Глашатай! Слыхала обо мне?

— Что?

Я не могу поверить словам мужа. Он называет себя именем демона. Того самого, что пытается совратить людские умы. Ох и дернул черт императора отправить нас в Британию, где обитает этот паскуда!

— Я Глашатай! — кричит Фёдор диким рёвом. — И теперь всем вам смерть!

Хотя глаз почти не видно, на лице его отчетливое торжество. Он поднимает правую руку. Эпично возводит вверх, будто держит меч. А клинок и правда появляется в нём. Это призрачный меч — оружие элитных теней. Он хоть и полупрозрачный, но вполне смертоносный.

Пораженная, я не могу шевельнуться. И тело становится ватным, неуклюжим.

— Прошу тебя! — слышу собственный молящий шёпот.

Но Фёдор-Глашатай непреклонен — лезвие глубоко погружается в мою грудь. Мне почему-то не больно. Разве что новый истеричный хохот режет уши.

Пальцы демона отпускают рукоять, и я с ужасом лицезрею, как она торчит из меня. Кровавая липкая жижа растекается, образуя на груди багровое пятно.

Но почему же нет боли? Даже намёка на неё.

«Сон», — понимаю я и… просыпаюсь…

* * *

Надо мной склонилось лицо, но в дымке полудремы не удавалось различить его черты.

— Миссис Вьера, — по-русски произнес склонившийся. Отчетливых ноток беспокойства не мог скрыть даже акцент.

— Что случилось, штаб-сержант Эдмунд? — отозвалась я, узнав его по голосу.

Я приподнялась с лежака, одновременно протирая глаза. Лицо британца, светлое от природы, казалось бледнее обычного. Губы нервно дернулись, когда продолжили говорить:

— Дьемони, командьир. Капьитан уверьяет, что они готовьят атаку.

Остатки сна мгновенно испарились, и я поспешила подняться. Бегло оглядела спартанскую обстановку палатки: лежак, маленький столик, два табурета и тумбочка. Ни брони, ни оружия почему-то не видно.

Раздалось металлическое бряцание, когда вошел ещё один человек. Впереди она толкала тележку на двух колесах. В ней-то, к моему величайшему облегчению, и покоилось моё обмундирование.

— Взяла на себя смелость очистить, починить, заточить, — пояснила девушка с тележкой.

— Спасибо, Лиза.

Елизавета Невская, которую мы с Фёдором привыкли называть просто Лизой, улыбнулась, провела пятернёй по своей короткой каштановой чёлке и принялась разгружать тележку.

— Помогу надеть, — сказала она. — Разведка из марева доложила о деморгах.

Сама Лиза успела облачиться в свою любимую легкую броню, наподобие моей — кожаную, частично покрытую стальными листами и испещренную защитными рунами.

— Выяснили, кто? — осведомилась я, расставив руки, чтобы проще накинуть нагрудник.

— Разведчики уверяют, что в глубине марева слышали жуткий свист. Стало быть — вихревые духи.

— Могло быть хуже. — Я позволила себе осклабиться.

— Легко не будет, Вера Игнатьевна.

Я нахмурилась. Не только потому, что терпеть не могла, когда она — мой верный соратник и близкая подруга — обращалась по имени-отчеству. После сна с кошмаром из головы напрочь вылетела другая проблема.

— Забери их демоны! — ругнулась я. — Ведь и правда! Мы остались без артиллерии. И именно сейчас атака демонов.

— Прошу просчьения, командьир, — подал голос Эдмунд. — В нашьем распорьяжении окольо сёрока рьюнных пушьек.

— И ни одного толкового метателя, — огрызнулась Лиза. — Не говоря уж об инженерах.

Эдмунд открыл было рот, чтобы возразить, но тут же опомнился.

И правильно. Иначе пришлось бы нелестно отозваться о его королеве. Почему ей приспичило перевести наших метателей на другой участок фронта? А нам прислали юнцов без капли боевого опыта.

Эти сопляки знали принцип работы рунных пушек. На этом плюсы новых бойцов заканчивались. А ведь как хороша артиллерия против вихревых духов.

Лиза закончила затягивать и шнуровать мой доспех. В руках появились два клинка: один метровый, другой чуть короче.

— Полагаю, выбор будет таков? — спросила она.

Я кивнула. Без щита мне зачастую не по себе. Но против «вихревых» от него пользы немного. А вот два клинка — особенно если хорошо владеешь левой рукой — весьма эффективны.

Мы выбрались из палатки. Этим утром привычного британского смога не было. Зато вдали, в сотнях метров перед нами, начиналось марево — место вокруг червоточины, захваченное демонами.

Чем дальше демоны продвигались, тем шире становилась эта серая дымчатая пелена. Её ни с чем не перепутаешь. Внутри демоны ощущали себя свободно, были сильны и могли создавать новые червоточины.

Если разведка не обманулась, то сейчас в глубине этой дряни завывал ветер. Тот, что издают вихревые духи. Пока его не слышно, значит, далеко. Но раз демон создал их, потратив магическую энергию, то непременно отправит в бой.

Наш лагерь походил на богатую грибную полянку, усеянную палатками вместо грибов. Тут и там лежали костровища, стояли тренажёры для мечников и лучников. Позади громоздились деревянные сооружения — конюшни.

Но суета проходила не в лагере, а чуть дальше в сторону марева. Сержанты выстраивали солдат вдоль линии, где наш полк держал фронт — степь меж двух рек длиной чуть более километра.

Вокруг моей палатки скопились офицеры. Они устремили глаза на меня: одни полные решимости, другие, напротив, страха.

Ближе всех выстроились командиры подразделений. Я с жалостью осмотрела юнца, которому предстояло отдавать приказы метателям, таким же зеленым, как и он сам.

— Лиза, — позвала я. — Будешь командовать вместо него. Все расчеты и орудия под твою ответственность.

— Но командир! — вспыхнула Лиза. — Я…

— Знаю! Но выбора нет. Ты же помнишь вчерашнюю демонстрацию.

Молодой командир метателей понимал по-русски. Он понурил голову, но стоически воздержался от возражений. То, что они показали вчера, и правда, иначе чем позором не назвать.

Я перешла на английский, чтобы все понимали мои указания.

— Надеюсь, все знают: вихри быстры, но легки. Побить их не сложно, если попасть как следует. — Я ударила кулаком по воздуху, демонстрируя удар. — Доверяйте слуху. Вихри могут стать невидимыми, но свой зловещий свист им не скрыть.

Все закивали.

— На щиты особо не рассчитывайте. Вряд ли отобьёте их прыткие удары. Лучшая тактика — бить быстро, бить на упреждение. Клинок, магия — неважно. Вихри чувствительны ко всему. Их преимущество в скорости и умении исчезать.

Командиры вновь закивали и забормотали в знак согласия.

— К сожалению, мы не можем в полной мере рассчитывать на артиллерию. Так что потерь может случиться больше обычного. — Эти слова заставили всех погрустнеть, а командир метателей окончательно скис. — Они сделают что смогут, но считайте, что мы сами по себе.

— А лучники? — решился спросить командир стрелковых отрядов.

— Не хуже меня знаешь, Раймонд. Пусть твои ребята отходят. Стрелы почти бессмысленны против таких… нектраев.

Пришлось замешкаться, чтобы припомнить слово «нектрай» — как называли демоническое воинство здесь, в Британии. Мы, русские, привыкли к названию «деморги». Но деморги ли, или нектраи — суть одна: большой отряд сущностей, воплощенных могучей демонической магией. Причем зачастую эти твари владели собственной магией, не уступающей нашей, людской.

— Мечники и копейщики, ваша основная задача — прикрыть артиллерию, — продолжала я командовать. — Основной удар примет кавалерия и тяжелая пехота. Их поведу я.

Командиры кивали в знак понимания тактики.

— К артиллерии будут указания? — подала голос Лиза. Сдавленный и апатичный, он выдавал обиду.

Несомненно, она видела себя на острие сражения вместе со мной: крушить деморгов отточенной сталью и магией. Рушить его строй. Сломить их и перейти в наступление.

Остаться в тылу и командовать артиллерией для неё сродни унижению.

— Ты знаешь, что делать.

— А что делать мне? — осмелился наконец юный командир метателей.

— Учись. — Я показала на Лизу. — Держись возле капитана Невской и запоминай всё, что она делает.

— Они близко, — послышался нервный выкрик из толпы воинов.

В подтверждении слов послышался пронзительный свист. Пока ещё далеко, но, ясное дело, скоро начнется. У нас оставалось не больше десяти минут.