Танго втроем

Настя поняла, что разговаривать, когда подруга в таком состоянии, просто бесполезно и решила ретироваться. Тем более, что вокруг них уже начали собираться зеваки, которые переходили мост и стали случайными свидетелями разборки девушек. И так же со стороны дороги к ним спешили рассерженные водители, которым мешала брошенная на дороге машина Насти.

Девушка не стала ждать пока кому-то из них придёт в голову вызвать эвакуатор или ГАИ. Она, бросив прощальный взгляд на гневное лицо подруги, развернулась и поспешила к своей машине, а Пилар так и осталась стоять, глядя в ей спину ненавидящим взглядом.

Как она могла так поступить с ней? Счастье было так близко, а она все испортила, теперь Пилар снова придётся изобретать способ как избавиться от соперницы, часами сидеть в интернете и искать, искать, искать. Видимо, призрак, которого она изначально вызвала, чтобы извести Марию, не исполнил своих обязательств. Столько времени прошло, а результата ноль.

Так ещё и с Дадо поругалась. Столько времени прошло, а он так и не предпринял попытки с ней сблизиться. Ну что ж, тогда придётся унизиться до того, чтобы самой к нему пойти и попросить прощения, иначе она его действительно потеряет, а эта старуха тут же приберёт к рукам, в этом Пилар не сомневалась.

Значит надо разработать план как помириться с Дадо и чтобы он снова не выставил ее за дверь.

* * *

Не знаю, что произошло, но после разговора с Дадо я подумала о том, что он прав: я веду себя действительно как студентка при виде мыши, заброшенной в раздевалку однокурсниками-хулиганами. Какой смысл паниковать и прятаться?

«Мы взрослые люди, и все можем решить»,— говорил он, и да, он прав.

Конечно, меня сильно беспокоило то, что он сказал мне утром, но нам не обязательно обсуждать это прямо сейчас.

То, что между нами была всего лишь вспышка страсти просто благодаря стечению обстоятельств, и, что уж греха таить, всплеска гормонов. Врать о том, что нас тянет друг к другу магнитом бесполезно и глупо. Мы позволили себе немного расслабиться, но это вовсе не означает то, что подобное может повториться, потому что все зависит только от нас, и теперь, однажды согрешив, мы сможем избежать подобных ситуаций и не допустить повторения.

Это абсолютно не должно мешать работе, мы взрослые люди, и проблемы надо решать по-взрослому. Поэтому я приняла решение больше не прятаться и не игнорить Дадо, а ещё лучше запланировать ближайшую поездку. Я и так слишком сильно расслабилась, и если не мониторить рынок, то я рискую уйти в минус, а этого я допустить ни как не могла и так слишком много времени потеряно.

Поэтому я набрала номер Дадо и пригласила его приехать в офис поработать. Надо чтобы он разобрал и привёл в порядок кое-какие бумаги для поездки, но это, скорее всего, будет завтра. Сегодня он просто не успеет, после обеда в офисе делать нечего — слишком людно, слишком шумно, да и мне хотелось лично его увидеть и проинструктировать в кое-каких вопросах.

А сделать это я смогу только после сегодняшней встречи с Ириной. Это моя подруга, которая сейчас метила на место уехавшей жить за границу Ольги.

Ну, как метила? Не прямо так откровенно, мы давно с ней дружили и общались. Правда, встречались крайне редко, скорее всего, это я ее выдвинула сейчас в фаворитки. После отъезда Ольги я стала слишком сентиментальной и вполне понятно, что мне понадобился кто-то рядом, чтобы лечить меня от депрессии и выслушивать мои жалобы. Хотя это я так прибедняюсь — лить слезы и распускать сопли я перед Ольгой не собиралась, видимо, мне просто иногда надо с кем-то пить кофе в кафе у Мадам Кьяро. Ну и что греха таить, где ещё как не у Иришки я могу постричься и покрасить волосы так, чтобы мне их не сожгли и не испортили? Хороший парикмахер сейчас, знаете, на вес золота.

Вот, пожалуй, и все корыстные причины моей дружбы с Иришкой. А ещё она очень хороший собеседник и легка на подъем, потому что живёт по девизу «Я за любой кипиш, кроме голодовки», а ещё у неё есть немаловажное и ценное качество: она умеет держать язык за зубами. Ну, вот, пожалуй, на этом действительно все.

Встретиться мы с ней сговорились по поводу и просьбе Ольги, как видите, я не забывала про данное ей обещание помочь продвигать заграничный товар подруги на родине. Один из бывших мужей Иришки владел текстильной фабрикой, и она обещала меня с ним познакомить. Я должна была посмотреть на ткани и фурнитуру, которую производит его предприятие и отослать образцы Ольге для оценки и возможной дальнейшей закупки.

Впечатление от фабрики у меня сложилось самое положительное — чистенько, опрятно, несмотря на то, что кругом стоят чаны с краской и растворителями и повсюду сложены в рулоны штабеля готовой продукция. Впрочем, такое же благоприятное впечатление произвел на меня и ее владелец — маленький, круглолицый, улыбчивый. Аркадий Карпович, так он мне представился, пожал мою ладонь, от чего я невольно улыбнулась. Рукопожатие было тёплым, но немного чудным — мои пальцы утонули в розовой пухлой ладони, было ощущение, что я сжала кусок сдобного пирога, только что вынутого из печи.

Аркадий Карпович церемонно раскланялся, так же пожимая ладонь своей бывшей жены. Наговорил ей кучу комплиментов, а потом провёл нас по залам, горделиво поведав о том, с чего он начал свой бизнес. Он рассказал нам подробную и, как ему казалось, захватывающую историю. Видимо, это уже у него стало ритуалом и визитной карточкой в одном лице — знакомить своих клиентов и посетителей фабрики с тем, как он когда-то в девяностые начинал свой бизнес. Собственноручно крася джинсы в железном чане, на обычной газовой плите в подвале, дрожа от наезда рэкетиров и органов власти, давал взятки и снова дрожал, но выстоял, и вот теперь он владеет целой фабрикой.

Я внимательно и с интересом его слушала, в то время как его бывшая жена откровенно зевала и скучала, плетясь за нами и брезгливо поглядывая за тем, чтобы не вымазать свои новые за сто пятьдесят тысяч туфли в краске. И тут мы вошли в цех, где эти самые краски смешивают, если честно, запах там стоял кошмарный.

Я от силы смогла выдержать минут двадцать, и это несмотря на то, что нам предложили надеть специальные маски. Там не только плохо пахло, но было жарко и душно. Самая настоящая душегубка, как только там работают и не дохнут люди?

Выбежав на улицу, я сорвала с лица маску и, вдохнув свежий воздух, вдруг схватилась за перила крыльца, на котором стояла. Желудок скрутила судорога, и меня вырвало прямо на петунии, которые росли в вазоне возле крыльца.

А потом закружилась голова, и я бы точно свалилась с лестницы, не подоспей ко мне в тот момент Иришка. Она мягко подхватила меня под руку и, удерживая второй рукой за талию, отвела в сторонку, где были расположены скамеечки возле фонтанчика во дворе фабрики.

Ее бывший муж, сильно распереживавшись, вызвал неотложку и, извиняясь каждые пять минут, за причинённые неудобства, помог усадить меня в карету скорой помощи, куда влезла и Иришка. Так как отказывалась садиться за руль своего авто, ссылаясь на пережитое ею нервное потрясение и делая акцент на том, что вполне возможно, ей тоже понадобится неотложка после таких событий.

Так что она на всякий случай лучше со мной поедет, чтобы, так сказать, не гонять машину дважды по одному и тому же адресу. Понимая, что спорить с ней себе дороже, медики подчинились и забрали нас обоих.

В клинике осмотрели нас с Иришкой, после чего ее выдворили из смотровой, предложив подождать в холле, так как она вполне здорова — давление и сахар у неё в норме, так что медицинская помощь ей явно не требуется. В то время как меня просили задержаться для более детального разговора.

Я немного напряглась, потому что чувствовала себя вполне нормально и списала приступ рвоты и головокружение, как реакцию на токсины, которые были в цеху и вызвали временное отравление организма. Но милый доктор, очень похожий внешне на Филиппа Филипповича Преображенского из фильма «Собачье сердце», усевшийся за стол и сложив на нем перед собой руки как примерный ученик, сообщил мне новость, которая буквально повергла меня в шок.

Сняв с носа очки, он протёр их носовым платком, водрузил их снова на нос, а потом осведомился у меня.

— Вы знаете о том, что беременны?

— Что? Я не совсем поняла значение слов, которые только что услышала.— В смысле?

— Да безо всякого смысла. Вы беременны,- повторил свою новость доктор.

— Как это возможно? От кого? — продолжила я задавать дурацкие вопросы.

Доктор смутился, кашлянул в кулак, а затем ответил:

— Ну, милочка, такие вещи, знаете ли, случаются между мужчиной и женщиной, вы в школе про тычинки и пестики ничего не слышали? А вот от кого — это вам лучше знать от кого, тут я вам не помощник.

Он нахмурил брови, встал из-за стола и, заложив руки за спину, посмотрел на меня с самым серьезным видом.

— Простите, доктор.

Я покраснела, понимая, что покашливание доктора и назидательный тон можно расценивать как неодобрение по поводу того, что люди ведут беспорядочную половую жизнь и зачастую не понимают, что от этого не только бывают дети, но и не знают, собственно, кто отец этих самых детей.

— Простите, — ещё раз повторила я, пытаясь оправдаться.

— Я просто немного удивилась. Знаете, доктор, просто для меня это полная неожиданность.

— Я понимаю, — нахмурился доктор и снова извлёк из кармана платок, чтобы протереть и без того уже чистые стекла очков.

Уж не знаю зачем, но мне захотелось оправдаться перед этим доктором и вернуть в его глазах своё честное имя. Мне не хотелось, чтобы он смотрел на меня как на гулящую женщину. Не знаю уж почему, но мне было важно мнение этого постороннего человека.

— Понимаете, у меня много лет, слишком долго никого не было. Вот почему я так удивилась,- принялась объяснять я. После произнесённых слов морщины на лице и сдвинутые брови доктора немного расправились. Ему понравилась моя откровенность и желание объяснить, что он ошибся на мой счёт, и я не веду разгульный образ жизни как большинство его пациенток.

— Ну ладно, милочка, — потеплевшим голосом откликнулся он на мои откровения.

— Что вы намерены делать с тем, что только что узнали?

— Как что? Я буду рожать.

— Это похвально, а отец ребёнка? Ему вы сообщите?

— Скорее да, чем нет, — уклончиво ответила я.

— Ну, тогда не смею вас задерживать, настоятельно рекомендую не позднее, чем в двенадцать недель рекомендую вам появиться в клинике, в которой вы, собственно говоря, прикреплены, и встать на учёт.

Он протянул мне исписанный мелким почерком листок.

— А это мои личные рекомендации, так сказать напутственное слово для вас. От всей души желаю удачи.

С этими словами он выпроводил меня из смотровой и плотно закрыл за мной дверь.

— Ну что? Что тебе этот старый хрыч сказал? — подлетев ко мне, Иришка буквально засыпала меня вопросами.

— Надеюсь, этот старый извращенец не приставал к тебе? Ты что такая бледная-то? Что он тебе сказал?