Еретик. Том 2

— Мда, попала в стаю некурящих…

И нагло прикурила сигаретку от пламени Таурда.

/Физаролли, ПЛ/

— Фииииз! Я тя так лю… лю… люблю.

— Хайнс, дорогая.

— Мррр… Ты мне любой нрависься… Ты зе меня не бросись?

— Не брошу.

— Мрррр…

Мда, пьяная Игла — это нечто. Я, это, конечно, знал, но не до такой степени.

Я гордо шел по станции, пальто распахивалось, подобно плащу. На руках я нес Иглу (потому что на роль Дайнин она вообще никак не походила в этом состоянии!), следя за тем, чтобы она не убилась головой об косяки. Фух, донес. Теперь аккуратно положить на кроватку… Не пускает. Вцепилась в воротник.

— Не уйдесь?

— О боги… Ладно, не уйду.

— Мррр… мой Физзз…

Я сел рядом, поглаживая её по голове. Она бормотала все бессвязней и бессвязней, пока, наконец, не вырубилась. Антрацит, до этого прикидывавшийся мохнатым воротником на платье, лег рядом с ней. Во сне Игла обняла кота, так что я тут, в принципе, был не нужен. Но уходить было уже бессмысленно. Я плюхнулся в кресло рядом, и начал рассуждать в мыслях. Если ошибусь, Разум поправит. Так? «Да».

Итак. Судя по докладам Альмы в процессе обеда и ужина, мы знатно так выбесили графа. Его сдерживает только разность в положениях и подозрения о нашей… неведомой силе. Более того, Иглу он считает наиболее опасной. Это подтвердилось её песней. «Да. Цитирую мысль графа: если она одна пьяная может учинить такой разгром, то что она может здесь трезвая, но в ярости». Угу. Соответственно, он попытается нас избегать. «Мимо. Он подговорил Дувила познакомиться с Рокитой, однако дурачок запомнил другую. А жена графа хочет найти общий язык с Иглой.». Угу. Пытаются наладить отношения… «Первое впечатление работает, но не совсем. Вы должны перейти условную черту, когда станете однозначным злом в их глазах». И где эта черта? «Первая черта — мясоедство. Так вы нарушаете их внутренний… распорядок. Пройдено. Вторая черта — угроза семейному счастью. К ней мы подбираемся. Нам повезло, Дувилу понравилось мясо. Мы тут не при чем. Альма экстренно закидывает мозги парня информацией, и чинит ему сознание. Оно почему-то было разорвано на куски. Постепенно у него появится собственное мнение, которое ему уже по нашей инструкции формирует Каси, и оно будет противоречить семейному кодексу. В семье настанет раскол, немного раньше, чем должен был случиться сам по себе. Третья черта — выгода себе. Когда начнется раскол, каждый будет пытаться перетянуть тебя на свою сторону. Ты должен будешь вести себя, как самый дешевый наемник. Кто-то предложил больше на копейку — переметнулся к нему. Четвертая черта — бунт бастарда. Призрак к этому времени подготовит Сагота, он будет готов заявить о своих правах на наследство. В качестве доказательства потребует использовать на нем орден. Выставишь за это цену, причем большую. Орден признает его полноправным наследником. Наступит второй раскол — на сей раз между графом и графиней. Графиня до сих пор не знает, что это за Сагот — граф приказал всем молчать. Хотя другие дети могут догадываться — слишком очевидны сходства. Пятая черта — заражение. Заразим кого-нибудь вирусом, безвредным, но с тяжелыми симптомами. Выстави чудовищную цену за услуги. Все. Ты будешь полным ублюдком в глазах… да всех».

Разум, ты знала, что иногда ты больше напоминаешь тирана, чем Каси? «У каждого тирана был свой учитель». Мда… окей, я попробую. «Учти, Альма жаловалась, что в головах Дувила и Козетты что-то изменилось. Не знаю, с чем это связано, однако она до сих пор ворчит». Изменилось? Когда? «Десять минут назад». Это Анутати. Видимо, мимо пролетала, решила подгадить. «Надо будет пожаловаться Дести…» Забей. Ждем, когда отоспится Игла, и постепенно приступим. «Угу. Внимание, Дувил приближается к отсеку». Козетта там не подглядывает, как в прошлый раз? «Нет. Она в своей комнате, что-то рисует на холсте». Принято.

Мы вновь приняли вид «скучающих аристократов». Я величественно уселся в диване, смотря в камин и головизор одновременно. Каси уселась у фальш-окна с романом. Дуся… Ну, Дусе можно все. Роль у нее такая. Сейчас она пыталась фломастером раскрасить то, что перфорировала недавно. Кажется, ей понравилась эта булавка. Что там по составу… Искусственный рубин, сталь, немного серебра, немного золота с медью[8]. Мда, ну с рубином будет сложно, я их делать не умею, но найти в земле смогу. Скопировать смогу.

Стук, двери распахнулись, являя нам громилу. Уже второй раз за сегодня.

— Ауг… Здрасте… Аманда.

Мда, тяжко у Альмы дело идет. «Братец, ты пробовал когда-нибудь работающий варп-двигатель по винтикам собирать посреди прыжка?!». Да я что, спорю, что ли…

— Заходи.

— Умгу…

Итак, процесс идет. Каси разбирается с этим чудо-шкафчиком, при поддержке Разум и Альмы, а мы просто отдыхаем. Все равно скоро идти на бокову… а, простите, отправляться почивать. Мы же аристократы…

Входить в спальню было страшновато. Пьяная Игла — это не шутки. Но я выдохнул. Она все так же спала, обняв кота. Я просто лег рядом, и в какой-то момент вырубился.

Утро следующего дня началось с самого ненавистного и проклятого звука, который я уже надеялся никогда не слышать. Нейробудильник. Я открыл глаза… О. Черный потолок. Кнопки. Капсула сна? Привычно нажимаю на кнопку. Я выдвигаюсь… комната для учеников на крейсере? Но ведь… Он же уничтожен? Ученики медленно выбираются из своих стальных гробов. Их комбенизоны сияют алыми звездами — у кого больше, у кого меньше. Вдруг один из них меня толкает в бок.

— Че за прикид? Где нарыл?

Я в своей обычной мантии. И со стальными протезами вместо рук. Подожди. Это сон? Я проснулся во сне, потому что… что? С чего вдруг? Раздался взрыв, крейсер затрясло. Красно-черные силуэты носятся по космосу. Сам того не поняв, я оказался на борту челнока. Точно сон. Я знаю свою историю, так что… Ха, щипаю за себя, и мне больно. Все эти книжки врут. Не обращая внимания на окружающие на меня тени, я фокусируюсь. Маднесс. Сон замирает. Распахивается ближайшая дверь, и оттуда выходит девочка в красном платье с зонтиком. Надеюсь, это не плод фанта…

— Сам ты плод фантазии, Физ. Что случилось?

— Эм… вот.

— Ну сон. Зашибись. Ты что, снов до этого не видел?

— Ну… таких ярких — нет.

— Хм… А, поняла. Анутати мимо пролетала, да?

— Угу.

— Она тебе в голове что-то повредила… ну так, царапнула. Вот эффект и проявился — сознание пытается себя починить. Вот и воспроизводит все ключевые моменты жизни. Давай, починю… вот так.

По голове прошла волна прохлады, а картинка сна растворилась. Вскоре вновь возникла та комната — алая паркетная клетка, пара стульев, стол… И Неймай с подносом. Мы сели за стол. Неймай поставила бокалы и разлила какой-то эмоциональный напиток. Хм, радость, немного печали, игривость… неплохо. Как газировка.

— Всегда было интересно, что это за место. Предыдущая аватара говорила, что это где-то в Обители, или около того…

— Не совсем. М-м-м, как бы объяснить… По сути, это место в сознании первичной сущности. За счет того, что ты имеешь связь со мной, косвенно у тебя есть связь и с ней. И вот через этот канальчик фавориты способны создавать подобное. Это проекция твоего сознания на трехмерную проекцию участка сознания первичной сущности. Короче, сложно, амбец! Но все твои внутренние проблемы видны сразу.

— А Неймай?

— Она — Слуга Безумия. Она может проникнуть куда угодно за своим господином. Ну, почти. А так — если ты научишься скакать по снам других людей, она тоже это сможет. Занесет на дно океана — и там встретит. Они такие, слуги…

— Они же не люди.

— Ага. Полупризраки, и могут менять свое состояние по желанию.

— Понял. Спасибо, что объяснила.

— Без проблем. Только по мелочам больше не зови. Мне выделили нескольких проповедников, и я наконец могу организовать свои культы. Вскоре я стану достаточно сильной.

— Ну, я с тобой, если что.

— Да куда ты денешься. Даже смерть для тебя не оправдание.

— Чееерт…

— А думать надо было.

— Да ладно уж.

— Кстати. Там главная аватара улетела на сборище других Сильных, но первичная пока не дает нам информацию. Готовься к чему-то неприятному.

— Окей.

— Я пошла.

С этими словами она исчезла. Я пожал плечами, и тоже исчез.

*Пи-пи-пи… пи-пи-пи*

Блядь. Вот второй раз слышать этот звук за несколько минут — это издевательство.

Итак, я герцог, рядом стонет Игла, и этот гребанный будильник наконец заткнулся. Наконец, немаленькая убийца открыла левый глаз. У-у-у, какой мутный…

— Фииииз…

— Ау, моя хорошая?

— Я умерла?

— Нет.

— Чееееерт…

— Голова бо-бо?

— Угу…

— Пить надо меньше.

= Мр-мр!

— Это даже кот подтверждает.

— Он тоже пил…

— Но при этом бодренький, как огурчик.

— Почему ты не зеленый?

= Мр… мяу?

— Еще друг называется…

Что-то она больно говорливая. Почаще, что ли, напаивать…

— Когда будешь готова к выходу?

— Когда нужно?

— Через полчаса.

— Мгу…

И она вырубилась. Я наблюдал за ней. Ровно через двадцать пять минут сна она вдруг исчезла с кровати. Спустя секунду умытая, причесанная и относительно бодренькая Дайнин (ага, уже в образе) заглядывала в дверь.

— Идешь?

— Ага.

Антрацит был недоволен таким поворотом событий, поэтому что-то странно мурлыкнул, и вновь оказался на плечах Дайнин. Кот-колдун — горе в пантеоне…

Я взял её под руку. Она обворожительно мне улыбнулась, и мы пошли на очередной завтрак. Нужно следовать плану.

/Взгляд со стороны/

В столовой висела мертвая тишина. Обеденный зал был закрыт, и граф только и ждал, как отреагирует герцог на подобное. Как же ему хочется увидеть негодование, или недоумение на его лицо. Хоть раз заставить его показать слабость. Но и страшно. Хоть тут и никого нет, но честь графа может быть растоптана в любой момент. А вызвать герцога на дуэль — подписать себе смертный приговор. Он сам — страшный человек, а уж его жена… Скоро имя «Дайнин» будет ассоциироваться со смертью в голове графа. А ведь это всего лишь второй день их пребывания на станции! Осталось еще двадцать девять… Как же недосягаемо много…

Послышали шаги. Бум, клац, бум, клац… Тяжелый сапог и изящная туфелька. А сзади шлепают туфельки дочерей, но они пока не достигли той силы, что есть у их матушки. Вообще, у графа появилась мысль, как опустить герцога… но это крайне ненадежно.

Гермодвери раздвинулись, пропуская герцога. «Черт», промелькнуло в голове. Он сам настроил эти двери вечером, чтобы они не срабатывали на людей в черном. Хотел потом сказать, что «эти двери хорошо реагируют на людей…», но… видимо, ошибся в настройке.[9]

— Доброе утро, граф.

— Доброе утро, да хранят вас звезды, ваша светлость. Как спалось?

— Если бы ваши горничные были чуть более собранными и горящими по своей работе, то прекрасно. Такое впечатление, что кто-то спускает им жар. Впрочем, можете мне поверить, я спал и в худших условиях.

*Звук прерван по причине «цензура». Лимит превышен.* Да ты хоть понимаешь, *и вновь прошу прощения* разговариваешь?! Ты, *успокойся, углепластик, охлади… что-нибудь* своей матери, да чтоб *угу… угу… а вот про мать было лишнее…*, да через колено!