Попаданка с лопатой

  Холодно. Бесы, как же холодно. Трясясь я пыталась свернуться в компактный и теплый клубочек, но конечности почему-то не слушались. Все тело сотрясало крупная дрожь, легкие и правый бок драли на куски сотни голодных волков. Волки! О, нет, я же лесу. Осознание пришло мгновенно. Я избитая и ограбленная лежу в сугробе. Сколько я так провалялась не известно, но судя по ощущением сейчас на лес тихо опускается ночь, а значит погибнуть мне суждено не из-за морозов, а от клыков и когтей. Замечательная смерть! Выжив после встречи с упырем, я как какая-то пьяньчужка загнусь в сугробе. Застонав, я собрав последние силы попыталась сесть. И о чудо, мне это удалось. Одеревеневшее тело слушалось с трудом, но я все-таки села. Перед глазами вертелись черные и красные мушки, голова гудела и было зверски холодно. Но в этом холоде было и благо- я не чувствовала боли. Еще немного посидев, пытаясь закутаться в шубу, я бросила это бесполезное занятие: заледенившие пальцы почти не гнулись. Глубоко вдохнув, я закрыла глаза, и пробормотала слова заговора в попытке вызвать огонек внутри себя, чтобы хоть немного согреться. Вдох выдох, сосредоточится, вдох выдох. Нет ничего не получается надо идти домой и как можно скорее. Иначе смерть. Упершись спиной в древесный ствол рядом с которым я упала, начала медленно подниматься. Вершок за вершком, вершок за вершком. В глазах резко потемнело, бок кольнула резкая боль. Мммм, как же "удачно" он попал. Перелома нет, но трещина есть точно. Захныкав от боли и жалости к себе, я чуть не упала обратно в снег. Нет нельзя, нужно вставать. Прижав к ноющему боку холодную руку, я сделала первый шаг, да только не в ту сторону. Сжав зубы, потопталась вокруг свое оси и потопала уже в нужном направлении.

   С каждым шагом, кровь все быстрее циркулировала по избитому телу, заледеневшие руки и ноги начали покалывать острые иголочки. Это хорошо значит обморожение мне не грозит. Я сильно преувеличила, когда думала, что провела в сугробе несколько часов. Холод помог мне очнутся гораздо раньше, и сильно замерзнуть я не успела, но воспаление легких точно заработала. Замерзшая на лице кровь, наконец оттаяла, и теперь красные капельки срывались вниз падая на снег будто крошечные ягоды клюквы. Разбитый нос тоже закровоточил и на каждом выдохе из него сочилась кровь вперемешку с какой-то слизью. Эта смесь стекала по подбородку и шее заставляя меня ежится. Ушибленный бок болел все сильнее. Но я упорно шла вперед, спотыкаясь и жалобно поскуливая. "Ну, давай еще немного" уговаривала я себя. "Дома тепло, ждет домовой, который поможет и утешит". Ноги окаменели ,каждый шаг давался с большим трудом. Наконец показалось крыльцо моего домика. Увидев скользкие ступеньки ,я разревелась, хотелось упасть прямо здесь и не вставать. Но, нельзя осталось совсем чуть-чуть. На помощь никто не придет, если кто и может мне помочь то только я сама. Положив обе руки я на перила, я чувствуя под ногами голый лед начала подниматься. Это не передаваемое чувство, когда ты идешь по совершенно гладкой поверхности. Кажется, что паришь, и стоит сделать маленький рывок вперед, не обязательно физический, хватит и мысленного и ты взлетишь, оторвешься от земли и поднимешься вверх серым зимним облакам. Зайдя, в сени не снимая одежды, я упала на колени и засунула руки по локоть в бадейку с водой. Замершие конечности, закололо еще сильнее и это при том, что вода было чуть теплой, все таки я недооценила Словенские морозы. Отсчитывая про себя томительные десять минут, я сидела на коленях, продолжая держать руки в воде и потихоньку шевелить пальцами. Рукава шубы намокли и тянули меня вниз, вытекшая из бадейки вода быстро стекала с лавки и капала мне на штаны. Из-за двери в горницу тянуло теплом. Я тянулась к этому теплу стараясь, повернутся так, чтобы как можно большая часть тела оказалась на его пути.

  Наконец пальцы разморозились и я крепко сжав зубы, превозмогая боль в боку скинула с себя шубу. Щегольская шубка, валялась на полу грудой пожеванного меха, хозяин которого до сих пор продолжал разлагаться. Валенки снимать не стала, и с поднявшись с колен( что тоже далось мне не легко, ноги замерзли не меньше чем руки), поплелась в горницу, где рядом с печкой стояла еще одна бадейка с водой.

  -Воууууу- взвыв я забила по полу руками, вода во второй бадейке оказалась несколько горячее, от чего казалось, что ноги разрывает изнутри. Часто дыша, я начала растирать нижние конечности в надежде, что так боль быстрее уйдет. В тепле все мои синяки и ссадины болели еще сильнее, лицо сильно опухло, хорошо хоть зубы были все на месте( и даже не качались, что очень радовало) дышать я могла только ртом и то через раз, горло и легкие уже начало сильно саднить. На полу вперемешку валялись флакончики с зельями и баночки с мазями. Как только боль в ногах поутихла я схватила первый попавшийся пузырек и сорвав трясущимися пальцами восковою крышечку вылила с себя содержимое.

  -Акхакхах- сильно закашлявшись согнулась пополам. Не знаю что в нем было. Мне сейчас не до выяснения ингредиентов, по правде сказать, я просто сгребла все содержимое из ящиков с надписями "от обморожения" и " от воспаления легких". Все эти пузырьки я не собиралась опустошить, но штук шесть точно. Прокашлявшись, схватила банку мази и сбросила рубашку. Мазь щипала, грудь и едко пахла мятой, но приносила облегчение, дышать было не так больно. Вынув красные ноги из бадейки, я продолжая сидеть на полу начало натирать их горчичной мазью.

  Хорошо, что Пафутий спит и не видит моего плачевного состояния. Мне было жалко доброго и заботливого домовичка, он всегда помогал мне советовал как лучше, переживал за меня. А тут такой подарок еле стоящее на ногах избитое тело, вместо холимой и лелеемой Настяты. Но больше всего мне не хотелось говорить ему, что напавший на меня мужчина украл оберег. Домовой давно просил меня убрать шунгит в шкатулку и никогда больше не открывать ее, и не использовала силу этого камня, только в жизненно важных случаях. Но я не могла, это было выше моих сил, стоило мне снять с себя этот оберег и казалось, что я лишилась какой-то части себя, не желая расставаться с черным, матово поблескивающим камнем вновь одевала его на шею и прятала под рубашку, чтобы никто не увидел и не узнал о его существовании. Я знала, что когда смотрю на него, в моих глазах появляется звериное обожание к этому куску шунгита, но что-то сделать было не возможно. Оберег тянул к себе, звал иногда во сне казалось, будто он просит, чтобы я использовала его, выпустила накопленную силу, как летом это сделал Веланья. Но я отказывалась, боялась повредить шунгиту, не хотела его использовать, хотела только владеть. И тогда камень не довольный раскалялся, прожигая меня насквозь. Но, стоило мне проснутся как это видение улетало, будто клочок тумана над рекой в ветреную погоду. Эти чувства мне что-то напоминали, что- то из моей прошлой жизни, но что я не могла вспомнить.

  Самочувствие после проведенных процедур стало лучше, не смотря на бол во всем теле я повеселела и сгребя часть снадобий заковыляла к себе в комнату, иногда оглядываясь по сторонам- не видит ли меня домовой. Сама я чувствовала себя как нашкодившая дочь возвращающаяся с ночной гулянки и следящая не заметил ли ее позднего возвращения строгий отец. На столе меня ждал обед оставленный заботливым Пафутием: еще не успевший остыть самовар и несколько тарелок накрытых салфетками. Зуб даю что в крайней мою любимые пирожки с клубничным вареньем, а в печи наверняка стоит горшок с супом из дичи которую притащил позавчера Радим... Живот скорбно заурчал, сразу вспомнилось что я еще сегодня не ела. Усилием воли я оторвала свой взгляд от вожделенной пищи и продолжила свой путь в свои "покои". Бросив на кровать лекарства я полностью разделась достала из шкафа большую бутыль спирта настоянного на красном перце и щедро плеснув на полотенце растерлась до красноты и жара. Потом надела колючие шерстяные носки и плотную длинную рубаху ниже колен. От тепла я разомлела, усталость навалилась сильнее, и захотелось спать. Подавив зевок, помотала головой, спать сейчас никак нельзя, нужно обработать ноющую физиономию и поесть. Достав противовоспалительную мазь, я отважилась посмотреть в зеркало. Ое, кулак гробокопателя поработал на славу. Лицо было красно сине фиолетовым и распухшим. Особенно выделялась нижняя губа, все еще продолжающая кровоточить. Здоровая слива и без того не маленького носа, и ярко синяя скула. Попискивая, я густо намазала свою мордочку мазью и пошла есть.

  Стоило мне войти в горницу, дверь резко распахнулась, заставив меня испугано вздрогнуть и шарахнутся назад.

  -Здравствуй доченька...- на пороге стояла приятной внешности женщина, больше напоминающая фарфоровую куколку. Золотистые волосы собраны в высокую прическу, по бокам которой было выпущено две вьющиеся пряди, розовые губы растянуты в приветственной улыбке, начавшей меркнуть при взгляде на мое лицо. Точеная фигурка затянута, в серую норковую шубку, а руки с тоненькими пальчиками крепко сжимают муфту в тон к шубе.

  - милая, ты что не рада меня видеть?- сбросив муфту и шубу прямо на пол она подошла ко мне и аккуратно обняла, видимо догадываясь, что пострадало не только лицо.- Я понимаю, котенок ты обиделась, что я не выполнила своего обещания и не приехала на следующий год после нашей последней встречи, но и ты меня пойми у меня дела. Ах, как же ты выросла за это время! Еще раз обняв меня женщина смахнула пушистых ресниц две крошечнные слезинки и поцеловала меня в лоб.

  -Веланьюшка, ну что ты стоишь, неужели настолько зла, что не обнимешь?- надув губки женщина наконец отстранилась от меня ожидая, что я сделаю дальше.

   О матери Веланьи я знала немного. Вемин предупреждал, что она может неожиданно появится и так же неожиданно исчезнуть. Маришка сбежала из Кусанькино еще в семнадцать лет, выскочив замуж за сына какого-то купца и уехав вместе с ним в Заморье. Оттуда она уже вернулась Шехой Э"шир, а вскоре женила на себе боярина Лаптева. Ее мать Яра пыталась отследить перемещения дочки, помочь, вернуть домой, но хитрая Маришка каждый раз оказывалась в другой стране, империи или княжестве с новым мужем. Единственное, что удалось выяснить Яре это то, что все браки ее единственной дочери носили авантюрный характер.

  В таких догонялках прошло пять лет. Нет, Яра сама не бегала за непутевой дочуркой у нее было достаточно друзей и знакомых в разных городах, да и ведьма она было не из последних и с помощью ведовства следила за Маришкой чрез изнанку мира. Непонятным мне было одно как такая успешная и сильная женщина неожиданно оказалась в небольшой только-только начавшей развиваться деревне, но об этом Вемин категорически не хотел говорить. Итак, спустя пять лет, мокрым весенним вечером на пороге ведьминого домика появилась блудная дочь с маленьким свертком. Этим свертком была Веланья. Оставив Яре ребенка, Маришка сбежала той же ночью и появлялась раз в несколько лет. Какой характер носили эти встречи не известно, Яра об этом не рассказывала, но каждый раз после разговора с матерью Веланья начинала бредить путешествиями в дальние страны, праздниками приемами и...властью.