Завоевание фейри

Глава двадцатая

— Идем со мной, там и поговорим, — сказал отец.

Я кивнула, пошла за ним по тропе к Скандтону. Тропа к дому была едва узнаваемой. То, что было вытоптанной тропой, стало широкой и грязной дорогой. Деревья по бокам сбили и оставили, странные цветы и грибы росли там — слишком большие и яркие для этой зоны. Их семена и споры, скорее всего, были принесены на ногах фейри. Мой отец был прав. Ничто не оставалось без ран. Даже путь к нашей деревне.

— Я знал твою маму всю свою жизнь, — сказал отец. — Она была красивой девушкой. Нежной и доброй. Любила мечтать, как твоя сестра. И амбициозная. Это редкая комбинация — нежность и амбиции. Она воротила нос ото всех парней.

— Пока не заметила тебя на фестивале Урожая, — согласилась я, слышала эту историю всю жизнь.

Отец неловко потер шею.

— Или нет? — удивилась я.

— Это мы говорили людям. Но не все им нужно знать. Были ошибки. И последствия.

— Какие ошибки? — спросила я пустым голосом.

— Твоя сестра не первой танцевала у тех камней. И она не будет последней. Уверена, она пошла в твою мать, а потом стала фейри.

Я сглотнула.

— Ты хочешь сказать, что мама танцевала у тех камней?

— Да. И пришел опасный фейри. Его звали Мавериком.

— Убийца родни, — выдохнула я.

— Я нашел ее в лесу следующим утром. Для нас в мире людей она отсутствовала недолго, ее не потеряли. Одна ночь в лесу. Для нее было дольше. Она была расстроена. Подавлена. Я нашел ее в слезах у долины в горах. Я охотился на гулей с отцом. Они были бедой в тот год.

Я кивнула. Я такое делала по его просьбе раньше. Я знала, как уставали после ночи охоты на гулей.

— Она была так расстроена, что рассказала все мне. Как она влюбилась. Как ее обманули. Как она сделкой забрала жизни своих детей.

— Что?

Он покачал головой.

— Она не понимала, как связывали те обещания. Мы оба думали, что она освободилась от этого, сбежав.

— Убийца родни говорил, что Истина напророчила, что мы умрем.

Отец пожал плечами.

— Твоя мать сказала, что это была сделка.

— С кем она заключала сделку на наши жизни? — спросила я сдавленно.

— С тем, кто освободил ее, — сказал отец с мрачным взглядом. — Она думала, что любила его — Убийцу родни — а он держал ее в плену. Что они делали! Они ходили на банкеты в нарядах, уходили в крови, заключали сделки, где ее запирали в клетку и пытали, пока другие смеялись. И другое. Такое не должны видеть.

— Он сказал, что это был всего день.

— Кто знает, что для них день.

Я кивнула. Я тоже их видела. Это звучало как обычный день в Фейвальде. Маверик — Убийца родни — наверное, и не понял, что она была в ужасе от этого. Он мог думать, что они отлично проводили время вместе.

— Она заключила сделку с единственным фейри, который послушал ее мольбы, и он отпустил ее, в обмен на обещание, что, если ее дети попытаются пойти в Фейвальд, она не будет их останавливать.

— Ах, — конечно. Она сдержала сделку, да? Она дала мне совет, но не останавливала.

— Она пыталась делать вид, что это была неправда, что это был сон, — его голос стал шепотом. — Она потеряла все из-за того обещания.

— Она старалась, — сказала я, но слова казались пустым утешением.

— Я нашел ее в лесу и держал в руках, пока она плакала, а потом я отвел ее домой, и она заставила меня поклясться, что я сберегу тайну. Но на следующий день я охотился на белок, снова нашел ее в лесу, рыдающую. Я отнес ее домой. На третий раз я не отнес ее домой. Я доставил ее в домик Рыбака в лесу, держал в руках, пока она рыдала всю ночь, а утром поклялся, что не брошу ее снова. Что буду обнимать ее все ночи и дни. Что ей не придется нести это одной. Я отвел ее к тележке Путников, которая остановилась у деревни, купил для нее лекарство — браслет, забирающий память. И себе тоже. Видимо, они работали, и мы вернулись с Путниками. На следующий день был фестиваль Урожая. Мы вскоре поженились. Я сдержал обещание, Элли. Она не терпела это одна.

— Я люблю тебя за это, — сказала я. Мы были достаточно близко к деревне, было видно стены, возведенные вокруг нее, фермы по краям сожгли до оснований. В земле были большие черные шрамы, недавно вырытые могилы. Многие деревья были с темными пятнами. И в странных местах были горки угля. Я не сразу вспомнила, как Олэна держали в клетке, и как я видела другие пытки в этом районе в лесу. Я поежилась, поняв, чем были эти горки — люди пытались забыть об ужасах, которые тут происходили.

— Мы забыли, для чего были браслеты, — я взглянула на его запястье, но там не было браслета. Он покачал головой и сказал. — Их теперь нет. Когда ты отправила нас к Путникам, они поняли, что это было. Они помогли нам снять их. И все воспоминания вернулись к твоей матери. Когда ты привела меня в Фейвальд, они вернулись и ко мне.

— Если бы вы не пытались избегать боли, — я поправила повязку. Она сползла, пока я говорила, и город стало видно не менее спутанным, чем Фейвальд. Я нахмурилась. — Может, так удалось бы все предотвратить.

— Не вини ее, Элли, — слабым голосом сказал отец. — Она сделала все, что могла.

— Я не виню ее, — я поняла, что не врала. — Мы все пытались заключить сделку как можно лучше.

Вдали люди двигались в моем духовном зрении. Но меня беспокоило, что они расплетались по краям так же сильно, как фейри. Я едва дышала, подняла повязку и поправила узел.

Смех моего отца был резким.

— Лучшее в жизни не получить сделкой. Это дают.

— И что, по-твоему, тебе еще нужно мне дать? — спросила я с уставшей улыбкой.

— Будущее, — просто сказал он, но решимость в его глазах тревожила меня. Какое будущее он запланировал для меня?