ХРОНИКИ АМБЕРА

Глава 5

Шагов через пять исчезли даже кажущиеся стены, а с ними потолок. Я обернулся и не увидел ни коридора, ни арки, только гнетущую пустоту. Хорошо хоть пол остался. Единственное, что отличало мою дорогу от окружающего мрака, — это видимость. Я шел сквозь сероватое марево в долине сплошной тени, хотя, строго говоря, шел я между Тенями. Вот жлобы! Могли бы не экономить на освещении.

Я слушал зловещую тишину и гадал, сколько Теней осталось позади и можно ли вообще так ставить вопрос. Вряд ли.

Однако не успел я углубиться в высшую математику, как справа что-то зашевелилось. Взгляд выхватил из тьмы высокую черную колонну. Впрочем, она не двигалась. Я заключил, что то был обман зрения: я иду, колонна стоит, а кажется — наоборот. Толстая, ровная, гладкая — я всматривался, пока черный силуэт не заволокло мглой. О высоте колонны судить не берусь, поскольку не знаю, сколько до нее было.

Через несколько шагов я увидел новую колонну — теперь уже впереди и справа. Вглядываться я не стал, а продолжал идти. Вскоре показалась еще одна — по левую руку. Колонны уходили во тьму, лишенную и намека на звезды — светлые ли, темные; мой мир венчала ровная, беспросветная чернота. Чуть позже колонны начали встречаться группами и уже не казались одной высоты.

Я остановился потрогать ближайшую — почудилось, что смогу дотянуться. Не тут-то было. Я сделал шаг в сторону, и сейчас же мне стиснуло запястье.

«На твоем месте я бы не стала этого делать,» — заметила Фракир.

«А что?» — спросил я.

«Так легко заблудиться и заработать кучу неприятностей.»

«Может, ты и права.»

Я перешел на бег. Колонны колоннами, мое дело маленькое: побыстрей отстреляться и вернуться к тому, что мне действительно важно — разыскать Корал, выручить Люка, разобраться с Джулией и Юртом, найти отца…

Колонны мелькали, то далекие, то близкие, между ними стали попадаться другие архитектурные излишества. Одни были низенькие, кособокие, другие — высокие — сходили на конус, часть привалилась к соседям, некоторые лежали в обломках. Беззаконное многообразие радовало глаз победой силы над формой.

Почва утратила былую ровность, но сохранила некое подобие геометрии в виде уступов, ступеней и террас различного порядка. Я трусил через развалины тысячи Стоунхенджей, сквозь которые вел по-прежнему гладкий, тускло мерцающий путь.

Я поднажал и вскоре уже мчался мимо галерей, амфитеатров, каменных рощ и лесов. Иногда мне мерещилось какое-то шевеление, но, возможно, дело было опять-таки в моей скорости и невозможности что-нибудь толком разглядеть.

«Как по-твоему, есть тут кто живой?» — спросил я Фракир.

«Нет,» — последовал ответ.

«А мне казалось, что-то движется.»

«Вещи не всегда таковы, какими кажутся.»

«Говоришь меньше дня, а уже выучилась язвить.»

«Не обессудь, начальник, но выучиться я могла только от тебя. Больше не у кого было набраться хороших манер.»

«Туше,[96] — сказал я. — Наверное, тепеть я буду предупреждать тебя об опасности.»

«Туше, начальник. Эй, а мне нравятся эти боевые термины!»

Спустя несколько мгновений я замедлил шаг. Впереди и справа что-то мигало, отсвечивая то красным, то голубым. Я замер. Вспышки прекратились, но я уже насторожился и теперь всматривался в темноту, пытаясь понять, что это было.

«Да, — промолвила Фракир через какое-то время. — Оставайся начеку. Только не спрашивай меня, чего ждать. Я чувствую лишь общую неопределенную угрозу.»

«Может, удастся обойти ее стороной.»

«Не советую, — отвечала Фракир. — Дорога идет через каменное кольцо, где только что мигало, и, чтобы пройти в обход, пришлось бы с нее свернуть.»

«Мне никто не говорил, что с дороги сходить нельзя. А тебе?»

«Я знаю, что ты должен идти по дороге. Впрочем, мне не объяснили, что будет, если от нее отступить.»

«Гм-м.»

Дорога повернула вправо, я тоже. Она вела прямиком к сплошному каменному кольцу, и я, хоть и замедлил бег, не отклонялся от нее и на дюйм. Ближе стало видно, что дорога ныряет в кольцо и больше не появляется.

«Ты прав, — сказала Фракир. — Как в логовище дракона.»

«Однако нам туда?»

«Верно.»

«Значит, пошли.»

Я совсем сбавил шаг и прошел между двумя каменными плитами, куда указывал тускло фосфоресцирующий путь.

Внутри круга мне предстал все тот же черно-белый набросок, а вот освещение изменилось — сделалось более ярким, мерцающим, колдовским. Впервые я видел хоть какое-то подобие жизни. Ноги ступали по блестящей — как от росы — серебристой траве.

Я замер, а Фракир непривычно дернулась — мне показалось, не столько предостерегающе, сколько от любопытства.

Справа виднелся алтарь — ничего общего с тем, через который я сигал в пещере. Два валуна поддерживали грубо обтесанную плиту. Никакие свечи, покровы и прочие религиозные завитушки не скрашивали общество лежащей на алтаре дамы, связанной, кстати, по рукам и ногам. Я сам как-то побывал в сходном положении, поэтому сразу проникся сочувствием к даме — беловолосой, чернокожей и смутно знакомой — и ненавистью к странному субъекту за алтарем, в чьей занесенной левой руке сверкнул нож. Правая его половина была черна как ночь, левая — ослепительно бела.

Я рванул вперед, словно меня ударили током. Мой Концерт для Повара и Микроволновки мигом превратил бы его в паровую котлету, но увы — я не мог произнести ключевых слов.

Он, казалось, сверлил меня глазами, хотя точно не скажу — одна половина его тела была слишком светла, другая — слишком темна, чтобы вглядываться. Нож, описав дугу, вонзился даме под ложечку. Она вскрикнула; алая-преалая на черном негативе кровь, брызнув, обагрила мужчине руку, и я понял: надо было произнести заклинание. У меня бы вышло. Я бы ее спас.

В следующее мгновение алтарь рухнул, и серый смерч скрыл от меня остальное. Кровь вращалась, словно в тазике цирюльника, постепенно розовея, расплываясь в прозрачной серебристости. Когда я добежал до места, на росистой траве не осталось ни алтаря, ни жреца, ни жертвы.

Я остановился как вкопанный.

— Спим мы, что ли? — спросил я вслух.

«Сомневаюсь, что я могла бы спать,» — ответила Фракир.

— Тогда скажи, что ты видела.

«Я видела, как некий тип заколол лежащую на каменной плите женщину. Потом все рухнуло и взвилось в воздух. Тип был черно-белый, кровь — алая, а женщина — Дейдра…»

— Что?! Господи, конечно! Так она и выглядела — только в негативе. Но ведь она умерла раньше…

«Должна напомнить, что я вижу лишь то, что воспринимает твой мозг. Я не знаю, каков был изначальный сигнал, мне попадает результат его обработки твоей нервной системой. Мои ощущения говорят, что то были не обычные люди, а существа типа давешних твоих гостей — Дворкина и Оберона.»

И тут мне в голову пришла совершенно жуткая мысль. Дворкин и Оберон напомнили о трехмерных компьютерных моделях. А способность Призрачного Колеса сканировать тень основана на цифровой развертке тех секторов Образа, которые вроде бы за эту способность отвечают. И Призрак спрашивал — насколько я припоминаю, с надеждой, — может ли он считать себя божеством.

Неужели мое собственное порождение играет со мнойв кошки-мышки? Что, если это Призрак перенес меня в отдаленную пустынную Тень, отрезал от всякой связи и теперь экспериментирует? Если он превзойдет меня, своего создателя, к которому питает что-то вроде благоговения, — не поднимется ли он в собственных глазах? Не поменяемся ли мы статусом в его персональной вселенной?.. Может, и так. Если постоянно натыкаешься на компьютерные модели, cherchez deus ex machina.[97]

Интересно, насколько силен сейчас Призрак? Разумеется его способности в какой-то мере аналогичны способностям Образа, но тем не менее до Образа или Логруса ему далеко. Не могу представить, как бы он преградил им дорогу сюда.

С другой стороны, достаточно изолировать меня. Вполне в его силах было явиться в образе Логруса на несколько кратких мгновений. Но это бы значило, что и Фракир получила свои новые способности от Призрака. Нет, это уже невероятно. И как насчет Змеи и Единорога?

— Фракир, — спросил я, — ты уверена, что именно Логрус пробудил в тебе сознание и загрузил инструкциями?

«Да.»

— Почему ты так уверена?

«Ощущения были те же, что при нашем первом знакомстве, когда Логрус поднял меня на первую ступень.»

— Ясно. Теперь дальше: Единорог и Змей в святилище — не могли они быть из того же теста, что Оберон и Дворкин в пещере?

«Нет. Я бы почувствовала. Ничего общего. Они были ужасные, и могучие, и в общем-то такие же, как с виду.»

— Ладно, — сказал я. — Просто мне подумалось, не Призрака ли это штучки.

«Я понимаю, о чем ты. Хотя не вижу, почему реальность Змея и Единорога опровергает твою посылку. Они могли вступить в игру Призрака и приказать, чтобы ты не взбрыкивал, потому что хотели досмотреть спектакль.»

— Такое мне в голову не пришло.

«И, возможно, Призраку удалось проникнуть в место, недоступное для Логруса и Образа.»

— Верно замечено. К сожалению, это возвращает меня в самое начало.

«Нет, потому что это место не создано Призраком. Оно было всегда. Это я знаю от Логруса.»

— Утешительно слышать, но…

Я так и не закончил мысль, потому что внезапное движение заставило меня повернуться к противоположному сектору круга. Я увидел алтарь, которого не замечал прежде, женщину за ним, связанного половинчатого мужчину на алтаре. Они очень походили на первых двух.

— Нет! — закричал я. — Довольно!

Однако я не успел сделать и шагу. Нож опустился. Вновь брызнула кровь, алтарь рассыпался, и все завертелось в вихре. Пока я добежал, от жертвенника не осталось и следа.

— А на это ты что скажешь? — спросил я Фракир.

«Те же Силы, что раньше, только в обратном соотношении.»

— Чего-чего? Что тут творится?

«Стягиваются Силы. И Путь, и Логрус уже некоторое время пытаются сюда проникнуть. Жертвоприношения, которые ты только что видел, должны открыть им дорогу.»

— А что им здесь надо?

«Это ничейная земля. Древнее равновесие колеблется, и тебе предстоит склонить чашу весов в ту или иную сторону.»

— Понятия не имею, как такое сделать.

«Придет время — узнаешь.»

Я вернулся на тропу и двинулся дальше.

— Скажи, я случайно поспел к жертвоприношениям? — спросил я. — Или их нарочно приурочили к моему приходу?

«Они должны были произойти при тебе. Ты — связь.»

— Тогда следует ли ожидать…

Из-за камня слева с негромким смешком выступил мужчина. Я схватился за меч, но тот приближался медленно, с пустыми руками.

— Говорим сами с собой. Дурной знак.

Он был написан белой, черной и серой красками. Собственно, правая его половина отливала в черноту, левая отсвечивала белизной, так что он вполне мог быть исполнителем первого заклания. Впрочем, кто его знает. Так или иначе знакомиться мне не хотелось.

Я пожал плечами.

— Что до знаков, меня интересует лишь один — на котором написано «выход», — сказал я, обходя незнакомца.

Тот ухватил меня за плечо и легко развернул к себе. Снова смешок.

— Поосторожней, когда высказываешь пожелания в этом месте, — сказал он тихим размеренным голосом, — потому что они иногда исполняются. Что, если «выход» будет ошибочно понят как «исход»? Тогда — пуфф! — и тебя нет. Обратишься в дымок. Или провалишься в ад.