Тропа первая

* * *

Я думала, что больше уснуть не смогу, особенно после того, как увидела предполагаемого призрака. Конечно, можно было считать, что все это мне приснилось, но тогда надо обращаться к целителю, чтобы подлечил мне нервы. Почему я думаю, что это было привидение? Потому что вряд ли живой человек сможет раствориться в воздухе. Хотя все взрослые драконы умеют перемещаться порталом, так что можно смело подозревать всю «стаю», кроме Северена. В общем, решила обдумать это завтра, к тому же было приятно, что на мою защиту прибежал не только молоденький паренек, но и Ренальд. Уже за то, что он сделал в моей спальне комфортную температуру, я была готова многое ему простить.

Так я думала ночью, забывая о том, что утром все видится иначе. И поэтому, когда я проснулась удивительно отдохнувшей, ощущая не только душевное тепло и спокойствие, но и физическое, то улыбка сама расплылась на моем лице. Правда, радость моя длилась недолго, ровно до момента, когда я решилась перевернуться на другой бок. Эх, надо было выбрать хотя бы правую сторону, а не левую. Стоило мне шевельнуться, как меня тут же обняла крепкая мужская рука и прижала к горячему телу. От неожиданности и паники я смогла только пискнуть, утыкаясь носом в голую грудь Ренальда. Мужчина этого даже не заметил, зарываясь лицом в мои волосы. Это стало последней каплей, я забилась в руках мужчины.

— Элен? — сонно спросил дракон, удивленно хлопая глазами.

— Ренальд! Как это понимать?! Что вы делаете в моей постели?! Или это был тот самый вариант, который вы обещали придумать для моего обогрева?! — возмущенно воскликнула я, садясь. Мужчина тоже поднялся, ошарашено оглядываясь вокруг, будто впервые видел эту комнату. Спустя пару секунд лицо Рена закаменело и он молча встал с кровати, собираясь уйти. Не поняла, а где извинения хотя бы?

— И вы собираетесь просто уйти? Без объяснений? — бросила я в спину дракону, невольно отмечая его великолепное телосложение. Будь Рен голым полностью, я бы не рискнула его останавливать. Но на мужчине были светлые, явно пижамные, штаны, а на мне нижняя рубаха и гамаши. Все это убеждало в том, что ночью между нами ничего не было.

— Ты хочешь объяснений? — развернулся ко мне Ренальд, хмурясь.

— Более того, я их требую, — как смогла тверже произнесла я, кутаясь в одеяло. После того, как дракон покинул мою кровать, она резко стала холодная и неуютная. — Я не понимаю вас, не знаю, как реагировать на ваши поступки и чего мне ждать в дальнейшем. В моем мире нет драконов, мне сложно принять, что тот раненый зверь, которого я подкармливала, и вы — это одно целое. Если бы вы дали мне понять это раньше, еще в лесу, я бы не вела себя так…

— Я не мог этого сказать, потому что и сам не знал, — хмыкнул Ренальд, помялся, а потом сел обратно на мою кровать. — Мне тоже было сложно принять, что пока мое сознание пребывало в спячке из‑за сильных травм, зверь привязался к тебе. У людей тоже бывает раздвоение личности и это считается душевным заболеванием, а для драконов это почти норма. В облике зверя нами в большей степени руководят инстинкты, эмоции, запахи и другие чувственные восприятия. А в человеческом главенствующую роль играет разум. Если он спит, то желания дракона могут взять верх, особенно если их постоянно подавлять.

— Вы хотите сказать, что это было желание вашего дракона — прийти ко мне ночью? — сжала одеяло сильнее, вот не зря я подозревала Ренальда в странностях.

— Как ни стыдно в этом признаться, но это так, — кивнул головой мужчина, поджал губы и весьма откровенно заявил: — Обычно я не иду в постель к женщине, чтобы просто поспать рядом с ней.

— Спасибо за честность, — но почему‑то признание Ренальда меня неприятно задело. — По крайней мере, мне теперь понятна ваша грубость в отношении меня. Мне бы тоже не понравилось, если бы моя вторая ипостась с кем‑то сдружилась, особенно, если бы этот человек вызывал у меня раздражение.

— Это не так, — мои слова Ренальду не понравились, он пристально посмотрел мне в глаза и сказал: — Выбор зверя не может оставить равнодушным, потому что он его делает на инстинктах, а они не обманывают.

— А можно объяснять менее завуалировано? — что‑то я уже начинала жалеть о затеянном разговоре.

— Меня раздражает не твое присутствие, а нахождение рядом с тобой посторонних мужчин, — прямо ответил. — Ты моя. Я понимаю, тебе нужно время, чтобы привыкнуть к этой мысли, потому настаивать не буду.

— Э — э-э, — на какое‑то время у меня пропал дар речи. Что это вообще сейчас было? Наверное, поэтому вырвалось насмешливое: — Мне воспринимать ваши слова, как признание в любви?

— Да, — мужчина был предельно серьезен и мой истерический смешок умер, не родившись.

— Ренальд, хочу напомнить вам — я замужем и люблю своего супруга. Поэтому, как бы мне не был симпатичен ваш дракон, ответить на ваши чувства я не могу, — как можно спокойнее заявила я, хотя самой хотелось сбежать куда‑нибудь подальше. Возможно, нужно было промолчать, сделать вид, что мне льстит внимание такого мужчины, но не в моих правилах обманывать людей, даже если они драконы.

— Время лечит любые раны, даже душевные, — дракон резко придвинулся ко мне, прожигая ревностным взглядом. — Ты моя, Элен. Моя. И я тебе это докажу!

Рука Ренальда метнулась, обхватила мой затылок и притянула к себе. Его обжигающие губы накрыли мои поцелуем, страстно, властно. Я замычала, вырываясь, но мужчина держал крепко. Он даже слегка укусил мою губу, чтобы заставить разомкнуть челюсти. Я не собиралась сдаваться под напором Ренальда и в ответ прикусила его язык. Мой демарш был тут же наказан, мужчина повалил меня на кровать, придавливая своим телом. Стало страшно, хоть я не девочка, но становиться жертвой насилия мне совершенно не хотелось. Не знаю, пробовали ли психологи сами расслабиться, когда их вот — вот изнасилуют и получилось ли у них, у меня же ничего не выходило. Тело сковала паника, в сердце поднималась обида, ведь я успела поверить, что мой дракон никогда не причинит мне вреда. Но стоило мне замереть, как поведение Ренальда изменилось, стало ласковее, его губы уже не насаждали свою волю, а стремились доставить удовольствие. В глазах дракона было море нежности, которая цепляла неведомые струны моей души.

— Прости, прости меня, — шептал мужчина, целуя мои щеки, глаза, но неустанно возвращаясь к губам. Голова кружилась, стук собственного сердца заглушал почти все звуки, кроме прочувствованных слов Ренальда: — Ты моя. Теперь я знаю это точно. Прости меня, Элен…

— Пошел вон! — в гневе воскликнула я, отталкивая дракона. Чужое имя вывело меня из этого сумасшествия, которому я не знала названия. — Я не Элен! У меня другое имя и не смей ко мне приближаться!

— Думаешь, я сейчас оскорблюсь и уйду, громко хлопнув дверью? — рассмеялся Ренальд. — И не подумаю, ты моя и никуда тебе от меня не деться. А насчет имени, я не тороплюсь, подожду, когда ты будешь готова мне его назвать. И вот тогда…

— Изнасилуешь? — ядовито спросила я, не ожидая от самоуверенного дракона ничего хорошего. Наглая скотина! Почему он не похож на того заботливого зверя, которой грел меня? Мужчина дернулся, как от удара, теряя все свое хорошее настроение.

— Я никогда бы так не поступил, — тихо произнес Ренальд.

Мне бы промолчать, но он меня слишком напугал:

— А как назвать то, что сейчас произошло? Что‑то я не помню, чтобы ты спросил мое желание.

— Прости, обещаю, что больше не прикоснусь к тебе без разрешения, — дракон встал, его лицо опять превратилось в холодную маску. Вот интересно, он действительно считает, что я когда‑нибудь сама попрошу его о поцелуях? Я знаю, есть такие девушки, которым гордость несвойственна, но у меня она гипертрофически развита. А значит, если я когда‑нибудь влюблюсь в Рена, то бродить нам с ним вокруг друг друга годами.

— Рада, что мы с вами все прояснили, — меж тем равнодушно произнесла я, чувствуя себя почему‑то гадко. — Приятного дня.

— Я думал, «вы» это пройденный этап, — скривился Рен.

— А я думала, если девушка симпатична, то за ней ухаживают, пытаются понравиться, а не ставят перед фактом. Но видимо, нашим иллюзиям свойственно разбиваться. Прощайте, Ренальд и помните о своем обещании.