Простокровка из Дра'мора

– Не закрывай глаза. – как заклинание шептала она.

«Не реви! Не реви!!!»

Слезы текли из глаз, обжигали кожу.

Где-то над головой рычал и стонал Неназванный. Сколько ему понадобиться, чтобы спуститься и закончить свою кровавую работу?

Отчего-то сомнений в том, что тварь Хаоса не оставит их в покое, не было.

Плевать!

Белые ресницы Крэйла, все в алых каплях крови, дрогнули.

– Смотри на меня, – Марори обхватила его лицо ладонями. – Не смей закрывать глаза. Дыши.

– Прости, – шепнул он вымученно, – придется поверить тебе. на слово. что в шортиках ты.

Он не закончил, кашлянул.

Марори понимала, что он до сих пор жив только благодаря своему рождению. Но такая рана уложит и Темного.

В голове метнулась мысль.

Дикая. Сумасшедшая. Совершенно бредовая.

– Крэйл, ты должен меня укусить.

Он приоткрыл глаза, сделал попытку улыбнуться – и снова закашлялся. На этот раз сухо, хрипло. На его правой щеке появилась темная паутина трещин – тонких, будто росчерк пера. Но они все темнели и темнели, становились шире и глубже.

– Ты сразу станешь злым, сразу заживешь и наваляешь этому страшилищу. – Она фальшиво улыбнулась и даже попыталась скорчить уверенную мину. Напрасно. Из глаз снова потекло. – Крэйл, ты должен.

– Я стану. монстром, – прошелестел он.

– Я не знаю никого настолько человечного, как ты, – прошептала она в ответ, – и такого же упрямого. Трещины стремительно и неумолимо расползались по его лицу.

Марори больше не мешкала, не убеждала.

Яростно впилась клыками в собственное запястье – то самое, где была тонкая метка прошлого. Того, которое она забыла. В котором была Тринадцатой.

Собственная кровь отчего-то горчила на языке. Марори набрала полный рот. Последние силы ушли на то, чтобы приподнять его.

Рев Неназванного становился все яростнее. Теперь его сопровождал грохот рушащихся стен. Пол то и дело вздрагивал. И чем дальше, тем сильнее. Будто землетрясение – и с каждым мгновением его эпицентр приближался.

Сколько времени у них осталось?

В голове неожиданно прояснилось.

Если сейчас ничего не получится – они умрут вместе. И последнее, что она будет помнить перед смертью – затуманенный взгляд Крэйла, его лицо и щемящее сердце счастье от того, что у них была капля нежности. Хотя почему помнить? Видеть – конечно же, видеть!

Марори прижалась губами к его губам, разомкнула их в настойчивой попытке протолкнуть в него свою кровь. Он застонал, поддался.

Г лоток.

Еще один.

Поцелуй, полный боли, страха и неведения.

Крэйл дернулся, как будто его тело прошибло током. Через секунду он брыкнулся так, что девчонка едва не опрокинулась. Голова Крэйла с каким-то нечеловеческим хрустом откинулась назад, мышцы напряглись, словно стальные канаты – того и гляди порвутся. Он снова вскинулся, оскалился. Клыки стали. больше.

Страшная рана начала затягиваться.

В груди Крэйла родился низкий клокочущий рык.

Над головой грохотнуло, что-то упало – с потолка посыпалась густая пыль.

Марори закашлялась.

Сатис метался по коморке. Ему явно не нравилось поведение хозяйки.

С грохотом совсем рядом в пол вонзилось треклятое копье Неназываемого. Оно пробило потолок и глубоко вошло в пол. А потом потолок начал рушиться.

Марори как могла накрыла собой Крэйла. Обняла, заслоняя от падающих камней и рушащихся перекрытий. Она уже ничего не видела и ни на что не надеялась. Напоследок только отозвала Сатиса – верный фэлфаэр сделал все, на что был способен. Жаль, что у его незадачливой хозяйки оказалось слишком много проблем.

Что происходило с Крэйлом, она не видела, но отлично чувствовала. Его ломало и корежило. Шанатар рычал так, будто его рвали на части. Волей-неволей в голову закрадывалось сомнение – а не зря ли не послушала его?

Потолок рухнул весь разом.

Марори зажмурилась и. ее не раздавило.

Вокруг вообще творилось что-то странное: камни и как минимум одна толстая доска висели прямо над головой, но отчего-то не падали. Не по всей коморке, а лишь в самом ее центре. Девушка опустила взгляд – и увидела пылающие алым глаза. Вскрикнув, отшатнулась. По спине побежали мурашки. Нечто темное всколыхнулось с пола, одним взмахом разбросало в стороны каменный мусор.

Девушку обдало морозным холодом.

Это был Крэйл. И он изменился. Теперь шанатар больше походил на призрака: раздавшееся в размерах тело, тем не менее, не имело четких очертаний. Воздух вокруг его головы дрожал и пульсировал, точно от сильного жара, черты лица терялись за чернильной дымкой. Но раскаленные угли глаз смотрели ясно и уверенно. В них не было безумия. В них был Крэйл.

Ощерившись, что стали видны острые белые клыки, младший Шаэдис взмыл вверх – прямо к заглянувшему в коморку Неназванному. Вернее – прямо в тварь из Хаоса. Сбил того с ног, взвился под потолок и рухнул вниз.

Марори несколько секунд сидела и тупо хлопала глазами. Там, над головой, шла жестокая схватка, а она все еще не могла понять, кем же стал шанатар. Но вот так, сидя на заднице, и не узнает. Резко смахнув с глаз все еще не подсохшие слезы, бросилась к лестнице. Она, без сомнения, дура, раз не залезла в глубокую нору и не пережидает там, но сегодня такой день – принимать дурацкие решения.

Она застала схватку во всем ее яростном апогее. Среди боевой площадки, в которую превратилась добрая часть разрушенного этажа, бушевали двое. Неназванный пятился и отмахивался обломанным древком копья. Его лохмотья во многих местах дымились и тлели. А Крэйл наступал, практически не заботясь об обороне. Он делал стремительные выпады, бил и тут же смещался в сторону. Кружил вокруг. Подпрыгивал и черным размытым вихрем атаковал сверху. Каждый его удар сопровождался короткой огненной вспышкой и ответным воем твари из Хаоса. Воем боли и бессильной злобы.

Потолок, стены – не стало ничего. Над головами противников обрушилась крыша и в звездное небо улетали редкие искры, рожденные атаками Крэйла.

В конце концов шанатар вырвал обломок древка из рук Неназванного и, повалив того на спину, что было сил вогнал древко в единственный уцелевший глаз. Тварь огласила окрестности оглушительным воем, забилась в таких конвульсиях, что впору рухнуть и уцелевшей части дома. Но Крэйл не позволил ему вырваться. Надавил сверху ногой, прижал и молча наблюдал за агонией. Минуло не менее нескольких минут, прежде чем Неназванный стих.

На несколько секунд в комнате повисла настолько густая звенящая тишина, что Марори захотелось закрыть уши руками, чтобы не сойти с ума. Казалось, весь окружающий мир за разваленными стенами провалился в пустоту, и они остались одни на всем белом свете: яростный Крэйл, она – и дохлая гора мяса, которая минуту назад чуть не отправила на тот свет их самих.

Шанатар в один прыжок спустился с поверженного врага, повел плечами. Было в этом движении что-то отвратительно-хищное, нечеловеческое. Раздался мягкий хруст позвонков – и дистанция между Марори и Крэйлом стала короче еще на два шага.

Она была уверена, что ей не хвати смелости устоять на месте.

Но она устояла.

В горящем взгляде Крэйла тлела жажда убийства и новой крови. Он был словно охотник, который убил зайца, и не собирался довольствоваться таким ничтожным трофеем.

– Крэйл. – позвала она.

Шанатар остановился, склонил голову на бок, словно размышлял, стоит ли игра свеч. Его взгляд отнюдь не был безумен, но от прежнего Крэйла там осталось пугающе мало.

– Пожалуйста. вернись ко мне.

Собственный голос превратился в треск стекла под тяжелыми подошвами. Мысли путались, сновали между желанием немедленно убраться на край света и дать ему время прийти в себя, и необходимостью остаться с ним до конца. Он предупреждал, что станет монстром, и верить, что его удастся остановить по щелчку пальцев, было слишком наивно даже для нее.

А что, если он больше никогда не станет прежним Крэйлом? Что, если в прошлый раз он выкарабкался из порожденного ее кровью безумия лишь по счастливой случайности? Что, если она совершила самую большую ошибку в своей жизни, пытаясь спастись любой ценой?

Он подошел еще на два шага, и теперь легко мог дотянуться до нее рукой. Кровь стекала по его приоткрытым губам, и он с жадностью, по-звериному облизнулся.

– Вернись ко мне, – повторила она.

Крэйл рванулся вперед, схватил ее ладонью за горло и мягко сжал пальцы. Его лицо оказалось так близко, что Марори услышала его хриплое, пахнущее кровью и смертью дыхание даже сквозь расплывчатую завесу черного морока.

– Я знаю, что ты там, – продолжала шептать она, – я знаю, что кем бы ты ни стал, что бы не случилось – ты никогда не причинишь мне боль. Возвращайся к своей кусаке, клыкастый. Потому что мне сейчас очень страшно.

Пальцы сжались сильнее и на этот раз у Марори не осталось шанса даже вздохнуть.

Он придвинулся ближе, вплотную.

Хрипло, обреченно выдохнул.

И прижался лбом к ее плечу.

Хватка ослабла, дрожащая рука обвила ее за плечи.

– Прости меня, – голосом Крэйла Шадиса сказала кровожадная химера, и Марори обхватила его трясущимися руками. – Я чуть было не убил тебя. во второй раз.