Гул мира: философия слушания
- Автор: Лоренс Крамер
- Жанр: Философия / Музыкальная литература: прочее
- Дата выхода: 2023
Читать книгу "Гул мира: философия слушания"
Эфир
В 1886 году Чарльз Г. Хинтон предложил воспринимать эфир – всеохватывающую, но почти нематериальную среду, в которой, как предполагалось, распространяются световые волны, – по модели недавно изобретенного фонографа Эдисона:
Предположим, что эфир, вместо того чтобы быть совершенно гладким, слегка волнистый и имеет различные отметины и борозды. Тогда Земля, проходя своим курсом вокруг Солнца по этой рифленой поверхности, вела бы себя точно так же, как ведет себя фонограф.
В случае фонографа рельефный металлический лист перемещается в контакте с иглой, которая соединена с мембраной. В случае Земли рельефный эфир остается неподвижным, в то время как материальная Земля скользит по нему. В соответствии с каждой неровностью эфира происходит движение материи, причем его последовательность и законы зависят от предопределенного расположения борозд и углублений на твердой поверхности, по которой скользит Земля.[104]
Риторическая задача этого отрывка, соответствующего названию серии книг Хинтона – Научная романтика, состоит в том, чтобы связать материальные чудеса современной науки и техники с трансцендентальными чудесами античной космологии и религии. Космический фонограф воссоздает пифагорейскую музыку сфер, соотнесенную с движением небес, которое, как считалось, производило звуки гармонического ряда. Так же как цилиндр Эдисона записывал поющие или говорящие голоса, космический фонограф должен был копировать отожествление космической гармонии с Божественным Словом. И поскольку эфир испещрен отметинами и бороздами, модель такой звукописи – фонография – использовала бы не буквенные надписи, а пиктографические глифы, вырезанные на носителе записи, – язык древних восточных мистерий.
Самое поразительное в этих образах – это постоянство звука в тишине пространства. Звук целиком принадлежит модели, а не тому, что модель описывает, при этом здесь нет никакого намека на то, что Земля действительно извлекает звук из канавок эфира. Однако именно это и должно происходить, если она ведет себя «точно так же, как ведет себя фонограф». Что придает этому описанию статус «романтичности», пусть и «научной», что позволяет ему отождествлять материальную вселенную современной науки с зачарованным космосом традиционного мировоззрения – это перевод света в звук, или концепция эфира не как тонкой границы между материей и духом, а как обволакивающего бормотания, песни или шепота, непрерывного и постоянного сонма окружающих звуков. Короче говоря, фонографический эфир Хинтона – это иллюстрация аудиального. И это тем примечательнее, что мы-то знаем в отличие от него – нет никакого эфира, и пространство, которое он якобы заполняет, пусто и беззвучно.
Эта псевдонаучная любознательность по-своему передает современную дилемму аудиального, которое мы неопровержимо слышим как живое присутствие и столь же неопровержимо знаем как случайный фоновый шум. Странная дилемма, поскольку нет никакой необходимости в ее разрешении. В ее основе лежит вибрация, которой мы способны дать волю в промежутке между тем, что сообщают наши чувства, и тем, что мы произносим для создания смысла. Вибрация телесна, романтизация происходит из того, что она собой воплощает.
И что же это такое?