Горький сентябрь

- Автор: Николай Дмитриев
- Жанр: Историческая проза / Военная проза / Современные российские издания / Для среднего школьного возраста (Подростковая литература) 12+
- Дата выхода: 2017
Читать книгу "Горький сентябрь"
* * *
Свежесформированная дивизия выходила на оборонительный рубеж. Доброволец Сергей Галушко, вымахавший под метр девяносто, оказался в первой шеренге и теперь упрямо шагал, то и дело смахивая с лица заливавший глаза пот. Прямо перед собой Сергей видел спину взводного, призванного из запаса младшего лейтенанта, и замечал, как у того на плечах из-под ещё не обмявшейся гимнастёрки тоже проступают тёмные пятна.
Вообще-то бойцу Галушко пока ещё не исполнилось восемнадцати, однако его год был призывным, и Сергея, как добровольца, без особых проволочек зачислили в пехотную роту, в тот же день выдав оружие. На их взвод пришлось две винтовки СВТ для сержантов, а остальные получили обычные трёхлинейки, часть из которых оказалась чуть длиннее, и приклад этих винтовок имел некий благородный отлив. Именно такая винтовка досталась Сергею, и, когда он полюбопытствовал, отчего так, один из бойцов его взвода, пожилой и, скорее всего, бывалый, усмехнулся:
– У тебя, цуцик, винтовочка-то ещё царская…
После таких слов Сергей старательно выложил кожаный погон, и винтовка села у него на плече как влитая. А вот с обмундированием и амуницией всё было не так гладко. Брезентовый ремень, оттянутый двумя подсумками, норовил съехать набок, паркие кирзовые сапоги из-за неумело намотанных портянок натирали ноги, а свёрнутая в скатку шинель на марше неприятно ёрзала по щеке. Впрочем, со скаткой Сергей управился. Он достал свой носовой платок и обмотал им середину скатки так, чтоб грубый шинельный ворс не касался кожи.
Марш длился уже более шести часов, усталость всё сильнее напоминала о себе, и тут вдоль колонны пронеслась долгожданная команда:
– Привал!..
Когда рота, остановившись, расположилась у края худосочной рощи, Сергей стащил с себя казавшуюся теперь хомутом скатку и угнездился в ней, блаженно привалившись спиной к шершавому стволу дерева. Веки у него тотчас опустились, и какое-то время боец был в полудремотном состоянии.
Малость передохнув, Сергей вспомнил про натёртые ноги, встрепенулся и принялся стаскивать сапоги. Портянки, конечно, оказались мокрые, и боец старательно развесил их сушиться на ближайшем кустике, а потом, для порядка придавив пальцами надувшуюся на пятке водянку, снова сел отдыхать. Однако не успел он смежить веки, как услыхал:
– Что, цуцик, дрыхнешь?..
Боец открыл глаза и увидел стоявшего рядом того, бывалого.
– А что, нельзя? – Сергей прижмурился.
– Оно, конечно, можно… – отозвался бывалый и, оценивающе посмотрев на парня, хмыкнул: – А вдруг команда?
– Так я ж портянки сушу и вон ногу натёр. – Сергей показал пятку.
Бывалый усмехнулся, снял с куста малость подсохшую портянку и, расстелив её сухим концом на ближайшем пеньке, позвал:
– Ну-ка цуцик, иди сюда…
Когда Сергей послушно встал, бывалый, не чинясь, показал молодому бойцу, как надо наматывать портянку.
Со второй, к собственному удивлению, Сергей справился сам и, придя к выводу, что портянка и впрямь удобная штука, обулся. С одобрением поглядывавший на Сергея бывалый, опять усмехнулся:
– Ты, цуцик, никак городской?
– Ну да, – тоже заулыбался Сергей, но договорить не успел, так как мимо них пробежал кирпатый[1] боец их взвода и на ходу крикнув:
– Вы чего тут сидите, там кухня пришла!.. – сломя голову помчался на другой конец рощи.
– Пошли, – сказал Сергею бывалый и как-то по-доброму улыбнулся, глядя, как боец суетливо пристраивает на плече скатку.
К раздаче они припозднились. Десятка три бойцов, сбившись в плотную кучу вокруг полевой кухни, толкались и переругивались, стараясь пробиться ближе, тянули свои котелки орудовавшему черпаком повару прямо через головы товарищей. Сергей, поражённый столь неприглядной картиной, обернулся к малость отставшему бывалому и увидел стоявшего в стороне взводного, который неуверенно топтался на месте, вроде как порываясь что-то сказать.
В этот момент откуда-то из глубины рощи к кухне примчался ротный. Секунду он смотрел на творившееся у кухни, а потом дико заорал:
– Кончай бардак!!! – и, выхватив пистолет, пальнул в воздух.
Бойцы шарахнулись во все стороны, перепуганный повар выронил черпак, а ротный шагнул к взводному и зло выкрикнул ему прямо в лицо:
– Младший лейтенант! Какого чёрта столбом стоите?
– Да я… – протянул взводный и вместо того чтоб встать смирно, совсем по-штатски принялся теребить руками ремень.
На лице ротного отразилось недоумение, и он спросил:
– Вы давно в армии?
– Пятый день… – взводный перестал дёргать ремень и, вспомнив про устав, опустил руки по швам.
Ротный оценивающе глянул на взводного и, уже спокойно сказав: – Ладно, наведите порядок с раздачей, – пошёл обратно в рощу, на ходу пряча пистолет в кобуру.
Позже, сидя на пеньке и уминая из котелка пшёнку, Сергей пытался взять в толк, почему выстрел ротного так сразу навёл порядок? Эти мысли прервало появление бывалого, который, держа за хвост, нёс большую жирную селёдку. Остановившись рядом с Сергеем, он спросил:
– Ты чего рыбу не брал? Испугался, как ротный пальнул?
– Не, я не знал, что дадут, – сглотнув слюну, расстроился Сергей.
– Не боись, – успокоил его бывалый. – Это я нам на двоих взял.
Он заставил Сергея встать, прикрыл пенёк листом лопуха и принялся резать селёдку аккуратными ломтиками. Тут к ним зачем-то подошёл кирпатый, который прямо на ходу доедал кашу.
– Ты что, с перепугу тоже полный паёк не взял? – поддел его бывалый.
Боец сразу понял, что речь идёт о селёдке, и хитро прищурился.
– С чего бы? Я своё завсегда возьму. Опять же рыбка знатная… – Кирпатый выскреб ложкой остатки каши и вдруг спросил: – Наши говорили, у немцев заместо котелков банки плоские, с крышкой. В банку первое, а в крышку второе, верно?
– Верно, – подтвердил бывалый и уточнил: – Вот только в ту манерку входит то что дадут, а в наш котелок, всё что спромыслишь…
– Вон оно как… – протянул кирпатый, но ничего больше сказать не успел.
Мимо них рысью пробежал ефрейтор и, кинув на ходу: – Кончай со жратвой! Давай бегом к старшине, там нам лопаты привезли, – помчался дальше.
Кирпатый тут же увязался за ефрейтором, а бывалый придержал Сергея, и они, быстренько доев селёдку, только тогда пошли следом. Идти было недалеко. На проходившей через рощу полевой дороге стоял селянский воз с обычными огородными лопатами, которые распоряжавшийся здесь старшина выдавал по пять штук на отделение. Старик возчик, доставивший эти лопаты, сидел, свесив ноги за край телеги, и молча попыхивал своей солдатской трубочкой-носогрейкой.
Собравшиеся у дороги бойцы, ожидая своей очереди, балагурили, и вдруг в их трепотню встрял дед, заявив:
– Вы, я вижу ребята, войско с бору по сосенке…
– Так мы ж, почитай, отовсюду, – сказал странно бледный, не участвовавший в общем трёпе боец и вроде как с намёком добавил: – Знаешь, дед, где девять месяцев зима, а остальное лето?
– Знаю, – пыхнул своей носогрейкой дед. – Сам в тех местах воевал.
– Это что, за царя Гороха? – вмешался главный балагур.
– Не за царя Гороха, а за государя императора, – нахмурился дед и пояснил: – Пекин мы брали, столица такая китайская, богатая… Слыхал?
– Мы всё слыхали, – балагур весело фыркнул и тут же прицепился к старику. – А раз богатая, чего ты там дед не остался? Или нам чужой земли не надо? Опять же, смотри, Пекин твой столица…
– Ты сам смотри. Как бы вы, вояки хреновы, Киев не просрали… – неожиданно осерчал дед и, увидев, что воз разгрузили, хлестанул конягу.
Линия обороны была намечена по краю рощи. Взвод Сергея, получив лопаты, рассредоточился и приступил к подготовке ячеек. Правда, лопат оказалось маловато, и копать пришлось по очереди. Сергею, как самому крепкому, лопату дали сразу в надежде, что он отроет свою ячейку раньше других и передаст шанцевый инструмент товарищу. Именно поэтому кирпатый всё время крутился вокруг Сергея, нетерпеливо ожидая, когда тот управится.
И Сергей старался. В считанные минуты сняв слой дёрна и отложив нужную для маскировки зелень в сторону, боец так рьяно принялся копать, что спина у него тут же взмокла, зато и ячейка быстро углубилась больше чем на полметра. А если принять во внимание и образовавшийся из выброшенной наверх земли бруствер, то это было уже вполне надёжное укрытие.
Решив наконец малость передохнуть Сергей опёрся о черенок лопаты и вдруг услыхал странный свист. Боец недоумённо закрутил головой, но тут вдруг где-то позади грохнуло, послышался треск ломающихся веток, воздушная волна швырнула Сергея на бруствер, и он, поспешно выскочив из ячейки, начал испуганно озираться, пытаясь сообразить, что произошло.
В роще грохнуло ещё пару раз, оттуда донеслись суматошные крики, которые тут же перекрыла зычная команда:
– Всем в укрытие!
Сергей кинулся к ячейке, но его внезапно оттолкнул всё ещё бывший рядом кирпатый и, прыгнув вниз, сам вжался в землю. В полной растерянности Сергей стал дёргать товарища за ноги, однако кругом загрохотало так, что боец просто перестал соображать. Он метнулся в одну сторону, в другую, вроде бы налетел на дерево, а что было дальше, позже вспомнить не мог…
Боец пришёл в себя, когда кругом стало тихо, и с удивлением обнаружил, что лежит на каком-то картофельном поле. Сергей поднял голову и увидел спокойно стоявшего рядом бывалого, а чуть дальше взводного. Боец вскочил и услыхал, как бывалый вроде как сочувственно хмыкнул:
– Что, цуцик, очунял?.. Хорошо хоть винтарь не бросил…
Сергей только сейчас заметил, что всё ещё держит в руках трёхлинейку и совсем уж глупо забормотал:
– Что командир подумает…
– А, ничего, – успокоил бойца бывалый. – Я сам видел, как он из своей ячейки тоже рачки лез.
Сергей недоверчиво глянул на бывалого, потом на взводного, который, вдруг словно стряхивая с себя наваждение, встрепенулся, затоптался на месте, а потом как-то по-штатски крикнул:
– Товарищи красноармейцы! За мной в атаку! – и, выхватив из кобуры лоснившийся от необтёртой смазки наган, первым побежал к роще.
Как оказалось, на картофельном поле была чуть ли половина роты. Команда подняла всех, и устремившиеся за командиром бойцы даже начали кричать «Ура». Сергей не кричал. Уставя штык, он шёл в атаку с одним страстным желанием – встретить врага. Но немцев в роще не оказалось. На бегу Сергей замечал тела погибших товарищей, перескакивал через поломанные стволы и лишь у своей прежней позиции встал как вкопанный. Он увидел посечённую осколками спину, осыпавшийся бруствер и понял, что кирпатый боец навсегда остался лежать в ячейке, которую он, Сергей, рыл для себя…