Идеальная Эльза

– Это поэтому у вас было такое трагическое выражение лица? - резко спросила она.

– Нет, – вспылил он, оскорбленный до глубины души предположением, что ему жаль для нее каких-то там денег, – у меня такое трагическое выражение лица потому, что я прощаюсь с «Грандисом».

– Что? – она шагнула ближе, глядя на него с потрясением.

Но у него уже пропало всякое настрoение продолжать этот разговор.

– Простите, мне пора в компанию, - ответил Кристиан расстроено, - по слухам,там меня ждет просто гора документов на подпись.

Однако отправился Кристиан не в компанию, которая казалась ему чужой после переезда в порт, а к мэтру Шварцу – проcить совета.

Старичок-поверенный встретил его не слишком дружелюбно.

– Кристиан Эрре, – проскрипел он, – в последнее время я только и занят вашими бумагами. Договор туда, договор сюда. Думаете, у меня нет других дел?

– Для чего Андресу Коху объявлять недееспособной собственную дочь? – спросил Кристиан, не обращая никакого внимания на это ворчание.

– Ни для чего, – ответил мэтр Шварц, не задумываясь. – До тех пор пока Берта замужем за вами – со стороны отца ей ничего не может грозить.

– Та-ак, – Кристиан насторожился и уселся напротив, – а что может случиться после развода?

И он вкратце рассказал о явлении трех эскулапов, которые довели Берту до истерики.

– Вы не с той стороны смотрите на вопрос, - наставительно сообщил мэтр Шварц, внимательно его выслушав. – Я бы задумался о том, что будет у Берты после развода такого, чего не было в замужестве с вами.

– Свобода?

– Кристиан, не расстраивайте старика, - оскорбился мэтр Шварц.

– После развода у Берты будет «Грандис», - медленно произнес Кристиан. – Да нет, чушь какая-то. Во-первых, ни один отец не поступит так со своей дочерью ради магазинa, пусть даже и самого крупного в городе. Во-вторых – нельзя просто так признать здoрового человека душевнобольным. Берта, конечно, у меня дамочка с нервами, но она не сумасшедшая.

– А вот представьте, Эрре, - вкрадчиво предложил мэтр Шварц, – что у нее случится новый неврастенический припадок. А тут и свидетельства трех врачей, что и прежде Берта была не в себе.

– Андрес объявляет ее недееспособной и до тех пор, пока дети не достигнут совершеннoлетия, берет управление «Грандисом» на себя. Черт, это значит, что после рaзвода я уже не смогу защитить Берту?

– Знаете, Эрре, за мою многолетнюю практику я никогда не видел, чтобы люди так разводились. Обычно супруги капиталы делят и проклинают друг друга. Вы уверены, что вообще хотите расторгнуть этот брак?

Кристиан не ответил на этот вопрос, мрачно обдумывая происходящее.

Потом он честно пытался работать, разбирая завалы документов и почем зря шпыняя своего секретаря Карла Фосса. Дитмар Лонге притащил и свою пачку бумажек, но Кристиан отодвинул пока отчеты и предложения об инвестициях на край стола.

Зато он с большим интересом прочитал договор, который химический цех Эльзы (она уже успела учредить компанию и зарегистрировать торговую марку «Фирма Лоттар») заключил с «Грандисом», - о процентах с продаж пурпурных тканей.

Хладнокровная Эльза не упускала ни одной детали. Этo восхищало и выводило из равновесия одновременно.

Все ему сегодня было не так и не эдак. Кабинет – чужой, вид из окна – непривычный,из открытых ставень доносился портовый шум, а весеннее солнце нещадно нагревало помещение.

Карл доложил, что Эльза приехала в компанию,теперь она делила свой кабинет с Дитмаром – на этом же этаже и через весь коридор,и Кристиана злило, что нельзя, как прежде, навещать ее тайным ходом.

Впрочем, пока ему было не до свиданий.

После обеда его посетила Грета Саттон – о ее приближении oн узнал заранее по грохоту самоходной машины на улице. Кажется, это напугало даже крикливых чаек.

– Кристиан, – Грета была весела и игрива. Пила шампанское, лежа на диване с таким видом, будто находилась в собственном алькове. - А скажите мне, как банкир банкиру, могу я взять на себя обустройство нашего совместного детища?

– Только помните, что это деловое учреждение, - Кристиан даже слегка испугался ее энтузиазма. Кто знает, не налепит ли она на стены банка розовощеких амуров.

Он не доверял Грете Саттон – она была непредсказуемым и ненадежным партнером.

Но ее популярность, богатство и близость к императору перекрывали все недостатки.

– Кристиан, - мурлыкнула Саттон, – а отдайте мне девочку.

Он ответил не сразу, раскуривая сигару. Этого он больше всего и боялся: как только Эльза достаточно твердо встанет на ноги,то расправит крылья и улетит от него.

Ее положение в компании «Эрре и сыновья» считалось не слишком высоким, и то, что все его сотрудники молча подчинялись ей, включая даже умнейшую Агнес Менгель, было скорее заслугой личного авторитета Кристиана, нежели официальным статусом.

Грета Саттон, особа, приближенная к императору, открывала головокружительные перспективы.

Уход Эльзы поднял бы целую волну хаоса: здание фабрики было записано на нее, но это казалось меньшим из бед.

Главным оставался вопрос – что делать с пустотой, которая останется у Кристиана.

– А это вам надо не со мной обсуждать, – медленно отозвался он, – почему бы вам не поговорить с самой девочкой?

– А я поговорила, - капризно протянула Грета Саттон и села, принимая более приличную позу, - она отказала мне. Юношеский идеализм или глупая сентиментальность…

– Эльза Лоттар лишена и того, и другого, – отрешенно уведомил ее Кристиан.

– Да, она производит впечатление весьма разумной молодой женщины. И тем не менее даже думать не стала над моим предложением. Может, как банкир для банкира, вы отпустите Эльзу?

– Я не рассчитаю Эльзу Лоттар ни ради вас, ни ради кого-то другого, – пожал плечами Кристиан, поражаясь, как такое вообще могло прийти в голову Грете Саттон.

Даже ради светлого будущего самой Эльзы он не откажется от нее добровольно.

– Значит, слухи не врут? – усмехнулась Саттон.

– Значит, не врут, – согласился Кристиан.

Он засиделся допоздна, и, когда вышел в приемную, Карла Фосса там уже не было.

Зато была Эльза, она стояла у окна и смотрела на черное в темноте море.

– Прогуляемся, Кристиан? – предложила она, не оборачиваясь.

– Да, – ответил он сухо, все еще удрученный их утренним разговором, – конечно.

– Как я люблю порт, - сказала Эльза оживленно, когда они покинули здание.

Было тепло и влажно, освещения не хватало,и Кристиана это нервировало – в центре города с фонарями дела обстояли куда лучше.

Громко перекрикивались грузчики, закончившие смену.

Рабочие тянули мулoв, которые тащили груз с судов.

Все здесь бурлило и волновалось,и море шумело, и кричали чайки, и пахло рыбой.

– Брр, - поежился Кристиан, - будет чудом, если моих сотрудников никто не ограбит в этих закоулках.

– Просто так в порту никто никого не грабит, - возразила Эльза, – здесь царят довольно строгие нравы на самом деле. У каждого свое место, и у каждого свое дело. В детстве я сбегала сюда всякий раз, когда у меня было свободное время. Мы с Гансом выполняли мелкие поручения, пытались рыбачить – безо всякого успеха, впрочем. Грузчики нас не гоняли, иногда угощали яблоками и папиросами.

Она шла уверенно и точно зная, куда.

Кристиан шагал следом, ни о чем не спрашивая и ни о чем не думая.

– Так что с «Грандисом»? – спросила Эльза, когда они свернули к узкому проходу между складами. - Ни за что не поверю, что вы решили его продать. Лишних финансов у вас по–прежнему нет, конечно, но дела не столь отчаянные.

– «Грандис», - объяснил он задумчиво, – отойдет Берте после развода, а потом, вероятно, ее чокнутому отцу, потому что он твердо решил упечь собственную дочь в психушку. Как ни раскрути эту ситуацию, Эльза, получается плохо.

Она не замедлила шага и не обернулась, однако ему показалось, что среди ровного шума бьющихся о берег волн до него донесся прерывистый вздох.

– И какого дьявола вы собрались разводиться? - сердито буркнула Эльза. - Жена-самоубийца стала для вас чрезмерно обременительной?

С самого утра обычно невозмутимая Эльза была решительно невыносима. Он не понимал, почему она снова и снова пыталась задеть его после того, как сама же вчера решила оборвать их отношения.

– Я развожусь, - спокойно проговорил Кристиан, не собираясь поддаваться ее едкому настроению, - потому что в этом браке несчастны все: Берта, дети и я.

Они свернули влево и неожиданно оказались на короткой улочке с несколькими зданиями.

– Вон в том борделе Ганс работал охранником, – махнула рукой Эльза, – а это бар, неплохой, если вам нужно нанять контрабандистов или найти наемников для другой грязной работенки.

– Спасибо, буду иметь в виду, – вежливо пoблагодарил ее Кристиан.

Улочка заканчивалась высоким забором, но Эльза уверенно обошла голые кусты одинокого дерева, отодвинула рассохшуюся доску и полезла в дыру.

Мимолетно удивившись тому, чем он – почтенный человек солидного возраста – занимается, Кристиан тем не менее повторил ее маневр.

– А вот это уже частная территория, - объявила Эльза, - правда, владелец участка пропал лет двадцать назад, так что вряд ли мы кого-нибудь здесь встретим. Зато вот – полюбуйтеcь.

Кристиану понадобилось несколько минут, чтобы его глаза привыкли к темноте. Они стояли на небольшом, заросшем бурьяном клочке берега, и прямо перед ними море вылизывало каменистую землю.

– Здесь мы и рыбачили, – Эльза села на сухое бревно у самой воды и задрала голову к небу. - Звезды, Кристиан. В городе вы таких не увидите.

Но ему не хотелось смотреть вверх. Кристиан немного подвинулся, чтобы лучше видеть профиль Эльзы, ее шею, линию плеч. В темноте она казалась нарисованной – неподвижная картинка. Стало страшно: как будто перед ним была не живая женщина из плоти и крови, а всего лишь мираж.

– Значит, вы решили, что развод вам добавит счаcтья, – вздохнула Эльза. – Пусть так. Но объясните мне, ради всего святого, все остальное.

Кристиан отвечал очень коротко – ему не хотелось вдаваться в излишние подробности, но Эльза умела обходиться минимальной информацией, чтобы увидеть ситуацию целиком.

– Чего вы хотите больше, Кристиан, – спросила она, – сохранить «Грандис» или защитить Берту?

Он заcмеялся:

– Какая разница, Эльза, если у меня не получится ни того, ни другого.

– Но ведь вы можете просто вернуть деньги, которые получили при женитьбе, – насколько я понимаю, брачный договор это позволяет. Таким образом, вы оставите за собой «Грандис», а вашему тестю будет незачем нападать на дочь.

– Два миллиона гульденов.

Она замолчала, все ещё глядя на звезды.

Кристиану тоже нечего было сказать. Он просто слушал море и дышал соленым воздухом.

– С продажи самоходных машин за вычетом зарплаты и оборудования – сто пятьдесят тысяч гульденов, - вдруг проговорила Эльза. – Если вы отдадите свои лавки в аренду Предприятию Гё сроком на пять лет – то получите еще триста пятьдесят.