Таинственная невеста

— Мы, господин Мурин, ожидали счастья видеть вас у себя сразу после того, как вы изволите нанести визит семейству Коловратовых, — сообщила Наташа.

— Только нам говорят, вы от Коловратовых уж вышли, — подхватила Катя. — Мы в окошко глядим. Ан все вас нет и нет.

— Уж думали послать Матрену Петровну сходить вас поискать. Вдруг вы заблудились?

— Вы меня ожидали?

Они переглянулись смущенно. За всех трех ответил дядюшка:

— Госпожа Макарова прислала мальчика сказать, что вы изволите нас навестить сразу после того, как выйдите от семейства Коловратовых.

«Ну, госпожа Макарова», — подивился Мурин. Что еще за маневры?

Он решил, что после музыки уж точно пора откланяться.

Но не тут-то было.

Вошла Матрена Петровна и сообщила:

— Госпожа Кокорина изволила пожаловать к обеду.

— Ах… — не без досады сказал отставной асессор. — Так поставь еще один прибор.

Было видно, что этот визит мешает его планам. Но дама в клетчатом платье уже энергично входила в двери.

— Алексей Иванович! — радостно приветствовала она асессора. — А я, видишь ли, мимо шла. Дай, думаю, загляну.

Глаза ее, пока она говорила, так и впились в Мурина. Изучили с головы до пят, задержались на валенках, но не слишком. Видно было, что госпожа Кокорина делает какие-то непостижимые его уму расчеты, пока рот ее болтает сам по себе:

— Да у вас никак гости, Алексей Иванович?

— Господин Мурин. Покойной госпожи Гагиной внучатый племянник, — пояснил хозяин, пока Мурин ей кланялся.

— А, это у него дом сгорел. Досада, право. В прошлом году погорели многие, чего уж там. Какое счастье, что госпожа Макарова вас в окошко увидала.

— Очень любезно с ее стороны.

— У нас в Энске, сударь, вы без крыши над головой не останетесь, — радушно заверила госпожа Кокорина. — В каком же вы звании, позвольте узнать? Ах, впрочем, я совсем в них не разбираюсь… — хитро добавила она там, где Соколов простодушно спросил про жалованье.

Мурин сразу же усомнился, что визит ее был чистой случайностью. Она выглядела как мать, у которой есть дочери на выданье. Или хотя бы племянницы. «Ну, госпожа Макарова…» — свирепо подумал он.

На закуску подали моченую клюкву и квашеную капусту. Мурин рукой показал «не надо», когда ключница Матрена Петровна наклонила к рюмке возле его прибора граненый штоф. Отставной асессор и госпожа Кокорина тут же обменялись взглядами.

Мурину и барышням налили клюквенного морсу. Барышни были посажены напротив офицера. Мизансцена была столь прямодушна, что все четверо изо всех сил смотрели в свои тарелки и молча возили вилками капустные ленты. А кто б на их месте не смутился!

Дядюшка Соколов понял свою оплошность, бросился ломать лед.

— Я рассказал, дорогая Анастасия Павловна, господину Мурину, как бедная Юхнова у вас дома преставилась.

Мурин тотчас поднял голову от тарелки. Он услыхал в тоне господина Соколова легкую язвительность. Госпожа Кокорина ее тоже услыхала. Она прожевала и ответила:

— Ах, кэль кошмар. Зачем вы только мне об этом напомнили. Я уж изо всех сил старалась об этом позабыть. Даже мебель в гостиной велела переставить иначе.

— Древние персы, сударыня, называли смерть разрушительницей собраний, — вдруг сказала одна из барышень.

Мурин удивленно перевел на них глаза. Зарделась Наденька, и он понял, что это она такая начитанная.

— Здесь древние правы, душенька моя, — ответила госпожа Кокорина. — Вечер точно был испорчен. Смерть есть часть жизни, но когда она врывается внезапно и похищает свою жертву на глазах у всех, как ястреб курицу, это производит пренеприятное впечатление.

Девицы нимало не погрустнели. Они были в том возрасте, когда человек чувствует себя бессмертным.

— Как интересно! — сообщила Наташенька. — Я ничего подобного никогда не видала.

— Ну, милочка, ничего интересного там и не было. Не правда ли, Алексей Иванович?

Но тот с невинным видом ответил:

— Я, в сущности, тоже ничего не видал, их мне загораживал самовар.

— Верно, — не сразу кивнула госпожа Кокорина. — Вот вы сказали это, и я вспомнила. Юхновы прибыли, только когда со стола уже убирали, чтобы подать чай.

— Старая госпожа Юхнова не ужинала за столом со всеми? — спросил Мурин.

— Не совсем…

— Да! — встрепенулся Соколов. — Она еще сказала: мол, что вы, что вы, мы не из таких, которые ходят в гости, чтобы поесть за чужой счет. И это вместо того, чтобы извиниться за опоздание, — он помотал головой.

Это воспоминание тоже не доставило госпоже Кокориной радости.

— Ах, дорогой Алексей Иваныч, о покойных следует говорить только хорошо или ничего вовсе. Но да, госпожа Юхнова хорошо осознавала влияние, которое дает ей ее богатство, и не утруждала себя тем, чтобы быть любезной или подчиняться правилам. Она пожелала сесть отдельно от всех, только своим семейством, в гостиной, туда я и приказала подать им чай.

Она умолкла.

— И что потом? — спросил Мурин.

Госпожа Кокорина задумчиво покачала головой.

— А вот и не знаю, сударь. Почти все забыла. Видно, очень уж мне хотелось изгладить этот случай из своей памяти. Одни обрывки остались. Помню, вошли мужики. Подняли тело, понесли. Только тогда дочь ее, Татьяна Борисовна, вскрикнула: «Маменька! Маменька!»

А так, все они стояли столбом. Все до единого. И Аркадий Борисович, и Татьяна Борисовна, и Елена Карловна, и Поленька. Стояли и смотрели.

Мурин живо представил это себе: живые над мертвым телом. Какие чувства их обуревали?

Встречный вопрос госпожи Кокориной застал его врасплох:

— Говорят, сударь, вы присматриваетесь к имению Юхновых?

— Я?

Мурин вспомнил пророчество доктора Фока: и суток не пройдет, как все в Энске будут знать о вас все.

Оно исполнялось на глазах.