Пендрагон

В полумраке мы спустились по узкой тропинке и присоединись к остальным, ожидающим у озера. Здесь были Элфодд и Лленллеуг с факелами в руках; остальные обитатели дворца рассеялись по берегу, сидя небольшими группами или стоя, кто на склоне холма, кто у озера. Мы казались жителями захваченного города, изгнанными с родины глубокой ночью. Воздух был теплым и спокойным. Луна уже зашла, небо над головой сверкало звездами, их бледно-серебристый свет лежал на траве.

— Ты уверен, что во дворце не осталось животных? — спросил я Лленллеуга.

— Ни единой собаки, ни единого щенка, — уверенно ответил он. — Ни единой лошади, жеребенка, овцы, ягненка или коровы. Никого не осталось.

Элфодд внимательно осмотрел небольшое скопление вокруг нас, его палец незаметно пересчитывал людей.

— Пожалуй, да, — сказал он, — все здесь.

— Хорошо, — сказал я, и мы немного поговорили, но смотрели неотрывно на дворец Короля-Рыбака; вскоре разговоры затихли, и мы просто стояли в молчании, плохо понимая, чего ждем. К нам присоединилась группа братьев из аббатства, они пришли посмотреть, что происходит. Теперь и они стояли, глядя на темное сооружение на скале.

Одна молодая женщина — кажется, одна из служанок Хариты — запела псалом голосом, мягким и сладким, как у соловья. Слова были незнакомы, но мелодию я знал. Один за другим к ней присоединялись другие голоса, и вскоре ночь наполнилась песней надежды, звучавшей в самом сердце тьмы.

Песнопения шли друг за другом, почти без пауз. Так мы провели ночь: пели и смотрели на дворец Короля-Рыбака, ожидая чуда. Рука Гвенвифар скользнула в мою ладонь. Я крепко сжал руку королевы, а она поднесла мою руку к губам и поцеловала.

Никакими словами не выразить то, что мы чувствовали тогда, хотя мы всего лишь держались за руки и вслушивались в ночные звуки. Люди продолжали петь, и звезды плыли над нами, кружась по своду небес. Мне казалось, что к небу возносятся не простые песни, а молитвы. Хорошо, подумал я. Пусть Верховный Король Небес почтит Верховного Короля на земле, как мы чтим его в наших песнях.

Я едва успел подумать об этом, как один молодой монах, сидевший на склоне холма в нескольких шагах от нас, вскочил на ноги. Он махнул рукой куда-то в сторону восточного края неба, и воскликнул:

— Смотрите! Они идут!

Я посмотрел и ничего не увидел. Там были только звезды. Тишина пала на холм и на берег озера. Все смотрели в мерцающее небо.

— Они идут! — воскликнул другой, и я услышал звук, схожий со звуком арфы, когда она сама поет на ветру, — музыка одновременно трогательная и таинственная. Это мог быть и ветер, только звучал он глубже: само небо отвечало нам песней.

Воздух затрепетал, словно от множества легких крыльев. Я ощутил на лице шелковистое прикосновение, похожее на прохладное дыхание, и вкус меда на языке. Я вдохнул аромат, превосходящий по сладости все, что я когда-либо знал: так могли пахнуть все цветы мира, собранные вместе.

Незримое присутствие сошло на нас, окутав ароматным музыкальным облаком. Мой дух воспарил. Кожу начало покалывать, а сердце забилось быстрее.

Я видел призрачные образы, бледные фигуры, падающие с неба и кружащиеся над дворцом Короля-Рыбака. В темных окнах наверху заиграли странные огни.

Повернувшись к Гвенвифар, я увидел ее лицо, на котором трепетали золотые отсветы. Королева сложила руки на груди, на лице, обращенном вверх, шевелились губы. «Иисус Благословенный», расслышал я ее шепот.

Теперь золотой свет струился из каждого окна дворца. Чарующая музыка нарастала, разносясь под небесным сводом. Все небо заняли зримые и незримые трепетные фигуры. Они были везде!

— Ангелы… — благоговейным шепотом выдохнул аббат Элфодд. — К Артуру пришли небесные защитники.

Я смотрел на дворец, залитый золотым светом от основания до крыш; свет был таким ярким, что на земле отчетливо проступили тени людей и животных. И он был живой; ослепительный, сверкающий, он пульсировал силой, ярче и могущественнее молнии.

А потом так же стремительно, как началось, все закончилось.

Свет померк, и музыка утихла, исчезая так быстро, что я уже сомневался — а была ли она? Возможно, все это мне лишь почудилось. Возможно, я спал наяву.

Но незримое присутствие вернулось, оно прошло по ожидающей толпе тем же путем, которым пришло. Душа моя явственно ощутила его, сердце шевельнулось в ответ; кожу продолжало покалывать. А потом исчезли и эти ощущения, оставив в воздухе только сладостный аромат и сладкий привкус на языке.

Мы остались одни в ночи, и ночь стала еще темней.

Смолкла музыка, свет угас. Все было тихо и недвижимо, как будто от начала времен вообще ничего не происходило. Но люди еще продолжали смотреть вверх, на дворец и на небо, полное звезд, надеясь заметить признаки чуда, только что произошедшего у нас на глазах.

Не сразу, но мы увидели его: в воротах дворца стоял Артур, живой и здоровый, одетый в свои лучшие одежды. Владыка Летнего Королевства помахал нам рукой в знак того, что он исцелился и здоров. А потом он начал спускаться по тропе к нам.

Я видел, как навстречу ему бежала Гвенвифар. Я видел, как Артур раскинул руки, поймал ее и оторвал от земли. Я видел их пылкие объятия… А больше я ничего не видел сквозь слезы, хлынувшие у меня из глаз.