Зарубежный детектив 1975

— У нас нет выбора, — сказал Бард. — Продолжайте, — обратился он к Аллейну.

— Но почти с самого начала все пошло вкривь и вкось. Я снова вам напомню о К. Дж. Андропулосе, который должен был ехать в седьмой каюте. Выходец из Греции и владелец антикварной лавчонки в Сохо, он был привлечен для участия в сговоре, а затем рискнул шантажировать Фолджема, за что и был убит, убит таким же способом, как обе женщины. Сам же Фолджем и задушил его за тридцать восемь часов до того, как прибыл на «Зодиак».

Трое мужчин заговорили одновременно, но Аллейн поднял руку.

— В свое время мы обсудим вопрос о ваших алиби: мы их все проверили.

— Все, что я могу сказать, так это «слава богу», да и то, может быть, преждевременно, — сказал Бард. — Теперь насчет мисс Хьюсон. Почему вы так уверены, что это убийство?

— Мы ждем официального — медицинского заключения, ответил Аллейн. — Но поскольку среди нас есть врач, я попрошу его описать признаки смерти от удушья. Чем отличается труп человека, задохнувшегося под грудой земли и гравия, от задушенного путем резкого сжатия сонной артерии?

— Нет, Аллейн! — вскрикнул Кэли. — Это уже слишком! — Он взглянул на обхватившего руками голову Хьюсона. — Так все-таки нельзя — существуют же какие-то рамки.

— Мы стараемся, насколько возможно, держаться в их пределах, — ответил Аллейн. — Мистеру Хьюсону придется опознать труп, так что лучше ему заранее знать, что его ждет, если он этого еще не знает. Надо полагать вас всех интересует, почему мы считаем, что мисс Хьюсон убита? Наша точка зрения основана главным образом на внешнем виде трупа. Итак, доктор Натуш?

— Вы ведь послали за полицейским врачом, так что мне вряд ли уместно высказывать свое мнение, — ответил Натуш. Он явно чувствовал себя неловко под неприязненными взглядами собравшихся.

— Ну а если это в интересах правосудия?

Не понимаю, чем мое вмешательство может быть полезно правосудию.

— Если вы дадите себе труд подумать, вы поймете.

— Боюсь, что нет. Может быть, вы хотя бы согласитесь сказать нам, есть ли разница во внешнем виде трупа, когда смерть вызвана одной или другой из названных причин?

— Думаю, что да, сказал Натуш после длительной паузы.

— Когда смерть наступает от сжатия сонной артерии, остаются ли какие-нибудь следы на месте сжатия:

— Я уже сказал, что предпочел бы не высказывать своего мнения. Внешние признаки могут быть различными. Мне никогда не приходилось видеть человека, погибшего в результате сжатия сонной артерии, так что мое мнение вам ничего не даст.

— Но зато вы знаете, как это делается, правда? Знаете? — пронзительно закричал Поллок.

Хьюсон опустил руки и посмотрел на доктора. — Полагаю, любой медик представляет себе, где и как нужно для этого нажать, — сказал Натуш. — Но я категорически отказываюсь обсуждать этот вопрос. — Не могу одобрить вас, — произнес Лазенби, поворачивая свои темные очки в сторону доктора. — Это нечестно. Вам задали прямой вопрос, доктор, а вы уклоняетесь от него.

— Наоборот.

— Ну ладно, сказал Аллейн. — Давайте вспомним обстоятельства мисс Хьюсон. Постовой слышал, как несколько раз она крикнула: «Пустите! Пустите меня!» Этого никто не опровергает?

— Конечно, нет! Она психанула и хотела убежать, — сказал Хьюсон. — Как же еще. Ее обвиняют, что она мошенница. Вылавливают из реки труп и толкуют об убийстве. Конечно, она испугалась, распсиховалась и кричала на меня, чтобы я оставил ее в покое. Ну я и оставил её в салоне, а сам ушел в каюту.

— Вы последним спустились в каюту?

— Нет, мы ушли вместе с преподобным и со Стеном.

— А доктор Натуш?

— Он был на палубе — ушел сразу же, когда сестренка стала нервничать. Я тогда даже подумал: чего это он вылез в этакий туман? Но вылез, и ладно.

— Я хотел бы ясно себе представить, где кто из вас находился и что случилось после того, как вы оставили её в салоне.

Все заговорили сразу и сразу же замолчали. Аллейн взглянул на Барда.

— Давайте вашу версию.

— Ну что ж, рискну. Я был в своей каюте и уже разделся, но не лег — я рассматривал бабочек, которых поймал в дороге. Потом я слышал, как эти трое, — он кивнул в сторону Лазенби, Хьюсона и Поллока, — прошли мимо моей каюты, потом в туалет, а затем к себе. Всем им нужно было пройти мимо меня, поскольку моя каюта — первая. Я не прислушивался к их разговору, но узнал голоса.

— Дальше.

— Вдруг раздались какие-то вопли, и я услышал, как мисс Хьюсон кричит: «Пустите!» Она крикнула это два или три раза, а потом в салоне начался какой-то топот, захлопали двери. Хьюсон звал сестру. Лазенби и Поллок что-то орали, и все помчались наверх. Должен признаться, я не сразу присоединился к ним. Откровенно говоря, я уже был сыт по горло разными ужасами, и моей первой мыслью было: «Да когда же этому придет конец?»

— Что же вы сделали?

— Я постоял, прислушался и, так как шум все разрастался, с большой неохотой полез наверх.

— И что вы там увидели?

— Все бегали, натыкаясь друг на друга в тумане, спрашивали, что случилось и где мисс Хьюсон.

— Скольких человек вы смогли разглядеть

— Я это представляю себе довольно смутно. Я слышал, как перекликались эти трое, а шкипер всех предостерегал, что в таком тумане можно нечаянно свалиться в воду. Лазенби кричал, что, по его мнению, лучше оставить мисс Хьюсон в покое, а Хьюсон говорил, что не может так бросить ее. Поллок метался по палубе и все время спрашивал, о чем же думает полиция. Тогда я позвал полицейского, и тот плюхнулся на палубу, как кит.

Никто из пассажиров не смотрел на неподвижную фигуру за угловым столиком.

— Я правильно вас понял? — спросил Аллейн. — За все время вы ни разу не слышали голоса доктора Натуша? И не слыхали, как он спускался к себе в каюту?

Бард молчал.

— А я слыхал! — сказал Поллок. — Я слышал, как он что-то ей сказал, и она тут же начала кричать: «Пустите!» Он стоял возле нее и что-то говорил ей, готов поклясться.

— Кто-нибудь слышал голос доктора Натуша после того, как умолкла мисс Хьюсон?

Поллок, Хьюсон и Лазенби хором громко ответили: «Нет».

— А вы, шкипер?

Шкипер положил на колени свои натруженные руки и нахмурился.

— Вроде бы нет. Я был у себя в каюте, когда поднялся шум. Я выбежал: все были уже на палубе, и кто-то звал полицейского. Не она — ее уже не было. Наверное, мистер Бард, раз он так говорит. Голоса доктора я не слышал и ни разу не столкнулся с ним на палубе.

— А знаете почему? — завопил Поллок. — Его там не было — он соскочил на берег, догнал беднягу где-то на холме и задушил, потому что никакой он не доктор, он подлец и убийца. Вот он кто!

Аллейн подошел к Натушу. Тиллотсон встал и направился к выходу, выглянул и увидел, что наверху стоит постовой. Доктор Натуш поднялся с места.

— Хотите дать показания? — спросил Аллейн, понимая, что все ждут от него этой избитой фразы. — Но могучий голос доктора уже гремел:

— Я один, и мне придется защищаться. Когда эти люди, которые меня обвиняют разошлись по своим каютам, я действительно стоял на палубе. Туман так сгустился, что я почти ничего не мог разглядеть. Было душно. Я уже собирался уйти к себе, когда на палубу вся в слезах выбежала мисс Хьюсон.

Она была в истерике. Налетев с разбегу на меня, она чуть не упала, но я подхватил её за плечи и попытался успокоить. Однако тут она совсем уже вышла из себя и начала кричать: «Пустите меня! Пустите!» И поскольку она меня боялась — своего рода аллергия к людям с темным цветом кожи, я ее отпустил, и она тут же скрылась в тумане. Опасаясь, как бы она не упала, я двинулся вслед за нею, но, услышав мои шаги, она опять закричала «Пустите!» К этому времени подоспели остальные. Меня они не видел, я еще немного постоял, пока не услышал голос шкипера, а после этого‚ так я уже ничем не мог помочь, сошел к себе в каюту, где находился до прихода ваших коллег. Он минуту помолчал, Вот и все, добавил он и сел.

Алейну, как в кошмаре, вдруг показалось, что Лазенби, Полок и Хьюсон сдвинулись, сливаясь, как кляксы, в одно зловещее и чудовищное пятно. Они действительно встали рядом и настороженно следили за Натушем.

— Мне очень, очень жаль, воскликнул Кэли Бард, но я должен опровергнуть вас! Это неправда. Так не могло быть.

Недруги Натуша сдвинулись еще плотнее. Поллок обрадованно хмыкнул.

Лазенби сказал «ага!» а Хьюсон: «Даже он признал это!», будто Бард его заклятый враг.

Кэли подошел к Натушу и посмотрел ему в глаза.

— Потому что я все время стоял возле трапа. Я не знал, что делать, и стоял там в нерешительности, пока не появились шкипер и постовой.

— Он кивнул на доктора. — Взгляните на него, ведь он же огромный, я не мог бы его не заметить. Но он не проходил мимо меня, не проходил, и все. Его там просто не было.

Натуш бросился к оскорбителю, но Аллейн и Тиллотсон успели перехватить его. В суматохе они ударились о стойку бара, и со стены слетели изображенные Трой знаки Зодиака.

Хьюсон кричал:

— Хватайте его! Держите!

В это время с палубы тоже послышался шум. Когда Аллейн и Тиллотсон скручивали огромные руки Натуша, с трапа скатился вниз какой-то диккенсовский персонаж, маленький, очкастый, лысый, безумно разъяренный, за которым следовали Фокс и двое встревоженных полисменов. Человечек с недовольством взглянул на представшую перед ним странную сцену и возмущенно завопил:

— Я требую наконец, чтобы мне объяснили, что означает весь этот маскарад!

Фокс, увидев, чем занят шеф, пришел на помощь, но Натуш больше не вырывался, и смотрел на одолевших его полицейских так, будто победа осталась за ним.

Аллейн повернулся к человечку.

— Могу ли я узнать ваше имя, сэр? — спросил он.

— Мое имя! — воскликнул тот. Я его не скрываю, сэр! Мое имя — Кэли Бард.