Путь Яна

Часть 1

notes

1

2

Часть 1

В августе мы ужинали, мой великолепный муж сидел напротив меня в итальянском бистро, немного стесняясь одежды, которую я для него выбрал, когда его вызвали. В момент, когда он наклонился, чтобы поцеловать меня на прощание, одна из официанток вздохнула, проходя мимо. Несколько человек обернулись, чтобы посмотреть, как он уходит, и я понял, что это потому, что я хоть раз вытащил его из джинсов и брюк карго. У Яна было три вида одежды: повседневная, которая включала в себя вышеупомянутые джинсы и брюки со множеством карманов; рабочая, которая подразумевала докерсы, хакисы, не слишком отличающиеся от повседневных, и одежда для мероприятий, включающая костюмы; и, конечно же, его редко виденный, но никогда не забываемый смокинг от Армани. Что я давно хотел сделать, так это заставить его придерживаться более модного уличного стиля, который включал бы в себя брюки, которые сидят по фигуре, которые совсем не мешковаты, рубашки с таким фасоном или легкие свитера осенью, а также отказ от ношения обычных носков, а вместо них - тех, которые, по сути, выстилают внутреннюю часть ботинка.

– Я выгляжу глупо, – заявил он, зайдя на кухню, где я выпил стакан воды перед тем, как мы отправились на ужин.

Я чуть не поперхнулся. Он был сногсшибателен даже с хмурым взглядом.

– Ты выглядишь потрясающе.

Он быстро нахмурился.

– Да? Достаточно хорошо, чтобы трахаться?

– Ты всегда выглядишь достаточно хорошо, чтобы трахаться. Но дело не в этом.

Его медленное подмигивание, сопровождаемое покачиванием головы, указывающим на лестницу, ведущую в нашу спальню, не было утонченным.

– Мы можем просто остаться дома.

– Возьми свой пистолет, – приказал я ему, – и пойдем.

Даже пистолет в кобуре на поясе не отвлекал внимания от наряда, а поскольку в ресторан пришлось идти в пиджаке, никто не заметил. Мой, в кобуре на лодыжке, тоже был вне поля зрения.

Мне нравилось стоять с ним у барной стойки, ждать нашего столика и слушать, как он ворчит, что я его обманул.

– Извини?

– Не надо меня извинять, – пробормотал он, наклоняясь ближе, когда в баре стало тесно, положив руку мне на бедро. – И давно ты приучил к этому нашу глупую собаку?

Я фыркнул.

– Он не глупый.

Он закатил глаза.

Мы были в парке, и я поспорил с Яном, что на вечер свиданий я выберу ему одежду, если наш оборотень, Цыпа, сможет забросить баскетбольный мяч в обруч.

Ян рассмеялся мне в лицо.

– О, ты в деле, – проворчал он. – И если я выиграю, мы проведем вечер свиданий дома с пиццей, пивом и тобой у меня на коленях.

– Ян, я буду сидеть у тебя на коленях в любое время, когда ты захочешь, – заверил я его, и его вздох заставил меня улыбнуться. Очевидно, я все еще оказывал на мужа очень откровенное воздействие. Я молился, чтобы это никогда не изменилось. – Но я хочу, чтобы ты носил то, что я хочу, так что... у нас пари?

Он пожал плечами.

– Да?

– Да, конечно, – насмешливо ответил он. – Ты в игре.

В этот момент я повернулся к Цыпе, подбросил мяч и сказал:

– Давай, приятель, ничего, кроме сетки.

Ян наблюдал, как я трижды отбил мяч, а затем бросил его нашему псу, который подпрыгнул, ударил по мячу носом и легко погрузил его в корзину под радостные возгласы всех остальных игроков на трех кортах.

Ян несколько мгновений не отвечал, стоя с открытым ртом и глядя на происходящее. Наконец он обрел дар речи.

– Вы что, блядь, издеваетесь? – закричал он.

Снова раздался крик, и одна из женщин, которую я много раз видел играющей со своими друзьями, воскликнула, что Цыпа - так как она знала его имя - стал таким хорошим.

В смысле, последовательным. Как будто я тренировался.

– Ты жульничал, – обвинил меня Ян, явно обидевшись. – Это нечестно. Меня обманули.

Я пожал плечами, и он погнался за мной, и я не смог бы обогнать его на прямой, но это был корт, и здесь были зигзаги и загибы, а потом выход с корта, вокруг столов, над столами, то же самое с деревьями и кустами, и наконец я сказал Цыпе «лови его», и Ян был схвачен ста двадцатью фунтами не очень свирепого волкогибрида. Если кто спросит, то это было нечто среднее между хаски и кавказской овчаркой. И в самом деле, в нем были эти существа, и кавказская пастушья собака - другое название для них - даже больше, чем волк, определяла его размер, но волк был той частью, которая делала его скрытным, заставляла его молчать перед нападением там, где собака бы залаяла. Собаки предупреждали, чтобы вы ушли, а волк приближался медленно, бесшумно и заставал вас врасплох. Многие, многие нарушители были пойманы Цыпой и усмирены еще до того, как Ян и я пришли туда.

Там, где мы жили, было четыре дома с общим закрытым двором, и по ночам - если вы были настолько глупы, что не знали кого-нибудь и крались - это было плохо. В последний раз что-то случилось, когда один парень перелез через забор, чтобы поговорить с одной из внучек миссис Сасаки, приехавшей к родным на лето. Девочке было четырнадцать, парню - двадцать один, и, возможно, для кого-то это было в порядке вещей. Или если родители знали его и ничего не происходило в физическом плане, пока девушке, или парню, в любом случае, не исполнилось восемнадцать... конечно. Лично я с этим не был согласен, но у меня было несколько архаичное мышление в отношении некоторых вещей, о чем мне много-много раз напоминала моя подруга Аруна.

Но дело было в том, что внучка, Сиси, познакомилась с парнем на Морском пирсе, а потом он появился у нее на заднем дворе. Для нее это не было жутко. А вот для Цыпы, с которым ее познакомила миссис Сасаки, но, конечно, не с незнакомцем... этого не могло быть.

Ян уже бежал, когда я добрался до верха лестницы на нашей крошечной террасе, спускавшейся в траву. В сотый раз я подумал, что наша терраса нуждается в ремонте.

– Какой хороший мальчик, – нахваливала Цыпу миссис Сасаки, пока он танцевал вокруг лежащего в траве мужчины. Цыпа, по словам Сиси, выскочил из темноты, как волк, и прихлопнул ее поклонника. Мужчина, со своей стороны, был потрепан, да, несомненно, напуган, но в остальном остался невредим.

– Так вот почему вы познакомили нас с этой чудесной собакой, – сказал отец Сиси, приседая и поглаживая Цыпу. – Ты хороший мальчик, да, хороший.

Сиси была в ужасе и смущении. Ян попросил парня сесть на нижнюю ступеньку миссис Сасаки, пока он вызывал и пробивал ордера, а я попросил Цыпу сесть рядом со мной. Он смотрел на незваного гостя, но больше не нависал над ним.

– У меня есть ордер на преследование, – сообщил Ян и повернулся, чтобы посмотреть на отца Сиси. – Думаю, нам повезло.

– Конечно, повезло, – согласился он, провожая дочь к нам с Цыпой. – Подари собаке немного любви, милая, а я пока организую доставку стейка каждый день до конца ее жизни.

Я отговорил его, пока Сиси опустилась на колени в траву и обняла мою собаку. Ян предупредил парня, что если он пошевелится, Цыпа оторвет ему яйца, и, хотя это было слишком эффектно, отец Сиси, похоже, остался доволен угрозой, а миссис Сасаки еще раз рассказала Цыпе, какой он хороший мальчик. У нее в доме были для него лакомства - куски стейка, которые она жарила в жире бекона, но, к счастью, он получал их только по случаю. По крайней мере, я так думал.

Ян вернулся со стяжками на молнии и отвел парня к запертым воротам общей территории, чтобы дождаться полиции Чикаго. Парень почувствовал огромное облегчение, когда покинул окрестности Цыпы.

– Ты же знаешь, он может пересечь всю эту территорию за несколько секунд, – заверил Ян преследователя, когда они уходили, и он не ошибся. И когда Ян погнался за мной, а Цыпа поймал его в летящий захват, в результате чего он, задыхаясь, лежал в траве лицом вверх, а я стоял над ним и гоготал.

– Сколько времени у тебя ушло на то, чтобы научить его... не лижи меня, глупая собака!

– Не много, – заверил я его. – И может быть, если ты перестанешь называть его глупым, он будет делать это и для тебя, – самодовольно закончил я.

Он зарычал на меня. Цыпа наклонил голову, как это делают собаки, когда не уверены в том, что ты хочешь сказать.

– Ты собираешься отказаться от пари? – подначил я его.

– Нет, черт возьми!

– Отлично, – сказал я, протягивая ему руку.

Он ворчал всю дорогу домой.

Ужин был прекрасным до того момента, как его отозвал Илай, которому требовалось подкрепление в доме нашего босса. Я поехал домой один. По дороге мне позвонил Ян и сказал, что забирает одного из ребят из своего старого подразделения в больницу, и мне не стоит ждать, потому что он опоздает. Я не стал предлагать поехать, потому что Ян не такой. Если бы он хотел, чтобы я был там, он бы сказал.

Я лег спать около часа ночи, но Яна все еще не было, поэтому я написал ему спокойной ночи и отправился наверх. Где-то около трех меня толкнули, и когда я перевернулся, чтобы проверить, как он там, он лежал ко мне спиной.

У Яна были особые способы общения, которые не имели ничего общего с разговорами. Если он забирался в постель и нападал на меня, это было довольно легко понять. Иногда он крепко обхватывал меня, обнимал, и это происходило только потому, что случилось что-то ужасное или печальное и он понял, что может потерять меня, или кто-то потерял свою любовь, или еще что-нибудь из миллиона вещей, которые побуждали его вернуться домой и обнять меня достаточно крепко, чтобы его тело знало, что я рядом, в безопасности в его объятиях, так же как и его голова. Но если, как сейчас, он ложился в постель, задевал меня, а потом, когда я поворачивался, откатывался от меня, это был его способ сказать, что я ему нужен.

Сдвинув одеяла и расправив их вокруг себя, я придвинулся к нему, нежно поцеловал его в затылок, услышал тихий вздох, которого так ждал, а затем обнял его и прижался к нему всем телом.

Спустя столько времени, что я чуть не заснул, он сказал:

– Двое парней из моего старого подразделения были убиты.

– Мне так жаль, – прошептал я ему в волосы. – Когда это было?

– Пару дней назад.

Я знал, что это не его бывший командир группы, Мохаммед Куреши, иначе мне бы позвонила его жена, Стейси. Мы были близки. Во время пандемии мы переписывались и общались по FaceTime, а когда все возобновилось и до того, как вирус поднял свою уродливую голову, мы встречались, чтобы пообедать или выпить, или водили наших собак в парк, что было весело, потому что у нее был чихуахуа, а у меня - оборотень.

До того как Захра О'Рейли забеременела, она обычно была третьим мушкетером, выгуливая своего бигля Стэнли. Она по-прежнему приглашала нас к себе, потому что доверяла мне и Стейси, но что касается выходов в свет... она не была к этому готова. Не носящая в себе новую жизнь. До ковида мы с ней любили ходить по магазинам вместе, вместе с одной из моих старейших подруг, Аруной Даффи, которая тогда была беременна, но теперь она предпочитала держаться от незнакомцев на расстоянии более шести футов. Но она, как и Стейси, позвонила бы мне, если бы потеряла любовь всей своей жизни.

– Коллинз и Бейкер - ты встречался с Коллинзом в аэропорту в тот раз - они оба были убиты в Дакаре по какой-то...

– Эта часть не важна, – успокоил я его, крепче прижимая к себе.