Скотские времена

Скотские времена

Строго 18+

Осторожно! Присутствует ненормативная лексика.

Мы проиграли. Наше короткое противостояние было полностью разгромлено. Жалкие остатки нашей потрепанной банды были заточены в клетках на складах, теперь принадлежащих победившей группировки. Проведя три ужасных дня в этой клетки, среди других отчаявшихся людей, я с трудом могла вспомнить, что мотивировало меня вступить в борьбу за этот полуразрушенный, напоминающий большую помойку, город. Наверное, это было желание жить. Жить. Сейчас, как никогда раньше, мне остро хотелось жить. По сути, мы не были ничем лучше победившей группировки, и мы просто оказались слабее. И сегодня нас убьют. Мы никому не нужны. Жалкие остатки - лишние рты. Многие из нас ранены, многие находятся на грани безумия, кто-то ушел в глубокую апатию. Все кончено. Мы проиграли само право на жизнь. Как стаи бездомных собак воюющих за помойку. Вот во что превратилась жизнь человека. Казалось бы, что и бороться, по существу, не за что, будущего все равно нет. Но почему же сейчас так хочется жить?

Нас начали выводить. Как нас убьют? Патроны тратить не будут. Они нужны для защиты отвоеванной территории. Ужас пробирает мурашками мою кожу. Я выхожу из клетки, ноги едва слушаются. Попытаться бежать – бессмысленно. Стоящие по краям бандиты поймают меня сразу же и переломают все кости, потом просто разобьют череп. Я вижу жажду крови в их глазах. Но, если бы победили мы, то поступили бы точно так же. Озверевшие отбросы общества. Другие бы просто не выжили на этих грязных улицах жизни.

На мне останавливается взгляд одного из командиров. Он берет меня за предплечье и наклоняется к моему уху.

- Ты слишком миленькая, чтобы подохнуть. Хочешь жить? – его голос хрипит, пахнет от него алкоголем, табаком и потом.

Я подымаю глаза и вижу уродливое, покрытое шрамами лицо, коротко стриженные волосы торчат только на макушке. Он больше и сильнее меня в несколько раз. Удрать от него не удастся. Что лучше: умереть или отдать ему себя на растерзание? В груди щемит от желания жить.

- Да, – выдыхаю я едва слышно.

По его лицу расползается омерзительная улыбка. Но он уводит меня от марша смертников. Хотя маршем это ничтожное зрелище может назвать только поэтический ум. Главное, что он уводит меня от смерти, сейчас. Я понимаю, что, возможно, он убьет меня позднее, когда наиграется. Это было бы логично в условиях современной жизни. Когда каждый за себя.

Меня приводят в железный сарайчик. Сейчас это настоящая роскошь иметь свой железный сарайчик. Небольшая лампочка бросает маленький круг света на пол. Темные углы так и остаются в темноте. Я различаю стол и стул, чайник, какие-то вещи валяются на столе, стуле и в углах. Большой грязный матрас лежит на полу. Он толкает меня к нему. Торопится.

- Давненько не имел приличных девок, - словно оправдывая свою поспешность, говорит он, лапая большими ручищами мое тело.

Я молчу. Он не бьет меня, это хорошо, это лучшее, на что я могла надеяться.

Навалившись сверху, он целуют мою шею, грудь. Жадно, как оголодавший. Его рука залезает мне в белье. Он не пытается меня возбудить или доставить удовольствие, просто доводит себя до разлагающего сознание желания. Он сбрасывает с себя одежду: дранные джинсы и кожаную жилетку. Снимает джинсы с меня.

Входит. Больно. Я ни чувствую никакого возбуждения. Липкий страх все еще сковывает меня. Я просто слежу за движениями этого большого животного на мне. Он хрипло дышит, двигается сильно и грубо. От толчков и его веса мое дыхание прерывисто. Возможно, из-за этого ему кажется, что я получаю удовольствие. Все закончилось быстро. Мне очень повезло с ним, никаких побоев… Он уже завалился на спину рядом со мной. Мне холодно и противно, но я жива. И моя жизнь сейчас зависит от этого человека.

Через какое-то время, может, прошло пять минут, а может несколько часов, я не понимала, находясь в оцепенении… Он положил свою руку мне на бедро.

- Ты совсем замерзла, малышка, - меня удивляет прозвучавшая в его хриплом голосе нотка нежности, - А глупо было бы умереть, из-за того, что выбрала не тот сброд, а? – он засмеялся, - И что ты там делала? Кто тебя трахал?

- Я ни кому не принадлежала, если ты об этом, - мой голос показался мне глухим и безжизненным.

- Слабо в это вериться. Уж точно тебя не кашеварить взяли. Шпионка?

- Нет. Я снайпер.

- Ты? – он снова хрипло засмеялся. Закурил. - Придвинься, замерзла же.

Я придвинулась, но не из-за желания согреться, а из-за понимания, что хозяина ситуации не стоит ничем раздражать. Надо быть послушной девочкой.

- Сейчас докурю и трахну тебя еще разок, а то я быстро управился, ты не успела кончить. Потом мне надо будет уйти. Придется тебя запереть здесь. Не выдумывай тут никаких глупостей, поняла? А то прибью сразу.

- Да, - ответила я, но потом тихо добавила – я не могу кончить, мне страшно, - я поняла, что просто не могу сейчас разыгрывать оргазм, лучше сказать об этом честно.

- Веди себя хорошо, и бояться будет нечего. Я крайне редко бью женщин.

Он докурил, затушил сигарету об пол.

Развернулся ко мне и стал трогать мое тело. Очевидно, он был из тех мужчин, которым особенно нравится женская грудь. Он снова жадно припал к ней губами. Его ласки были очень грубыми и эгоистичными. Достаточно возбудившись, он попросил меня встать на колени. Потом он вошел в меня, мое тело снова ответило болью. Он двигался грубо, то сжимая руками мои бедра, то трогая грудь, или тянул за мои черные длинные волосы. Потом опершись руками на меня, он поменял угол, под которым двигался его член во мне. Я поняла, что он прислушивается к моей реакции, видимо, все-таки желая доставить мне удовольствие. Я искренне попыталась расслабиться и сконцентрировать свое внимание на его движениях внутри меня что бы природа взяла свое. У меня начало получаться, он почувствовал, что мое тело расслабилось. Тогда он притянул меня к себе, прижал крепко.

- Да, девочка, мы с тобой подружимся, - тяжело дыша, он прохрипел мне в ухо.

Его рука скользнула вниз. Он стал стимулировать меня. Кончили мы одновременно.

Со временем мой страх действительно прошел. Гэри был настолько сильным и уверенным в себе мужчиной, что ему абсолютно не требовалось доказывать это кому-то еще. Особенно своей женщине, особенно, если он регулярно ее трахает, а она кончает. Моя жизнь наладилась. Постоянство и надежность успокоили меня и открыли все женские качества, давно забытые мной, за то время, когда я была сама за себя. Я ждала Гэри дома. Знала его. Он больше не был мне противен. «Я люблю тебя – потому что знаю» - в эти скотские времена это девиз большинства женщин. Такова женская природа, нам просто нужно любить и ждать своего мужчину. Поначалу было тяжело сидеть взаперти, ведь, находиться на улице я могла только в присутствие Гэри, но вскоре я привыкла и к этому. Научилась занимать себя, хотя дел было не так много и в основном я просто размышляла, спала или вспоминала былые времена. Большинство из нас еще помнило, о той жизни, которая была раньше, и ненавидели ее нынешнюю паршивую имитацию, но, как это не поразительно, – все очень хотели жить несмотря ни на что. Возможно потому, что слабые уже давно умерли, остались только те, кто готовы вгрызаться в жизнь, бороться за нее и убивать ради того, что бы жить самому.

***

- Эй, тварь, иди сюда. Сделаешь мне минет, пока Гэри занят делами, - сказал тип в коричневом кожаном плаще, одетым на голый торс, развалившись у нас дома на стуле.

Я не двинулась с места.

- У тебя проблемы со слухом?

- Гэри не хочет, чтобы меня кто-то трогал, - сухо ответила я.

- А я и не намерен тебя трогать. Сделаешь все сама.

Я не шелохнулась.

Он вынул пистолет, и, сняв с предохранителя, навел его на меня.

- Я вышибу тебе мозги, сука, - в его голосе звучало тихое бешенство.

Я поняла, что он действительно вышибет. И даже если потом Гэри придет в ярость – меня это уже не спасет.

Я подошла.

- На колени.

Я опустилась на колени. Он приставил пистолет к моей голове.

- Сама справишься? – насмешливо спросил он.

Я молча расстегнула его джинсы и стала стимулировать его член. Когда его член встал и потек, он все еще держал пистолет прижатым к моей голове. Меня это очень беспокоило, стоило дернуться его пальцу и все, game over.

- Пожалуйста, убери пушку от моей головы, - мирно попросила я.

Тут же он ударил меня свободной рукой.

- Не учи меня! Только так таких сук, можно заставить хорошо работать ртом.

Гэри никогда меня не бил. Человек в два раза больше и выглядевший в десятки раз свирепее этого подонка в пальто – оказался заботливым и аккуратным, в пределах своих возможностей конечно. А эта сутулая мерзость была просто переполнена злостью и находилась на взводе, как туго натянутая тетива. Я не стала искушать судьбу дальше и стала делать то, что от меня требовалось.

Он уже совсем расслабился, когда, скрипнув, открылась железная дверь, и вошел Гэри.

- Что ты творишь, ублюдок? – прорычал Гэри.

- Да ладно тебе, лучше расслабься и присоединяйся.

- Убери пушку, придурок, - Гэри надвигался тихо и угрожающе.

- Нет проблем, ты чего так кипятишься-то? – мерзкий тип убрал пистолет в карман.

Я тут же отодвинулась в угол, вытирая рот и сплевывая.

- Это моя женщина, а не сарайная потаскуха. Ты пришел в мой дом, угрожал моей женщине, и трахнул ее в рот. И спрашиваешь, почему я злюсь?! Я хочу размазать тебя по стене, потому что ты подонок и гнида, но не могу этого сделать. Поэтому просто проваливай от сюда, и никогда больше не приближайся к ней.

- Ты здраво мыслишь, чувак. Да, я важная «гнида», как ты выразился. Твоя сучка еще не закончила, и я не могу уйти со стоящим членом, - этот гад улыбался, прищурив глаза, словно проверяя, что он может себе позволить, имея какое-то особое положение.

Гэри покраснел от злости, но он не был тупым куском мускул. Прикинув что-то не известное для меня, он ответил мягко, словно говорил с капризным подростком.

- Роки, ты же понимаешь, какая тяжелая сейчас жизнь. Каждый вертится, как может. Каждый чертовски ценит то, что имеет. Я ценю и дорожу своей женщиной, я ценю этот сарай, это мой дом. Это все только мое. Мужику нужно иметь что-то свое, и защищать это. Все это на уровне инстинктов. Если бы здесь сидел кто-то другой – я бы переломал ему все кости, и выбросил подыхать за стену. Но тебя я тронуть не могу. Но есть те, кто не так умны и осторожны как я. Несмотря на то, что ты сын нашего главаря, есть отморозки, которые сами заставят тебя отсосать у них, за то, что ты тронул их женщину. Я не знаю, правда или нет, и меня это не интересует, но поговаривают, что ты пидор. И если что-нибудь когда-нибудь случится с твоим отцом… да мне страшно представить, на что именно тебя натянут. Очень советую тебе вести себя дипломатичнее, Роки, потому что сам по себе ты обычный канавный ублюдок.

Ухмылка спала с лица Роки. Его руки задрожали. Было видно, что он в ярости, а так же, было видно, что он знал, что сейчас была озвучена правда. Чувствовалось, что его самого по ночам терзают и преследуют эти мысли. Прошло какое-то время, прежде чем в нем завершилась борьба между эмоциями и здравомыслием.