Теорема любви

Глава 10

1990 год

Геннадию удалось убедить Ивана, что надо ехать не в Америку, где на каждом шагу по одному русскому без работы, а в ЮАР, где апартеид, и белокожий человек там на вес золота. Только, оказалось, туда практически невозможно попасть: посольства ЮАР в Москве не было, а как лететь в Африку без виз?

— Сами рисуем красивые визы и летим транзитом через Зимбабве, — предложил Геннадий.

— Ты шутишь? — не поверил Раевский.

— Нет, никто в Зимбабвийском посольстве нашу визу рассматривать не будет, — попытался успокоить друга Гена, — скажем, что нам пришло приглашение по почте. Конверты я подготовлю.

— А в ЮАР как — тоже не будут рассматривать? — не сдержавшись, повысил голос Иван.

— Там они просто обалдеют, увидев их, но пропустят, поверь мне.

— Почему я должен верить тебе на слово? Скажи мне хотя бы, откуда у тебя такие предположения?

— Во-первых, мы белокожие, а они не обманывают. Во-вторых, если визы будут красивые, а мы нормально объясним, что прилетели по приглашению, то нас без проблем пропустят. Но если ты не готов рисковать — то летим в Штаты и будем там развозить пиццу.

У Раевского была прекрасная интуиция, и она тогда ему прошептала, что стоит рискнуть.

Он доверился ей и Гене, и вместе они сделали отличные визы. Отец Геннадия работал в военно-техническом издательстве на Калужской. Это было закрытое предприятие, где имелся хороший принтер и шикарная бумага. Отец привез их ночью, они зашли в типографию, нашли там первоклассную бумагу с водяными знаками и распечатали на ней одно предложение на английском вверху: “Въезд в Южно-Африканскую республику разрешен”, и внизу разные серийные номера: “3487898” и “3487899”. С помощью копировальной машины поместили в углу красивую печать с гербами, на всякий случай сделали по две копии таких виз и отправились по домам.

Это была авантюра чистой воды, но у них будто какая-то чуйка включилась и помогала им творить: дома они уже вписали в эти бумажки свои имена, сделали с одной стороны на швейной машинке “Зингер” строчку и оборвали в том месте бумагу. Получилось, будто это корешок, оторванный от блока остальных таких же бланков. Когда парни взглянули на свой труд — засмеялись. Невозможно было поверить, что эта бумага — поделка! Она выглядела так дорого!

На следующий день они купили авиабилеты компании Аэрофлот: Москва — Бомбей — Хараре, и отправились в посольство Зимбабве.

Там парни сказали, что останавливаться в Хараре не будут и летят транзитом в ЮАР, но у них все равно потребовали доказательства того, что в Южно-Африканской республике их ждут. Геннадий смело достал из дипломата идеально подготовленные визы, посол внимательно рассмотрел их паспорта (тогда там было всего две страницы), их красивейшие визы и разрешил въезд в Зимбабве.

Это был, с одной стороны, прекрасный день, когда для Ивана открылась дорога в другой мир, но в то же время — самый сложный день, потому что он признался Полине, что завтра улетает в ЮАР.

Они встретились, как обычно, у метро и собирались поехать на ВДНХ.

Полина сначала не поверила:

— Как это — завтра? Ты шутишь?

— Нет, — признался Раевский и попытался обнять ее.

Девушка вывернулась:

— А как же я? Все? Прошла любовь?

— Нет, не прошла. Никогда не пройдет, но я не хочу жить в этой стране.

Полина попятилась. Она ничего ему не говорила, только мотала головой и смотрела так, что это было сложно вынести.

— Не надо истерик, пожалуйста! — ласково попросил Иван.

— Конечно, — ответила она, наигранно улыбаясь, — обещаю! Не будет никаких истерик!

Полина развернулась и побежала от него. Раевский ее догнал, попытался прижать к себе, но она его оттолкнула и зло прошипела:

— Убирайся в другую страну, а меня забудь, понял?

Иван решил дать ей время на принятие этой новости. Хотя бы час. Она перешла дорогу и нырнула в метро, он не спешил, купил в ларьке сигареты, достал одну, закурил, но почти сразу потушил и нырнул в метро за любимой.

В тот же вагон он не попал, но этого ему и не надо было. Раевский поехал к Полине домой, думал поговорить с ней как со взрослым человеком, пообещать, что скоро вернется. Он действительно думал, что поедет, разузнает все в чужой стране и решит, что делать дальше.

Но Полина не захотела его слушать. Она даже не открыла дверь. Раевский знал, что она дома, он звонил, стучал, но в тот вечер так и не смог ее больше увидеть.

Чтобы застать Полину утром, он встал ни свет ни заря, приехал к ее дому и зашел в подъезд. Она действительно вышла ровно в семь, но как только Иван ее увидел — сразу понял: ему нечего ловить.

Ее взгляд был уже другим — отрешенным. В нем не было теплоты и любви, она уже вычеркнула его из своей жизни.

— Мы же взрослые люди! — начал он. — Давай поговорим. Просто по-человечески поговорим.

— Давай, — спокойно ответила она. — Вот есть ты, а есть я. Мы — разные. К сожалению, я поняла это только вчера.

— Чем мы разные? Тем, что я хочу уехать из этой страны? — не сдержавшись, крикнул Иван.

— Да. Именно так. А я не хочу и никогда отсюда не уеду. Это моя страна, и я ее люблю. Я люблю своих бабушку и дедушку, я в ответе за них, понимаешь? — она прищурилась и помотала головой. — Нет, тебе этого никогда не понять! Ты же эгоист. Тебе же плевать на меня, что я тут одна останусь со стариками, что мы еле сводим концы с концами, что денег нам хватает только на оплату коммуналки и лекарства деду. Главное что? Что ты уедешь из этой страны, да? Кто у тебя тут есть? Никого! Я же уже не в счет! Тогда что ты делаешь сейчас тут?

— Все сказала? — сверкнул глазами Иван. — А теперь послушай меня. Именно потому, что ты еле сводишь концы с концами, я и уезжаю. Я хочу, чтобы мы жили в нормальной стране, чтобы у наших детей было будущее! Тут его нет! Ты еще маленькая и глупенькая и не видишь, что у этой страны нет ничего…

Полина перебила его:

— А ты провидец? Откуда тебе это знать?

— Тут не нужно быть провидцем, чтобы понять, что ближайшие двадцать лет тут будет разруха! — зашипел Иван.

— Вот и катись, понял? — выкрикнула Полина.

— Дай мне пару месяцев, — Иван устал спорить и просто тихо попросил ее. — Я разузнаю все там и приеду за тобой!

Она замотала головой:

— Я не дам тебе больше ни секунды. Ты — предатель и навсегда останешься им для меня!

Полина выбежала из подъезда, а Раевский еще постоял у горячей батареи и не спеша побрел домой, собирать вещи в дорогу.

Хочу вам сказать, что Иван — это прототип одного моего знакомого. История его любви немного другая, может быть я ее когда-нибудь и положу на бумагу, но вот история моего знакомого — как он уезжал в ЮАР через Зимбабве и что с ним случилось там — настоящая. И она описывается в этом романе)

Так что если вы вдруг подумали, что я начала писать бред — то это не так! Все эти приключения прожил мой друг. Начиная с нарисованных виз и заканчивая бизнесом в ЮАР.