Лучший мир. Куш

ПРОЛОГ

- Мне сложно сказать, что послужило причиной такого резкого ухудшения здоровья у Коли. Возможно, все связанно с его психическим состоянием, - крупный мужчина, сидящий за столом напротив родителей Коли, устало снял очки и двумя пальцами надавил на уставшие глаза. – Вообще, откровенно говоря, есть в этой болезни что-то странное.

- Что вы имеете ввиду, Павел Александрович? – сидевший до этого склонив голову и безучастно слушающий доктора папа Коли, встрепенулся. – Что может быть странного в спинально-мышечной атрофии?

- Да я даже не знаю, как объяснить, - доктор водрузил очки на переносицу крупного носа и, мгновение поколебавшись, все-таки решился и продолжил. – У меня стойкое убеждение, что это псевдоболезнь…

- В каком смысле? – красивая, но уставшая женщина с аристократическими чертами лица, испытующе посмотрела на врача. – Вы считаете, что мой сын симулирует?!

- Нет-нет, ни в коем-случае, - Павел Александрович вскинул ладони в защитном жесте. – Я неточно выразился. Если по-простому, то у вашего сына некая болезнь, которая хочет, чтобы мы ее приняли за спинально-мышечную атрофию. А на самом деле это нечто иное…

- На лицо все симптомы спинально-мышечной атрофии, - папа Коли раздраженно хлопнул себя ладонью по колену. – У него уже руки не двигаются, еле голову держит. Ходить перестал десять лет назад.

- Да-да, - доктор сочувственно покивал головой и деликатно отвел взгляд от лица мамы Коли, по щекам которой побежали горькие слезы. – К сожалению, болезнь прогрессирует. И очень быстро.

- Насколько быстро? - в голосе папы послышались надрывные ноты.

- В геометрической прогрессии. Я не знаю, что послужило триггером[1], но, если на чистоту, жить ему осталось максимум два месяца, - доктор прямо посмотрел в лицо папы мальчика. – Медицина бессильна. Скоро он перестанет держать голову, потом самостоятельно глотать, а следом и дышать.

Мама Коли закрыла лицо ладонями и, сдерживая крик душевной боли, заплакала. От каждого всхлипа ее плечи содрогались, а лицо папы мальчика каменело на глазах.

- Неужели ничего нельзя сделать? Неужели медицина пасует перед этим диагнозом.

- Давайте я вам подробно объясню, что такое спинально-мышечная атрофия или, как ее сокращенно называют СМА. Это редкая наследственная болезнь, вызванная дефектом в гене SMN1. Он кодирует белок, который необходим для выживания крупных нервных клеток, обеспечивающих поддержание тонуса мышц. Из-за уменьшения уровня этого белка снижается функция нейронов и возникает атрофия, то есть ослабление, уменьшение мышц в размерах. СМА наследуется по аутосомно-рецессивному типу — для проявления этой мутации дефектный ген должен быть унаследован от обоих родителей. Общая распространенность заболевания составляет примерно один человек на десять тысяч, однако носителем дефектного гена является примерно один из пятидесяти человек.

- Нам уже рассказывали об этом. Ваша клиника не первая, в которую мы обращаемся. У Коли третий тип СМА, продолжительность жизни при таком типе спинально-мышечной атрофии достигает среднестатистической. А вы говорите, что ему осталось всего два месяца. Ему всего лишь двенадцать лет, о каком среднестатистическом возрасте жизни может идти речь?

- С этого я и начал нашу с вами беседу. Третий тип СМА резко видоизменился во второй. Ни я, ни мои коллеги, раньше с таким не сталкивались.

- Что за второй тип ? – отец успокаивающе погладил жену по спине.

- СМА второго типа, или болезнь Дубовица. Первые симптомы у больного появляются в промежуток между шестью месяцами и полутора годами жизни. Дети с этой формой никогда не смогут ходить и стоять. Прогрессирует болезнь по-разному: одни дети постепенно слабеют, в то время как у других, благодаря тщательному контролю и уходу, ухудшение не наступает длительное время.

- Понятно, что ничего не понятно! – папа Коли резко поднялся и принялся мерять небольшой кабинет нервными шагами. – Ну, неужели нет никакого шанса спасти его жизнь?

- Шанс есть всегда, - врач покрутил в руках карандаш, небрежно бросил его на стол и, устало откинувшись на спинку стула, пояснил. – На данный момент ведутся разработки для лечения данной болезни. Если верить заверениям ВОЗ[2], через пять лет лекарство поступит в продажу, пройдя все стадии апробации и сертификации.

- Это реально? – отец Коли остановился как вкопанный.

- Вероятность девяносто девять процентов.

- Ноль целых девяносто девять сотых.

- Что? – доктор вопросительно посмотрел на стоящего перед ним мужчину.

- Вероятность измеряется не в процентах, а в долях единицы, я математик по образованию, - пояснил мужчина и сел на стул. – Мы можем продержаться пять лет? Есть же системы принудительной вентиляции легких, питание через зонд и прочее…

- Сложно, но можно, - доктор замолчал о чем-то глубоко задумавшись. – Знаете, есть еще один вариант.

- Какой?

- Очень дорогой, но он гарантированно позволит Коле продержаться пять лет.

- Не томите, Павел Александрович, - мама Коли с мольбой посмотрела на врача, вытирая глаза платком. – Какой вариант?

- Камера глубокого погружения. Она предназначена для пациентов, находящихся в коме.

- Вы предлагаете погрузить Николая в кому?!

- Именно. Камера представляет собой капсулу, оснащенную всем необходимым для жизнеобеспечения пациента. Внутривенное питание, отведение продуктов жизнедеятельности, мытье, массаж, абдоминальная декомпрессия, постоянный мониторинг за состоянием здоровья и ежесуточное сканирование всех жизненно-важных органов, автономное электропитание, Wi-Fi и выделенный интернет канал для оперативного подключения и ежесекундной оценки состояния пациента с любого мобильного устройства… и прочее-прочее-прочее. Эта камера у нас в больнице уже два года, но ей до сих пор не пользовались, не подвернулось случая. Находится в специальной палате в отделении интенсивной терапии.

- И сколько нам будет стоит это чудо медицины?

- Дорого, очень дорого! – доктор озвучил цену.

- Это же стоимость трехкомнатной квартиры, - папа Николая тяжело покачал головой.

– У нас есть трехкомнатная квартира, - констатировала мама Коли. – Только нужно ее продать по рыночной цене.

- Ну да, - мужчина с радостью поддержал жену. – А жить пока сможем на даче. Сколько у нас есть времени?

- Месяц, потом будет поздно.

- Хорошо, доктор, - мужчина протянул руку для рукопожатия, тем самым скрепляя устный договор. – Через месяц деньги будут на счету больницы.

***

- Чего такой довольный? – старший системный администратор больницы, Андрей Нестеренко, оторвался от монитора компьютера и с удивлением посмотрел на улыбающегося коллегу, Алексея Клейменова.

- Смотри, - Алексей вытащил из объемного рюкзака странной конструкции шлем с визором и десятком длинных проводков, оканчивающихся не то клеммами, не то датчиками с присосками – Знаешь, что это такое?

- Очень похоже на шлем для виртуальной реальности, - Андрей покрутил изделие в руках, хмыкнул и протянул обратно приятелю. – Для чего провода, могу только догадываться. Старье какое-то.

- Это, между прочим, очень раритетная вещь, мне от дядьки осталась. Разработка самой International company "Virtual games of full immersion"[3]. Проводки подключались к рукам и ногам.

- Ну, я же говорю, старье, - Андрей махнул рукой, отвернулся к монитору и пробубнил. – Нашел на помойке ржавый металлолом и радуется…

- Сам ты металлолом, Андрюха. Ты хоть знаешь сколько этому шлему лет.

- Сто?! – иронично спросил Андрей. – Или больше?

- Двенадцать лет. Это шлем тестировщика игры «Лучший мир»[4] с полным программным обеспечением и возможностью погрузиться в непись[5].

- Ты врать ври, но не завирайся. «Лучший мир» появился чуть больше года назад, какие двенадцать лет. И вообще, неписью в игре управляют ИскИны[6].

- Ага, - Алексей вновь улыбнулся и погладил шлем, в данный момент он был похож на Гамлета, держащего в руке череп Йорика. – Игра создавалась долгие двенадцать лет, оттого обычная игровая капсула полного погружения и стоит больше десяти тысяч долларов.

- Хочешь сказать, если я сейчас надену этот шлем, то окажусь в игре в теле какого-нибудь непися, так?

- Никакого-то, а конкретного непися, мальчика двух лет по имени Куш. Сына кузнеца Дайчина Сеппа.

- Интересно, дай попробовать, - Андрей принял из рук Алексея нейрошлем, надел его на голову, с помощью приятеля аккуратно закрепил датчики на руках и лодыжках, а затем, нажав на кнопку «Пуск» на боковой панели шлема, произнес: «Поехали!»

Перед глазами Андрея появилась фирменная заставка игры «Лучший мир», приятный женский голос уведомил его, что через десять секунд он погрузится в игру, при этом на визоре шлема появились цифры обратного отсчета. После единицы, перед глазами появились яркие круги, свет замерцал и через мгновение мужчина окунулся в виртуальную реальность. Он ощущал спиной упругость матраса набитого сухой травой, чувствовал запах сена и сдобы, идущий откуда-то из глубины комнаты. Открыв глаза, Андрей обнаружил, что он находится в большой комнате с открытыми окнами, на которых ветер колыхал плотные занавески. Окинув себя взглядом Андрей нисколько не удивился, предупрежденный Алексеем, обнаружив, что он находится в теле мальчика лет двух.

- Мама, мама, - сбоку послышался детский голосок. Повернув голову, Андрей увидел, что рядом с ним, на большой кровати, находится девочка. Причем по возрасту она была еще младше, чем его персонаж. На голос дочки из комнаты выскочила высокая, красивая женщина, вытирающая на ходу ладони о передник. Увидев смотрящего на нее Андрея, она всплеснула руками и радостно крикнула в окно:

- Дайчин, иди скорее в дом, Куш пришел в себя, - женщина аккуратно присела на край кровати, боясь потревожить ребенка и, ласково улыбаясь, нежно провела ладонью по его лицу. – Наконец-то ты пришел в себя, сынок. Почти целые сутки без памяти провел, отец уже собирался ехать в город за магом.

- Сынок, живой! – в комнату, как вихрь, ворвался высокий, статный мужчина, в кожаном фартуке.

«О, а вот и кузнец!» - подумал про себя Андрей, завороженно глядя на бугрящийся мышцами торс своего игрового отца.

- Ты чего молчишь, Куш? – в глазах Дайчина появилось смятение. – Ты чего бревном лежишь, сынок? Ну-ка, иди к папе! – кузнец протянул к сыну руки и Андрей, чтобы соответствовать моменту, потянулся к нему в ответ.

В этот момент экран погас и на визоре появилась надпись, дублируемая безжизненным механическим голосом:

«Физические параметры акцептора[7] в несколько раз превышают физические кондиции игровой модели-донора[8]. Применен принудительный выход из игры».

- Блин, - Андрей раздосадовано стащил с головы шлем. – На самом интересном месте. Акцепторы какие-то не соответствуют. Не работает твой шлем, меня из игры выкинуло.

- Меня вчера тоже кикнуло[9], - Алексей протер шлем салфеткой. – Зашел в игру, семья как раз завтракать садилась, у Куша мать пекарь, пироги пахнут так, что аж слюна течет. Думал сейчас сяду за стол. Сдобы наверну, только шаг к столу сделал, и меня выбросило с игрового сервера, с напутствием про какие-то физические кондиции…