Полночная одержимость

— Но моего отца нет в доме или мастерской Ксандера, — Луиза вытащила телефон.

— Что ты делаешь?

— Прокладываю путь к дому Эшера в Бала Синвайд.

— Хорошо, — Конор повернул машину на 276–е шоссе. Путь занял сорок пять минут, им не мешали другие машины. Было еще темно, пока они ехали по улицам пригорода. Он замедлил машину, Луиза читала номера домов. На западной окраине Филадельфии, в Бала Синвайд, были хорошие школы и много семей.

— Вот он.

Последний дом на улице, двухэтажный, ничем не выделялся. Крыльцо было просто из бетона. Во дворе была табличка о продаже.

— Неплохое место. Подходящее для семьи. Не такой дом я ожидал от одиночки, которому деньги позволяют выбрать себе место.

— И я, — Луиза выбрала защищенную и роскошную квартиру. — Роуэн живет в новом здании на набережной.

Конор пожал плечами.

— Каждому свое. Если Эшер хочет жить с обычными людьми, он так и сделал.

— Может, он выбрал дом из — за уединения, — сказала Луиза. Участок рядом был пустым.

Конор припарковался у поребрика перед пустым участком.

— Если хотим заглянуть в его окна, лучше поспешить. Люди скоро начнут просыпаться.

Луиза указала на знак «Продажа».

— Если кто спросит, скажем, что нас заинтересовал дом.

— Ты врешь уже лучше.

— Пришлось научиться, — она смотрела на дом с тротуара. — Не похоже, что там кто — то живет.

Конор взглянул на улицу.

— Соседи выставили урны, — но не этот дом. Окна смотрели на них как широко раскрытые глаза. Он пытался отогнать жуткое ощущение, проникшее в него, когда они прошли мимо трех гниющих урн у тротуара. Конор проверил почтовый ящик. — Он уже несколько дней не забирал почту.

Они подобрались к окну сбоку. Конор сцепил пальцы и поднял Луизу.

Она сжала край окна и заглянула внутрь.

— Мебели нет.

Он опустил ее на землю, и они обошли дом. Луиза указала на другое окно, и Конор поднял ее к нему.

— Кухня тоже пустая.

Конор осмелел и поднялся на крыльцо. Прикрыв глаза, он заглянул в окно. Ничего. Даже ящика или лампы. Они проверили оставшиеся окна первого этажа и задний двор, но нашли лишь замерзшую траву. Но Конору казалось, что за ними следят.

— Я бы хотела посмотреть подвал, но окна заколочены, — Луиза указала на низкие прямоугольники у основания дома.

Из дома донесся тихий звук. Конор прошептал:

— Слышала это?

Луиза склонила голову к дому. Она прислушалась. Вот. Шорох доносился из — за досок на окнах подвала.

Она напряглась.

— В подвале кто — то есть.

Волоски на шее Конора встали дыбом.

— Я пойду, — тихо сказал он. — Вернись в машину. Запри двери. Если я не выйду через пять минут, вызывай полицию.

Луиза покачала головой и зашептала:

— Я тебя не пущу рисковать своей шеей за моего отца. Ты такой же ценный, как я. Ты даже важнее. На тебя полагается семья, — она упрямо подняла голову. — И девушка, которая уходит одна, в фильмах ужасов погибает. Вместе безопаснее. Всегда.

— Тогда вместе, — он сжал ее ладонь. — Посмотрим, получится ли пройти в заднюю дверь.

Они обошли дом. Бетонные ступени вели к крыльцу. Задняя дверь была наполовину из стекла. Конор огляделся, но заросшие кусты закрывали их от остальных. Он прикрыл заднюю часть фонаря перчаткой, собирался разбить стекло. Луиза потянулась из — за него и повернула ручку. Дверь открылась.

Конор отодвинул ее за себя, открыл дверь, и стало видно кухню. Сухие листья и грязь собрались по углам старого деревянного пола, словно дверь оставили открытой на какое — то время. Они прошли внутрь. Доска скрипнула под ногами, и они замерли. Несмотря на холод, пот проступил под кожаной курткой Конора. Шорох стал громче.

Дом был темным, ощущался пустым. Задержав дыхание, Конор открыл день в дальней части кухни, но там была пустая кладовка. Они с лучом фонаря пошли в столовую. Конор скользнул лучом света по комнате. Ступени вели на второй этаж. В открытой двери под лестницей было видно деревянные ступени, уходящие вниз. Конор замешкался. Ему стоило проверить второй этаж, а потом подвал? Он встал и слушал минуту. Шорох был ответом. Сначала подвал. И на втором этаже было тихо. Старый дом как этот скрипел. Он бы услышал, если бы кто — то двигался сверху.

Конор заглянул в гостиную, проверяя, что там пусто, а потом повернулся к двери под лестницей. Он держался впереди Луизы, заметил включатель на стене и щелкнул им. Ничего. Фонарь показал узкую кривую лестницу, ведущую во тьму.

Они спускались медленно. Конор проверял каждую старую ступеньку, а потом опускался на нее. Шорох становился все громче. Внизу Конор озарил фонариком подвал с низким потолком. Свет озарил печь, стол и брошенные ящики, несколько мелочей и закрытую дверь.

Дверь дрожала, что — то скреблось об нее с другой стороны.

Луиза поспешила туда, но Конор поймал ее за руку, завел за себя и прошептал:

— Подержи фонарик.

Она кивнула, взяла фонарик и светила ему. Он дернул ручку, но дверь была заперта. Он прошел к столу и взял молоток. Используя острый конец инструмента, он вернулся к двери, отцепил петли и снял дверь с рамы. Маленькое тело выползло из тьмы. Луиза опустила луч света.

— Боже, — она упала на колени.

Собака лежала на животе, голова склонилась к ее сапогам. Изолента свисала с опухшей кровоточащей морды.

— Кто — то пытался заклеить ему пасть.

Конор быстро проверил с фонариком вторую комнату подвала, но там было пусто. Он вернулся к собаке.

— Судя по количеству фекалий, он был тут не меньше недели. Лужа в углу, наверное, помогла ему выжить. Если бы он не убрал скотч, не выжил бы.

— Бедняжка, — Луиза прижала ладони к голове собаки. Она сняла пуховик и укутала им дрожащего зверька. Тонкий хвост собаки вяло шлепнул по бетону.

Конор отдал фонарик Луизе, поднял собаку. Он ощущал, как кости выпирали из тела пса.

— Конор, — Луиза направила свет фонарика в другую сторону.

Конор повернулся с собакой на руках. В центре треснувшей плиты было большое и свежее на вид темно — красное пятно.