Искра и Пламя

Искра и Пламя

И среди всего этого раздавались тихие и робкие шажки. В дыму на конце улицы показалась худая фигурка. Это была маленькая девочка, ребенок, единственное напоминание о жизни в этом аду. Она шла, чуть раскачиваясь в разные стороны, и внимательно всматривалась в мертвецов. Уже не кричала, не звала и не плакала, просто смотрела, ведь голос давно охрип. Скольких она уже видела? Мужчин, женщин, знакомых и нет, на чьих лицах застыли холодными масками гримасы ужаса, наложенные смертью? Навсегда ли запомнила, как она выглядит, каков ее запах, запах крови, дыма и страха? И все же девочка продолжала искать, хоть усталость валила с ног. Вся перепачканная с ног до головы в крови, саже и грязи, она все продолжала шагать, вслушиваться и верить. Вера была единственной вещью, которая заставляла этого ребенка идти дальше, перешагивать через мертвых и умирающих, слушать хрипы и стоны. И тишину.

Но вот взгляд зеленых глаз, наконец, зацепился за знакомую фигуру впереди, на другом конце улицы. И сердце вдруг ушло в пятки, сбивчивое тяжелое дыхание перестало вырываться из груди. Все для того, чтобы в следующий момент громко крикнуть «Эльза!» и броситься со всех ног туда, прямо к ней. Скорее бежать, чтобы обнять, прижаться, спрятаться от всего этого кошмара, понять, что все будет хорошо…

Невысокая девушка в грязной изодранной одежде не успела толком обернуться, как девчушка чуть не сбила ее с ног.

— Нира, — только и сказала она на выдохе, крепко-крепко прижимая ребенка к груди. — Как хорошо… Ты жива, жива… Так хорошо, — шептала Эльза быстро и сбивчиво, сильнее обнимая своими тонкими руками столь дорогое ей существо. На глазах у обеих выступили слезы, но времени на трогательную радость почти не было. Предвестница взяла девочку за руку и повела вперед, туда, где ее обещала встретить Аделаида. Они дошли до того самого места. Уселись у стены, крепко прижавшись друг ко другу, будто это защитит обеих. Эльза шептала что-то неразборчивое, обещала, что все будет хорошо. Пыталась вылечить рану своей маленькой воспитанницы, но получалось плохо. После того, как она и Лили встретили на своем пути магов, сил у нее осталось совсем мало. Их едва хватало на то, чтобы обнимать Ниру и говорить ей всякие глупости о том, что когда все закончится у нее будет куча игрушек, она никогда не будет голодна, никогда больше не увидит смерть так близко.

Время тянулось, будто специально убивая и без того слабую веру Эльзы.

“Она не придет…”

Предвестница потеряла надежду. Но… Через минуту сзади послышались торопливые шаги. Эльза повернула голову в сторону звука и тут же округлила глаза. К ним быстро шагала высокая черноволосая девушка. Заметив Эльзу и Ниру, девушка перешла на бег.

В глазах подруги Эльза разглядела немой вопрос, на который поспешила ответить вслух:

— Ее убили. Я успела сбежать.

Маленькая девочка, заплакала громче, ведь Эльза отвлеклась от лечения поврежденной руки. Но подняв взгляд на Аделаиду, девочка перестала плакать. Она как завороженная смотрела в янтарные глаза студентки Форэнхолл.

— Как огонь в глазах…

Темноволосая маг огня заозиралась по сторонам, не обращая никакого внимания на трепет Ниры. Опасность. Опасность слишком близко!

— Мы должны уходить. Срочно.

Кроун взяла заплаканную Ниру на руки

— Но… Разве ты не должна сейчас быть в Форэнхолле, вместе с Шером? — шокировано заговорила Эльза.

— Я что больная бросать вас здесь? — выкрикнула черноволосая, зло сверкнув янтарными глазами. Нира смотрела на странную девушку удивленно и пристально, глядела прямо в них.

— Ида, я не понимаю…

— Эльза, тут нечего понимать. Я обещала не оставить вас. Обещала не оставить, вернуться, я могу вам помочь

— Я тебе верю.

— Повторюсь, мы должны уходить сейчас же.

Повисло недолгое молчание.

— Ты ведь хорошо знаешь город?

— Да, хорошо. И я знаю, как нам быстро выбраться отсюда.

— Это хорошо.

Шли они недолго. Пришлось остановиться, только свернув на соседнюю широкую улицу. Остановиться, чтобы увидеть нечто такое, от чего кровь стынет в жилах от ужаса. Прямо на их пути. Расправив мощные кожистые крылья. Изогнув длинную шею, покрытую блестящей черной чешуей. Разинув полную острых зубов жуткую пасть. Стоял. Дракон.

Медленно, но верно я приходила в себя после чего-то очень… А, собственно, после чего? Усиленно попытавшись вспомнить хотя бы отрывок последних событий, я словно натыкалась на стену белого густого тумана, сквозь который не могло проникнуть совершенно ничего. И так из раза в раз. Просто пусто, как будто ничего и не было до сегодняшнего дня.

Где я вообще нахожусь?

Задавшись этим вопросом, я почувствовала, что вокруг тепло. Я лежала на чем-то мягком. Так, уже хорошо. К этому добавился аромат чего-то вкусного – еще один плюс положения. Несмотря на внутреннюю тревогу, плавно перерастающую в панику, физически я чувствовала себя в безопасности, что тоже было неплохо.

Открыть глаза удалось, но далеко не с первой попытки, а принять сидячее положение и вовсе казалось невозможным. Тело будто было ватным, я едва ли могла пошевелить пальцами. Удивительно, что хоть дышать получалось. Было паршиво, отчего я невольно застонала, пытаясь заставить себя хоть как-то сдвинуться.

Давай же, неизвестная, ты должна подняться, нужно побороть себя.

Однако сколько бы я не тужилась, ничего не выходило. Стало только хуже: прибавилось ощущение собственной беспомощности.

Через какое-то время стало ясно, что придется смириться со своей нелегкой участью и занять себя чем-то другим, например, осмотром места, где я проснулась.

Это была небольшая темная комнатушка. В воздухе витал густой аромат древесины. Потолок был довольно низким, деревянным, как и большая часть немногочисленных предметов вокруг. Судя по закрытым ставням, сейчас вечер или ночь, а единственным источником света служила едва-едва горевшая где-то в дальнем углу свеча. Приглядевшись, я с удивлением заметила, что в помещении я не одна – кто-то, чья фигура была скрыта мягким полумраком, мирно посапывал в кресле в том самом дальнем углу, укрывшись пледом.

Я нервно сглотнула. Нужно было его как-то позвать, но вот смогу ли я издать что-то, кроме хриплого стона? В любом случае, это стоило проверить. Однако только я раскрыла рот, силясь выдавить из себя хоть пару слов, как человек в углу вдруг зашевелился. Неловким сонным движением он стянул с себя плед, протер глаза и, немного щурясь после, видимо, долгого сна, посмотрел прямо в мою сторону.

– Очнулась? Давно пора, – произнес он чуть хриплым голосом, почесав седую макушку. Выглядел он спокойно, говорил так же, и вся его фигура в целом почему-то с первого взгляда внушала мне доверие. — Как ты себя чувствуешь?

— Плохо… Скорее ужасно, — после недолгих раздумий выдавила из себя я, и звук собственного голоса казался каким-то совсем далеким, чужим и совершенно незнакомым.

Как отреагировал на это незнакомец, я не видела, потому что в этот момент перед глазами все поплыло, и голова почему-то ужасно закружилась.

— Бедная… Сейчас, подожди немного, — с нотой глубокого сочувствия сказал человек, после чего я услышала звук быстрых шагов и тихий скрип дверных петель.

Не могу сказать даже примерно, сколько он отсутствовал, но за это время я успела немножко оклематься, удалось даже сесть, хоть и с немалым трудом. Голова все так же раскалывалась, а руки тряслись от слабости.

— О, вижу, тебе уже чуть лучше, — улыбнулся все тот же человек, войдя в комнату.

В руках у него я заметила непонятные тряпки (как выяснилось вскоре, это была довольно сносная одежда), и стакан, наполненный какой-то ароматной жидкостью. Поставив последний на небольшую тумбочку возле моей постели и рядом положив одежду, мужчина сел на придвинутый из дальнего угла комнаты стул и с дружелюбной внушающей доверие улыбкой посмотрел на меня. Я в свою очередь выжидающе уставилась на него. В голове в это время роились вопросы, которые я готова была вот-вот выплеснуть бурным потоком, но мужчина опять заговорил первым.

– Выпей, полегчает, — он выразительно кивнул в сторону стакана.

Я сделала это, почти не задумываясь. Просто взяла и осторожными глотками выпила теплый напиток, который на вкус оказался столь же приятным, как и на запах. Похоже, это был отвар из каких-то трав, и, к моему удивлению, через какое-то время мне и впрямь стало чуть легче.

Незнакомец улыбнулся еще шире, забирая уже пустой стакан.

— Вот, так ведь гораздо лучше, правда? У тебя, наверное, много вопросов сейчас… Если ты чувствуешь себя достаточно хорошо, можешь одеться и спуститься вниз, на кухню, к Ридии. Поговорим, заодно за едой. Доктор из города сказал, что у тебя могут возникнуть проблемы с памятью… Или, если ты себя еще плохо чувствуешь, можешь еще отдохнуть.

Я нахмурилась. Проблемы с памятью. Да, они определенно присутствовали, причем большие, поэтому было как-то не до отдыха. Кто такая Ридия? А кто этот мужчина? А врач зачем? Со мной что-то случилось? Нет, вопросов было слишком много, а мне было слишком страшно и слишком невтерпеж, поэтому прояснить ситуацию я должна была как можно скорее.

— Хорошо, я.... Э-э-э, сейчас спущусь… на кухню. Да, на кухню.

— Не беспокойся, я подожду за дверью и провожу тебя. В таком состоянии да по нашей лестнице я тебе ходить одной не дам, упадешь, того и гляди, и снова в кровать, если жива останешься.

Я, чуть удивленно округлив глаза, коротко кивнула. Пожилой мужчина вышел, и тогда я заметила, что он слегка хромает на правую ногу. Не знаю уж, почему подметила эту мелочь.

Кое-как как поднявшись с кровати, я переоделась из просторной белой сорочки в удобное платье светло-голубого цвета и поковыляла к двери.

Пожилой мужчина направился на кухню, где его ждала жена. Как оказалось, она уже начала переживать за гостью, которая так долго не могла отойти ото сна. Хозяйка бегала по кухне, силясь успеть все на свете, разрываясь между приготовлением блинов и бульона для мужа. Печеные яблоки уже возвышались на столе небольшой горкой, рядом стояла крынка теплого молока, немного свежего сливочного масла с сахаром и пирог с вишней.

– Ну, что? Как она там?

– Она... Слаба, беззащитна и растеряна. Как наша дочь тогда…

– Что происходит? – тихим, но глубоким голосом спросила я.

Мысли и вопросы, казалось, лились бесконечной рекой – но ответов не было. И от наступавшей со всех сторон неизвестности страшнее с каждой секундой.

— Аделаида… — только и смогла выдохнуть женщина, прежде чем слезы навернулись на глазах.

Муж успокаивающе приобнял ее, не отрывая от меня пристального, но доброжелательного взгляда. Аделаида? Это мое имя?

— Мы знаем, — вдруг тихо, почти шепотом, начал пожилой мужчина, — мы знаем, что тебе сейчас тяжело. Но прошу, скажи, Ида, ты… Узнаешь нас?

— Я не помню. Я ничего не помню. Совсем. Кто вы?

Женщина с тяжелым решительным вздохом утерла слезы тыльной стороной ладони, и, видимо, с привычной, свойственной ей стремительностью движений подошла, села и похлопала по дереву лавки, приглашая сесть рядом. Я замерла неподвижно, встретившись с хозяйкой дома взглядами. Сколько же чувств было в этих голубых глазах: ласка, любовь, безграничная надежда и в то же время мучительное отчаяние.