Новогодняя сказка для ведьмочки

— У вас божественный напиток, Юлечка! Кто научил вас так превосходно готовить кофе, — мурлычет Игорь Ярославович.

— Бабушка, она — турчанка, и прадед у меня турок, так что это у нас в крови, — краснея, говорю я.

— Ммммм, очень редкая у вас масть, никогда не видел турецкой крови с рыжими волосами, — он говорит мягко, словно масло в горле перекатывает, как мурлыкающий кот, призывающий свою кошку, того и гляди я сама мартовской кошкой заору.

— Дед турок был рыжим и кучерявым, — сама глазом кошу на этого престарелого котяру, хотя нет, это не престарелый, а такой битый в боях кот в годах.

Отец у Ярослава выглядит хорошо, хотя ему явно далеко за шестьдесят, он подтянут, не скажу, что строен, но видно за фигурой следит. Красиво подстриженные седые волосы уложены ежиком, он чисто выбрит, глаза не потеряли той яркости, что бывает у молодых (так и хочется сказать «котов»), красивые черты лица притягивают. У него та благородная старость, которую не скрывают, а скорее несут, как достоинство.

Да и говорит Игорь Ярославович мягко, протягивая гласные, словно одним голосом ласкает, даже не прикасаясь руками. В его интонациях так много мягких звуков. Один в один котяра Лео. Даже Анжелка разомлела, смотрит на него глазами с поволокой, улыбается во все свои тридцать два белых зуба, спинку выгнула, того и глади в кровать утащит.

Не судьба была нам насладиться вкусным кофе, на моем крыльце появляется следующий гость — Ярослав.

Появился он внезапно, как говориться «Не ждали».

— Папа, — таращит глаза на отца Ярослав, удивленно рассматривает того, словно видит впервые.

— Ярослав, я заезжал к тебе по делу, но тебя дома не было, и я решил заглянуть к соседке.

Ярослав удивленно моргает, осматривая отца, раздетого, в чужом мужском халате, сидящего в обществе двух девушек. Уж не знаю, что там у него в голове пронеслось, но лицо его перекосило, словно он уксуса глотнул.

— Папа, может, ты уже оденешься? Пошли домой, там поговорим.

— Яр, мне тут любезная хозяйка пообещала пуговицу к пальто пришить, так что я допью кофе, побеседую с милой хозяйкой и приду, — от таких речей отца у Ярослава челюсть отвалилась, а Игорю Ярославовичу, как с гуся вода. Он восседает во главе стол как падишах в гареме, попивая кофе и кося глазом на Анжелкину грудь третьего размера.

— Юля, можно тебя на минутку, — Ярослав разворачивается и идет в коридор, я плетусь за ним.

— Как там ваша девушка? — интересуюсь я, а у самой поджилки трясутся.

— Все хорошо, ничего страшного не произошло, просто шишка на лбу, — и я выдыхаю. — Юля, я хотел бы переговорить о ваших детях! Давайте договоримся, что если они захотят еще что-нибудь устроить на нашей совместной площадке, пусть спрашивают сначала разрешение. Хорошо?

— Хорошо, ну и вы, Ярослав, будьте добры держать своих девушек на поводке и в наморднике, а то, боясь, что когда-нибудь они сорвутся и меня покусают, вдруг от них бешенством заражусь, — язвлю в ответ.

— Ну, что вы, Юлечка, они покусать не могут, разве что лапками поцарапать.

— Да что вы, Ярослав, вы видели какие когти на этих лапках, скорее это кинжалы, а не ногти, заразу еще занесут, потом век не вылечишься!

— А вам, Юлечка, смотрю, в рот палец класть нельзя, вы его откусите!

— Ярослав, не надо пальцы совать, куда не попадя, случайно могу по локоть откусить!

— Да кто бы сомневался, а этого престарелого Казанову гоните в шею…Не успеете и глазом моргнуть, как он соблазнять начнет.

Ярослав кивает в сторону моей кухни, криво усмехается и уходит.

Вот и поговорили.

Глава 14 (от Ярослава)

Все завертелось и понеслось, вихрь событий…

Только увидел, как развернулась и побежала за Юлей Лана. Взметнулись полы неприлично короткой шубки, открыв на всеобщее обозрение неглиже, и вот уже до меня донеслись крики с улицы.

Боже, опять соберутся соседи, мне с прошлого случая хватило косых взглядов и насмешек. Мне еще жить в этом поселке.

Пришлось поспешить вслед, даже не успел обувь одеть и накинуть что-нибудь на себя. В голове прокручивал варианты, как погасить конфликт. Хотя зачем гасить. Заберу дерзкую Лану, утащу домой, поговорю и отпущу на все четыре стороны. Сколько раз убеждался, что не стоит подолгу встречаться с одной и той же девушкой. Она привыкает к тебе, начинает что-то придумывать, в ее голове рождаются мечты о свадьбе…

А я не готов к такому повороту. Только не с Ланой.

Выскочив на улицу, услышал крик Лана: Стой, стерва, патлы вырву!

Мелькнула светлая шубка Ланы, та бежала, огибая криво припаркованную машину. Она пронеслась и исчезла…

На другой стороне дорожки стояла Юля, и удивленно смотрела куда-то вниз.

Неужели упала? — пронеслось у меня в голове.

И точно, когда я подбежал, Лана безуспешно пыталась встать на скользкой полосе дороги, там, где дети Юли вылили воду. Ее ноги и руки скользили, разъезжались в разные стороны, не давая ей доползти до кромки, она безуспешно пыталась собрать их вместе, но все ее попытки заканчивались фиаско. Лана напоминала тюленя, выброшенного на берег моря прибоем. А вот ее обширнейшему лексикону мата мог позавидовать любой грузчик в порту.

А у меня в голове пронеслось: Я — тряпка! Надо было ей еще в прошлый раз оплатить лечение, кинуть откупные на ее карту и распрощаться. Но я пожалел девушку, навещал ее в больнице, исполнял ее прихоти и даже зачем-то сегодня пригласил в гости! Видимо, это дало ей повод думать, что у нас серьезные отношения.

Зачем дал ей повод так думать? Ведь еще в прошлый раз было понятно, что под маской гламурной утонченной девушки скрывается хабалка, глуповатая и хамоватая, а совсем не та, какой она казалась мне при первой нашей встрече.

Я протянул Лане руку, она ухватилась и резко дернула меня вниз.

Дура! Я не удержался и упал на четвереньки, теперь на ледяной дорожке барахтались два тюленьчика.

Юле надоела смотреть на наши ползанья, и она протянула мне руку, с какой благодарностью я бы ухватился за нее!!!! Но меня опередила Лана!

Чертова кукла!

Она попыталась и Юльку спихнуть на лед, но не тут-то было, та резко дернула ее на себя. И вот уже Лана стоит на заснеженной дорожке лохматая, грязная, с порванными на коленях чулками, изрыгая миллионы ругательств.

Черт бы ее побрал!

Меня словно услышало проведение.

Дети Юли, которые вот только стояли и смеялись над нами, вдруг убежали на площадку. Я и не заметил, кто из них бросил мяч в кольцо, но тот, ударившись о щит, вдруг срикошетил и по кривой траектории прилетел Лане в лоб!

Этого не могло случиться! Это было невероятно! Невозможно!

Я еле успел поймать Лану в последний момент!

Та так взвыла и схватилась за голову, что я решил, что ей ее пробили. Не стал ругаться с Юлей, просто схватил в охапку Лану и побежал к машине. Как был в тапочках и домашней одежде, так и запрыгнул в машину, хорошо что документы у меня всегда лежат в бардачке.

В травме нас уже встречал Борька Фельдман, мой друг детства и по совместительству врач травматолог. Борю родители рано женили на красивой девочке из «очень приличной семьи», и к тридцати пяти годам у него уже было три дочери, теща и тесть, и еще куча родственников в придачу. Поэтому он сбегал от семейки в больницу, и когда ему не позвони, все время был на дежурстве.

— Привет, Золотов! — с порога приветствует меня друг. — С чем на сегодня ты пожаловал?

— У нас тут травма….

— Золотов, ты извращенец? — огорошил меня друг, его круглое лицо расплывается в похабной улыбке.

— ??????

— Ты третий раз приезжаешь с травмированной девушкой, у меня только один диагноз для тебя, — хохмит друг. — Скажи по секрету, ты их специально травмируешь? У тебя извращенная фантазия? Ты любишь трах. ся с тёлками в гипсе?

Борька ржет и тащит меня в перевязочную. Пока Лане делают снимки головы и шеи в нескольких проекциях, прикладывают лёд, мы с ним пьем коньяк в смотровом кабинете.

— Ну, рассказывай, зачем ты их калечишь? — шутит Борька.

— Не до шуток, Борь, оказия какая-то, стоит девушке приехать ко мне в гости, что-нибудь происходит, место заколдованное, или соседка — ведьма?

— Про соседку поподробнее….краасиииваааая? — Борька растягивает слова и сладко причмокивает губами.

— Рыжая бестия, язык как бритва, высокая….

— Ух, люблю рыжих! Познакомишь? — Борькины глаза становятся маслеными, а на губах появляется похотливая улыбка.

И мне захотелось спрятать свою соседку подальше от всех похотливых взглядов!

Потом Борька долго смотрит снимки, щупает шишку на лбу Ланы и выносит вердикт, что сотрясения нет, ей одевают воротник — ортез на шею, прикладывают лёд и выписывают обезболивающие.

— И что ты нашёл в этом скелете с силиконовыми титьками, — шепчет Борька мне на ухо, кивая в сторону Ланы.

— Сам не знаю! Имидж надо поддерживать, — киваю ему в ответ.

— Не понимаю я твоего вкуса. По мне так женщина должна быть такая, чтобы было, что в руках помять, — и Борька показывает волосатыми руками, как это помять.

Борька хлопает по попе проходящую мимо медсестру, и я понимаю, что тут в отделении он уже всех «помял».

— Может она умная, — кивает головой в сторону Ланы.

А я в ответ только улыбаюсь.

Словосочетания «умная Лана» никак не укладывается в моей голове.

И тут она выдает: Котик, а когда мы поедем домой, у твоей кошечки голова болит…

И мы с Борькой дружно заржали.

Разговор с Ланой отложил на потом. Завез ее домой, по дороге заскочив в аптеку.

И поехал в коттеджный поселок.

По дороге заказал эвакуатор для машины Ланы. Когда подъехал к своему дому, с удивлением заметил машину отца, стоящую на парковочной площадке.

Но дома отца не оказалась! И в голове проскочила дурацкая мысль «отец пошел к моей соседке в гости». И внезапно нахлынула ревность. Идти и проверить? Как я буду выглядеть, а вдруг его там нет?

Но ноги сами понесли меня в соседний дом. Двери были открыты, и я свободно вошел внутрь. На лежанках в коридоре валялись тушки двух корги, те лениво подняли на меня свои морды, зевнули и улыбнулись. Видимо приветствовать гостей лаем тут было не принято. Заходите, воры дорогие, берите что хотите, только наши жирные тельца не трогайте!

Я пошел на голос, вот и кухня…

И тут у меня упала челюсть!

На кухне у Юли в домашнем полосатом халате сидел мой отец и изволил вкушать кофе!

У моей Юли!

Хотя не моей. Она лишь соседка, попытался уговорить себя я, но ревность плескалась через край! Я даже не заметил ее подругу, которая терлась бедром о плечо отца.

— Папа, — в голосе у меня так и прорывались нотки ревности и злости, хотя я пытался сдерживаться, как мог.

— Ярослав, я заезжал к тебе по делу, но тебя дома не было, и я решил заглянуть к соседке…

Смотрю на отца, ага, вот так просто заезжал.

И заехал к молоденькой соседке на огонек…

— Папа, может, ты уже оденешься? Пошли домой, там поговорим, — я зол, так бы и пристукнул этого старого ловеласа.